О процентных ставках, инвестициях и скорости инноваций

Принято считать, что механизм трансмиссии процентной политики состоит в компенсации изменений экономической активности посредством изменения процентных ставок. К примеру, если экономическая активность уменьшается, т.е. сбережения растут, а инвестиции падают, то понижение процентных ставок должно привести к снижению привлекательности сбережений и увеличению привлекательности инвестиций.

В более современном варианте механизм трансмиссии процентной политики состоит в таргетировании рынка финансовых активов (его начал исповедовать А.Гринспен, когда был главой ФРС). К примеру, если рынок акций начинает резко падать, то понижение процентных ставок должно стимулировать настроения «инвесторов», которые начнут стимулировать рынки финансовых активов, а это приведет к общему улучшению экономических настроений.

Реальный механизм трансмиссии процентной политики выглядит, скорее всего, следующим образом. Изменение процентных ставок перераспределяет прибыль от экономической активности между различными секторами экономики. Повышение ставок делает отдельные сектора экономики убыточными в пользу других секторов. Это приводит к сворачиванию экономической деятельности в убыточных секторах (в крайнем случае — к банкротству, закрытию предприятий и увольнению работников).

Что для корпоративного сектора означает изменение процентных ставок на 0,5 или даже на 2,5 процентных пункта? Статистическая погрешность. В мире, в котором продажи в любой момент времени могут колебаться, например, от —20% до +20% в зависимости от, например, активизации военного конфликта в той или иной точке Земли или от пятен на Солнце.

Изменение процентных ставок намного важнее для финансового сектора, который всегда работает с «рычагом». Т.е. если для реальной экономики 2-3 процентных пункта по кредитам вполне могут не иметь существенного влияния, то для финансового сектора изменение ставок имеет высокое влияние. Но для большей части экономики процентная политика Центробанка — это небольшая корректировка в отчете о прибылях и убытках (особенно для тех компаний, у которых есть бюджетные дотации по процентным платежам по кредитам). 2-3% доходов могут просто списываться на неопределенные или непредвиденные расходы. Изменение ставки ЦБ — этот самый непредвиденный расход для корпоративного сектора экономики. Или доход. Но только в случае, если повезло с продажами, влияние которых на финрезультат несопоставимо выше, чем влияние процентной политики ЦБ.

Очень многие компании могут реализовывать инвестпроекты за счет собственных, а не кредитных средств (ключевое слово «могут», т.к. нужно соизмерять стоимость банковского кредита и стоимость акционерного капитала — акционеры любят, чтобы им платили дивиденды :) ). Об этом свидетельствуют то, что крупнейшие высокотехнологичные компании мира накапливают колоссальные объемы денег на своих балансах и огромные суммы инвестируют в ценные бумаги. К примеру на балансе Apple к началу календарного 2018 года находилось 27,5 млрд. долл. и 257,6 млрд. долл., вложенных в ценные бумаги. Почему эти деньги не инвестируют в свой бизнес?

Компании инвестируют и нанимают работников тогда, когда они ожидают рост спроса в будущем. А не тогда, когда снижаются ставки по кредитам. И не тогда, когда текущие прибыли компаний зашкаливают. Прибыли — констатация успешного прошлого, которое к успеху в будущем имеет не такое уж и большое отношения. Корпоративная история мира насыщена подобными примерами.

Для большого количества инвестиционных проектов в экономике процентные ставки по кредитам — ошибка округления в финплане. Успешность инвестиций куда значительнее зависит от того, будут ли конечные продажи на 10-20-30% выше или ниже запланированных. Для того, чтобы инвестиции окупились, заданный объем продаж должен реализовываться по заданным ценам на протяжении определенного промежутка времени. Сокращение промежутка времени означает повышение требований к необходимому объему продаж или к ценам. Располагаемый для реализации продаж промежуток времени зависит от того, как быстро развивается технологический прогресс, который делает существующие технологии и производственные процессы морально устаревшими. Частично это зависит от темпов технологических инноваций со стороны конкурентов в отдельно взятой отрасли. Куда больше эти темпы могут зависеть от новаций в других отраслях и в первую очередь в сфере информационно-компьютерных технологий.

Увеличение скорости технологических инноваций означает рост порога рентабельности и рост риска для инвестиционных проектов. Результатом этого является либо нежелание брать риск и инвестировать, либо необходимость установления более высоких цен, призванных компенсировать риски. А снижение скорости технологических инноваций увеличивает прибыльность инвестиционных проектов и снижает их риск, что ведет в т.ч. к падению цен.

Почему на балансах тех же Microsoft, Google, Apple находится колоссальные объемы денежных средств?

Высокотехнологические компании не спешат инвестировать, потому что скорость морального старения инвестиций слишком высока для того, чтобы эти инвестиции успевали окупиться при сложившихся ценах. Если бы скорость инноваций снизилась, это привело бы к снижению риска инвестиций, снижению надбавки за риск.

Apple, Microsoft и другие высокотехнологичные компании накопили огромные прибыли на балансе в виде остатков на своих счетах потому, что являются самыми технологичными и высокоэффективными компаниями, способными «вытянуть» прибыль из других секторов. Не инвестируют они потому, что научены кризисом и боятся гнаться за прогрессом вперед. Никто не знает — понадобится ли их товар завтра, какая будет окупаемость и прибыль, так не лучше ли делать то, что и так пока успешно продается? Мир уже пережил огромный технологический скачок. Как знать, не ждет ли нас замедление темпов инноваций (кстати, П.Тиль считает, что оно уже наблюдается)?

Впрочем, все сложнее. Дело в том, что в числе лидеров среди компаний с наибольшими объемами средств на счетах не только высокотехнологичные компании, но и General Electric — хорошо диверсифицированная компания промышленного сектора...