Опасна ли пропасть между богатыми и бедными для мировой экономики

Экономисты никогда не отличались особым сочувствием. Для них интересны прежде всего цифры, а не человеческие судьбы. Поэтому большинство из них не видит проблем в неравенстве доходов и не равном распределении богатства. Скорее наоборот: эксперты аргументируют, что люди, мол, работают больше, когда хотят улучшить свою экономическую ситуацию. А перераспределение доходов, по этой логике, только требует дополнительных затрат и уменьшает мотивацию.

Тем не менее, в последние годы взгляд на эту ситуацию меняется. Примечательно, что именно Международный валютный фонд (МВФ), который часто обвиняют в содействии росту экономического неравенства, сейчас предупреждает о негативных последствиях нынешнего положения дел. В Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), объединяющей ряд мощных экономик мира, имеют схожую позицию по этому поводу. При этом самое главное, что их аргументы обоснованные экономически, а не политически.

Тормоз экономического роста

«Если неравенство в доходах увеличивается, уровень экономического роста снижается», — к такому выводу приходят авторы исследования ОЭСР. МВФ пришел похожему выводу. «Если доля 20 процентов самых богатых в совокупных доходах увеличивается, в среднесрочной перспективе экономический рост замедляется», — говорится в исследовании МВФ.

Исследователи ОЭСР подсчитали, что если бы не рост пропасти между богатыми и бедными в течение последних 25 лет, то ВВП стран сообщества был бы на 8,5 процента больше. Для Германии, по данным Немецкого института экономических исследований в Берлине (DIW), это означает потерю потенциальных 40 млрд. евро в год.

Такие подсчеты дают надежду сторонникам перераспределения доходов. Ведь аргументы в пользу борьбы с экономическим неравенством, казалось бы, теперь не только этически или политически, но и экономически обоснованы.

Слишком хорошо, чтобы быть правдой

«Если бы это было так, то все мыслящие люди должны были бы выступать за перераспределение доходов», — говорит Хольгер Штихнот, руководитель исследовательской группы международного анализа перераспределения дохода Центра европейских экономических исследований (ZEW) в Мангейме. И добавляет: «Это выглядит слишком красиво, чтобы быть правдой».

Критика касательно методологии исследований, данных и периода проведения не замедлила появиться. «В конце концов непонятно, связь между неравенством и экономическим ростом положительная, отрицательная, или ее вообще нет», — утверждает Штихнот.

Впрочем, дискуссия далеко не закончена. Эксперты МВФ не сдаются — они недавно конкретизировали предварительные результаты исследований, пытаясь определить именно ту точку, начиная с которой экономическое неравенство негативно влияет на рост.

Неравенство растет

Так или иначе, но по определенным выводам никаких сомнений среди экономистов нет. Например, семьи с низким уровнем дохода меньше денег инвестируют в образование, а следовательно — имеют меньше шансов на рынке труда, который нуждается в квалифицированных работников.

Нет сомнения и в том, что неравенство в большинстве стран действительно возросло. МВФ называет это «одним из крупнейших вызовов нашего времени». По данным ОЭСР, в 35 государствах, которые являются ее членам, разрыв между богатыми и бедными стал «самым большим за последние 30 лет».

Подобные тенденции наблюдаются во всем мире. «Неравенство в доходах увеличилась за последние десятилетия практически во всех регионах мира», — отмечается в World Inequality Report 2018.

Уровень неравенства остается без изменений только там, где он и без того «чрезвычайно высок», а именно на Ближнем Востоке, в Африке к югу от Сахары и Бразилии.

Неужели нет никакого выхода? Богатые станут богаче, а бедные — беднее? Нет, говорит эксперт Штихнот. «В глобальном плане страны, которые раньше были очень бедны, улучшили свои позиции за последние 30 лет. Выиграли от этого тренда очень богатые, а также средний класс в Китае и других азиатских странах.»

В Китае и Индии пропасть между богатыми и бедными огромна. И все же разрыв по уровню доходов этих стран по сравнению с США или Европой уменьшился. То есть в глобальной перспективе неравенство уменьшилось.

Глобальная ситуация — другая

Об этом свидетельствует также и коэффициент Джини, которым измеряют неравенство. Этот показатель колеблется от 0 (все равны) до 100 (один человек владеет всем). По данным исследования Института международной экономики Петерсона в США в мировом контексте коэффициент составляет на данный момент 65, а это — значительное улучшение. Это является следствием экономического роста многих когда-то бедных стран, особенно в Азии. К 2035 году глобальное неравенство может еще больше уменьшиться. Исследователи исходят из того, что индекс достигнет отметки 61.

Даже при этих условиях глобальный коэффициент все равно будет значительно выше, чем в отдельных странах, таких как Германия (29), США (39) или Китай (47). Мир в целом более справедлив, чем отдельные государства.

В поисках защиты

Но даже если глобальное неравенство уменьшается — «это незначительное утешение для тех, кто все равно с этого ничего не имеет», говорит Штихнот. Это касается людей с низким и средним уровнем заработка в Европе и США. В глобальном смысле они, может, и богатые, но их доходы чуть выросли или вообще не изменились, отмечает World Inequality Report. Другие исследования констатируют также уменьшение доходов.

Сокращения различий в мировом масштабе и одновременно рост неравенства внутри отдельных стран — это и одно из возможных объяснений появления популизма, национализма и протекционизма.

«Граждане могут потерять доверие к институтам, что подрывает сплоченность общества и веру в будущее», — пишут исследователи МВФ.

Пустая государственная казна

Могут ли правительства противостоять этим тенденциям — вопрос открытый. Поскольку часто в государственном бюджете элементарно не хватает средств.

С 1980-х годов практически все страны приватизировали значительную долю государственной собственности. «Страны стали богаче, но правительства, наоборот, обеднели», — заявляет World Inequality Report. Это ограничивает их возможности по борьбе с экономическим неравенством.