«Не являются подозреваемыми»: глава Высшего совета правосудия объяснил, почему ВСП не отстранил судей Окружного админсуда

Судьи ОАСК не являются подозреваемым в понимании закона, у ВСП не было оснований отстранять их от выполнения обязанностей. Об этом заявил глава Высшего совета правосудия Андрей Овсиенко в интервью информационному агентству «Интерфакс-Украина».

По его словам, ВСП вернул генеральному прокурору без рассмотрения ходатайство о временном отстранении от правосудия четырех судей Окружного административного суда города Киева, поскольку считает, что они не получили процессуального статуса подозреваемых, ведь подозрения не были им вручены надлежащим образом.

«Судья относится к категории лиц, в отношении которых осуществляется особый порядок уголовного производства, это определено статьей 480 УПК. Это дополнительная гарантия их независимости, способ защиты от необоснованного привлечения к ответственности, политических репрессий, преследования. Вручение сообщения о подозрении — фактически завершающая стадия осуществления сообщения о подозрении. То, что сообщение о подозрении составлено и подписано надлежащим лицом — заместителем генпрокурора, еще не дает основания считать лицо подозреваемым. Лицо должно быть уведомлено о подозрении надлежащим образом. Сделать это были все возможности — исполняющий обязанности председателя суда в тот день работал на рабочем месте и можно было через него передать сообщение о подозрении судьям, которые были в то время в отпуске, а не оставлять документы в помещении суда в нерабочее время», — отметил глава ВСП.

Он напомнил, что, в частности судья Келеберда в день составления сообщения о подозрении в течение рабочего времени находился на работе, что подтверждается как свидетельством самого судьи во время заседания Высшего совета правосудия, так и информацией из Единого государственного реестра судебных решений, согласно которым судья Келеберда 17 июля осуществлял правосудия. Также судья сообщил, что место регистрации и место жительства не менял. Материалы, добавленные к ходатайству генпрокурора, не содержат никаких обоснований невозможности вручения уведомления о подозрении судьи по месту его работы в течение времени работы суда.

«Нарушение порядка уведомления о подозрении и привело к тому, что ВСП пришел к выводу, что четверо из шести судей не получили процессуального статуса подозреваемых, а ВСП не может рассматривать вопрос о временном отстранении судьи, который не является подозреваемым. Это прямое требование закона — ходатайство подается в Высший совет правосудия в отношении судьи, который является подозреваемым, обвиняемым (подсудимым). Частью третьей статьи 63 Закона Украины „О Высшем совете правосудия“ предусмотрено, что ходатайство о временном отстранении судьи от правосудия в связи с привлечением к уголовной ответственности, поданное без соблюдения определенных законом требований, возвращается генеральному прокурору или его заместителю», — рассказал Овсиенко.

Таким образом, по четырем судьям ходатайства генпрокурору возвращены без рассмотрения из-за того, что судьи не получили статус подозреваемых. По двум судьям (Евгению Аблову и Игорю Качуре) было отказано в удовлетворении ходатайства о временном отстранении от правосудия в связи с необоснованностью подозрений и недоказанностью рисков, которым апеллировал Офис генпрокурора.

«Подозрения всем шести судьям были составлены в рамках уголовного производства, № «.... 46», которое расследуется с февраля 2014 года. Оно касается событий на Майдане и... фактов, которые стали известны благодаря опубликованным записям разговоров. В рамках этого производства, которое расследуется уже шесть лет, 17 июля 2020 года были составлены подозрения шести судьям ОАСК. В тот же день материалы уголовного производства в отношении таких подозрений выделяются в отдельное уголовное производство № «... .19». При этом из приложенных к ходатайству материалов не усматривается, какие именно материалы досудебного расследования (доказательства) выделяются в уголовное производство № «... .19». Из производства № «.... 46», в котором сложены подозрения, в производство № «... .20» выделяют еще материалы — так называемые факты каких-то уголовных преступлений, которых более десятка. И, опять же, в тот же день уголовные производства № «... .19» и «... .20», выделенные из производству № «.... 46», прокурор объединяет. В тот же день проводятся и обыски в ОАСК.

12 августа это объединенное производство объединяют с уголовным производством, которое было зарегистрировано 21.06.2019 года (относительно злоупотреблений со стороны председателя Государственной судебной администрации и других фактов). К этому производству присоединяются те, что касаются подозрения судьям, и в рамках этого объединенного уголовного производства № «... .522» и происходят события, которые стали предметом рассмотрения ВСП. Из имеющихся материалов следует, что все материалы, которыми обосновывается подозрение, являются доказательствами в производстве № «... 51», которое касается привлечения к ответственности председателя суда Вовка, некоторых судей ОАСК и судьи из Одессы, и расследования в котором завершено еще 7 ноября прошлого года», — объяснил он.

«То есть орган досудебного расследования при обосновании подозрения опирается на материалы другого производства, в котором расследование завершено. Возникает вопрос: как они могут быть доказательствами в уголовном производстве, в котором выдвинуто подозрение? И почему то производство, в котором расследование завершено, в течение года так и не передано в суд?», — недоумевает глава ВСП.

Он отметил, что содержание нового подозрения и подозрений, которые были на рассмотрении ВСП в прошлом году, свидетельствует о том, что судьи фактически подозреваются в совершении преступлений по тем же событиями — в промежутке времени с февраля по июль 2019 года. То есть, речь идет от тех же фактах, тех же записях разговоров, тех же доказательствах, по которым уже проведено расследование, а сейчас им просто предоставляется другая правовая квалификация.

«Непонятно, почему так произошло: расследовали одно производство, закончили его, в суд не передали, начали другое расследовать, оперируя фактически теми же доказательствами. В протоколах прокурор отмечает, что все флешки и диски с материалами негласных следственных (розыскных) действий находятся в производстве «... .51», которое уже расследовано. То есть, для составления подозрения использованы материалы НСРД из другого производства. А теперь самое интересное: подозрение составлено 17 июля 2020, а разрешение Высшего антикоррупционного суда на использование результатов НСРД предоставлен аж 28 июля. Так может ли это свидетельствовать об обоснованности подозрения?", — недоумевает глава ВСП.

То же, по его мнению, касается и рисков, что судья будет препятствовать расследованию.

«События, о которых идет речь, происходили в 2019 году. С тех пор не было предоставлено ни одного доказательства того, что судьи продолжают или могут продолжать свою «преступную деятельность», а значит, не доказаны риски препятствования ими досудебному расследованию в производстве № «... .522», — отметил он.

Овсиеннко особо подчеркнул, что ВСП не пренебрегает доказательствами, не искажает информацию, а лишь дает правовую оценку, как того требует закон.

«Мы отказали в удовлетворении ходатайств из-за того, что они не были обоснованы надлежащими и допустимыми доказательствами», — подчеркнул он.