Директор харьковского «ЕрмиловЦентра» Наталия Иванова об арт-фандрайзинге и неактуальности долгосрочного планирования

Фото: «ЕрмиловЦентр»

Центр современного искусства «ЕрмиловЦентр», названный в честь создателя «производственного искусства» и пионера украинского авангарда Василия Ермилова, является одной из крупнейших выставочных площадок Восточной Украины. Ее появления долго ждали: на открытие в 2012 году съехались художники и арт-кураторы из Украины и ближайшего зарубежья, представители консульств, культурных центров, музеев и галерей.

Этой весной «ЕрмиловЦентру», занимающему одно из просторных подвальных помещений центрального корпуса ХГУ, исполнилось два года. За прошедшее время здесь организовали более двух десятков больших выставок, в том числе «Construction. Від конструктивізму до Contemporary. Харків ХХ — ХХI», «Площадь Свободы», «СВОЇ», персональные проекты художника Виктора Сидоренко, а также всемирно известного украинского фотографа Бориса Михайлова.

8-10 тыс. грн в среднем требуется на реализацию арт-проекта

До 13 июля в центре современного искусства проходит выставка живописи — студентов из творческих мастерских Александра Жолудя и Евгения Светличного. Затем центр закрывается на ремонт, но уже 19 августа здесь представят собрание харьковского коллекционера Виктора Еременко. А в сентябре на арт-площадке проведут персональную выставку одного из самых перспективных и талантливых отечественных художников — Алексея Сая. Чтобы получить представление о дальнейшей судьбе первого харьковского Центра современного искусства, «Капитал» побеседовал с его директором Наталией Ивановой.

— Как получилось, что такое замечательное пространство — большое, в самом центре города — занял арт-центр? Ведь здесь могло быть, в принципе, что угодно.

— А здесь и было что угодно, а именно ночной клуб. Не помню, сколько он проработал, но в конце концов стало понятно, что университет — не место для таких заведений. Очень долго этому пространству не могли найти никакого применения. Ассоциация выпускников, преподавателей и друзей университета имени В. Н. Каразина, которая помогает вузу в реализации разных проектов, инициировала создание здесь центра современного искусства. Одним из весомых аргументов в пользу его открытия было полное отсутствие в Харькове институций такого рода. Даже небольших галерей в городе крайне мало: по сути, тогда были только Муниципальная, «Маэстро», камерная галерея на Дворянской и выставочный зал Художественного музея. Для города, в котором живет и работает огромное количество художников, дизайнеров, фотографов, этого явно недостаточно.

— Кто оформлял пространство «ЕрмиловЦентра»?

— У нас был конкурс. В итоге концепцию и дизайн, проект пространства центра разработали харьковские дизайнеры Игорь Остапенко, Инна Педан и Андрей Хворостьянов. Являясь большими поклонниками творчества Василия Ермилова, название центра предложили именно они. Ремонт длился три года: весь ковролин ободрали, сделали два уровня, вывезли отсюда 18 камазов строительного мусора — и получился такой вот конструктивистский интерьер. Общая площадь залов — до 1000 кв. м, плюс еще около 300 кв. м занимают подвалы и офисная часть.

— Почему открыли не галерею, не музей, а именно центр современного искусства?

— Музей — это, как правило, государственное учреждение, где хранится некое собрание произведений искусства. Там занимаются их изучением, ведут научную деятельность. Действует постоянная экспозиция, где представлена коллекция музея. Галерея и арт-центр по своим задачам и целям сегодня не очень отличаются — это арт-пространства для проведения выставок. Некоторые галереи главную задачу видят в продаже произведений искусства. И это тоже хорошо: художник должен иметь возможность не только представить свои работы публике, но и продать их. Чем руководствовались мы, когда назвали «ЕрмиловЦентр» центром современного искусства? Наверное, размером выставочных площадей и формулировкой миссии. Арт-центр ставит перед собой более широкие задачи, чем просто проведение выставок. С момента решения о создании центра мы ориентировались на проведение масштабных проектов, в том числе и международных. А также на организацию и проведение здесь лекций по истории культуры и искусства, дискуссий, мастер — классов, кинопоказов. За время работы у нас проходили и фестивали, и презентации книг, и перформансы, и концерты. Выставки могут сопровождаться акциями стрит-арта и другими мероприятиями, которые проходят за пределами центра. Естественно, небольшой камерной галерее такое не под силу, да и незачем — у нее другие задачи. Но каждая институция нужна и важна, каждая делает свой вклад в развитие и популяризацию искусства.

— Получается, «ЕрмиловЦентр» только выставляет работы, но не занимается их продажей?

— Совершенно верно. Конечно, если кто‑то интересуется покупкой работ или спрашивает цену, связываемся с художником и знакомим его с потенциальным покупателем. Продажей уже занимается сам художник. А бывает, что автор сразу оговаривает, что какие‑то из выставленных работ не продаются.

— Если «ЕрмиловЦентр» — некоммерческая институция. Откуда берутся средства на его финансирование?

— Во-первых, мы не платим за аренду — центр существует как структурное подразделение Харьковского национального университета имени В. Н. Каразина. Так что коммунальные платежи оплачивает университет, а это достаточно большая часть расходов. Проекты же финансируют меценаты, спонсоры, фонды. Один из меценатов — Ассоциация выпускников университета, благодаря которой открыли еще и «ЛандауЦентр», который занимается популяризацией достижений современной науки.

— Сколько может стоить реализация арт-проекта?

— По-разному. Для персональной выставки художника могут потребоваться, условно говоря, баннер, изготовление пригласительных и афиш, дополнительная подсветка, какие‑то шурупы, тросы и услуги рабочих, которые смонтируют выставку. На это нужно в среднем 8-10 тыс. грн и два-три дня на монтаж экспозиции.
Более сложными и дорогостоящими являются групповые проекты, которые предполагают привлечение большого количества авторов. Если география проекта достаточно широка, и авторы из разных городов Украины, то сразу же появляется такая статья расходов, как транспортировка работ. Если мероприятие сопровождается лекциями, мастер-классами, презентациями, то, конечно, приходится оплачивать проезд и проживание участников. В марте этого года у нас проходил проект «Площадь Свободы», посвященный 120‑летию со дня рождения Василия Ермилова. В нем приняли участие 40 художников. Самостоятельно мы бы это не осилили. Проект поддержал Фонд Рината Ахметова, мы получили грант — около 140 тыс. грн. Поскольку изначально было задумано, что художники сделают новые работы специально к этому событию — на тему свободы в жизни, творчестве, искусстве, образе жизни людей, — 45 тыс. грн были выделены только на изготовление работ. В этом случае мы делали акцент на новизне, на том, что все работы будут показаны впервые, поэтому и финансировали продакшн.
Однако таких расходов требует далеко не всякий, даже групповой, проект. Скажем, можно из портфолио разных художников отобрать работы, которые подходят под тему, и избежать финансовых затрат.

— Каким образом художники рассчитываются с арт-центром за проведение выставки?

— Как правило, дарят свои работы.

— И что же вы делаете с подаренными работами?

— Пока мы их просто собираем. Помимо прочего, арт-центр отличается от музея тем, что здесь нет постоянно действующей экспозиции. Мало того, у нас пока даже нет фонда, из которого можно было бы ее сделать. Но коллекцию, которая у нас соберется, мы рано или поздно выставим.

— Какие сложности возникают в работе центра?

— Канализация. Зданию университета около ста лет, и с момента его возведения часть коммуникаций здесь так и не меняли. Основные сложности — бытовые.
На открытии «ЕрмиловЦентра» у нас во всю стену была надпись Construction — название выставки. Сделали красивую черную надпись на белой стене шелкотрафаретом. Утром, когда экспозиция была уже смонтирована, я прихожу и вижу: возле этой надписи по трубе, которая поднимается в университет, течет ржавая вода. Конечно, сантехники быстро прибежали, перекрыли воду, мы нашли выход из создавшейся ситуации, что‑то подмазали красочкой… Однако пример очень показательный, и хотелось бы, чтобы таких ситуаций было как можно меньше. И все же мы научились относиться к подобным проблемам философски и решать их по мере поступления. Считаю, для «ЕрмиловЦентра», как и для любой арт-институции, самое главное — содержание.

— Кто в «ЕрмиловЦентре» разрабатывает арт-стратегию?

— Нам всего два года — это мизер для каких‑то глубоких осмыслений и разработки глобальных стратегий. Очень может быть, что в теперешней ситуации они вообще не нужны. Возможно, сейчас время быстрого реагирования, когда и не нужно заглядывать в далекую перспективу. Впрочем до середины следующего года план у нас имеется.

— А кто же занимается реализацией проектов?

— В штате «ЕрмиловЦентра» — директор и менеджер, которые совместно с приглашенным куратором работают над проектом от идеи до реализации. Так, директор Харьковской городской художественной галереи Татьяна Тумасьян (интервью с ней можно прочитать в номере от 13 июня. — «Капитал») была куратором проекта Construction, выставок художника Виктора Сидоренко и фотографа Бориса Михайлова. Мария Хрущак курировала параллельный проект в рамках «Арсенала 2012». Леся Заяц делала персональный проект Александра Гнилицкого «Гнилицький. вул. Дарвіна». Куратором проекта «Скульптура PRO Скульптуру» был скульптор Александр Ридный. «Площадь Свободы» курировала Оксана Коклонская, а апрельский проект «СВОЇ» — группа «АКМ-14», в состав которой входят арт-кураторы Игорь Абрамович, Сергей Канцедал и Наталья Маценко. А, например, персональные проекты ныне живущих художников в кураторстве, бывает, и не нуждаются. Часто нужен просто руководитель проекта. И это, как правило, я.

— Как напряженная ситуация в Харькове влияет на посещаемость арт-центра?

— Даже во время войны люди ходили на спектакли в театры, на концерты. Так что в какое бы время мы ни жили, должны делать свою работу. Люди к нам приходят. И даже 4‑5 января, когда, как мы думали, никого не будет, посетителей было до 500 человек в день — дверь не закрывалась. Кстати, не верьте, когда говорят, что круг арт-ценителей очень узок. У нас бывают не только художники, журналисты, коллекционеры, арт-кураторы, но и студенты, преподаватели, мамы с детьми, пожилые люди. А однажды на выставку оп-арта Вазарели к нам пришла преподавательница с мехмата. Говорит: «Боже, какая прекрасная геометрия!» На следующий день к нам явился весь механико-математический факультет, а это как минимум тысяча человек. И все вникают, хотят узнать что‑то новое — наш зритель определенно неглуп.