Новая метла. Каким будет Казахстан Токаева

Внеочередные выборы президента Казахстана прошли под новости о митингах запрещенной в стране организации «Демократический выбор Казахстана» и задержаниях 500 человек в Нур-Султане и Алматы. Главный оппозиционер Амиржан Косанов смог собрать 16% голосов, что за всю историю независимости – безусловный рекорд для противника власти. Судя по данным протоколов, которые публикуются наблюдателями в соцсетях, он даже победил на некоторых участках – например, в крайне либеральном по настроениям Назарбаев-университете.

Несмотря на напряженную атмосферу, власти не стали блокировать интернет, как не раз делали это в прошлом, и наблюдатели спокойно публиковали в социальных сетях видео с вбросами бюллетеней. Именно в такой обстановке преемник Назарбаева Касым-Жомарт Токаев отпраздновал победу. За него проголосовали 70,74% казахстанцев, что тоже своеобразное достижение – Назарбаев никогда не набирал меньше 80%.

Закончится ли на этом процесс передачи власти, сложно ответить по многим причинам. Однако специфика «транзита по-казахски», вероятнее всего, заключается в более дисперсном распределении власти, которую Нурсултан Назарбаев сосредоточил в своих руках за время президентства.

Простых ответов не будет

Сразу после отставки Назарбаева многие наблюдатели сделали два шаблонных вывода, подтверждений у которых нет: президент ушел из-за проблем со здоровьем, а Касым-Жомарт Токаев рано или поздно сдаст власть дочери своего предшественника – Дариге Нурсултановне Назарбаевой. Второй вывод оказался живучим, его повторяют до сих пор, несмотря на убедительную победу Токаева на досрочных выборах.

Конечную точку транзита описывают именно так, потому что в Казахстане произошло сращивание власти и собственности. Преемник из семьи, согласно этой простой логике, должен обеспечить сохранность активов через сохранение власти в руках одних и тех же людей. Однако Назарбаев не самый типичный азиатский деспот и точно не глупец, чтобы думать только о том, как обезопасить семью. Какими бы формальными постами он ни наградил свою дочь, произвести переоценку и активов, и исторического наследия при желании будет легко, если на то будет желание и консенсус элит.

Да, Казахстан часто сравнивают с другими центральноазиатскими государствами – Узбекистаном, Таджикистаном, Туркменистаном и закаспийским Азербайджаном. Они и правда похожи с по ряду признаков: у них общая история, схожие политические режимы с сильным лидером во главе и внутриэлитной (часто – клановой) борьбой. Это служит некоторым оправданием для редукционистской точки зрения, что и в Казахстане власть в итоге будет передана по наследству. Но, несмотря на дикое с точки зрения европейского наблюдателя переименование столицы и некоторое количество прижизненных памятников первому президенту, казахстанская реальность куда более сложная и неоднородная.

Казахстан – страна спящих институтов, с которых периодически стряхивает пыль либо сама власть, либо представители гражданского общества, готовые соблюдать установленные правила. У Казахстана отрицательные рейтинги свободы слова, но тут возможны журналистские расследования без последующих карательных мер. Тут есть достаточно большое количество СМИ, среди них – и независимые, а обычных граждан до сих пор не сажают за репосты картинок, оскорбляющих власть. Партия Nur Otan практически полностью монополизировала власть, но выборы проводятся регулярно и даже с формальной конкуренцией.

Нынешняя избирательная кампания прошла с участием Амиржана Косанова – оппозиционера с 20-летним стажем, бывшего пресс-секретаря беглого премьера. Его не сняли с гонки, пустили на дебаты на государственном телеканале, и он набрал 16% голосов.

Наконец, очевидная особенность Казахстана еще и в том, что тут последний советский руководитель постсоветского государства не в пример Исламу Каримову самостоятельно покинул свой пост, предварительно посоветовавшись с Конституционным советом, и встал в один ряд с Дэн Сяопином и Ли Куан Ю.

Под руководством Назарбаева и не без участия нефтяных денег Казахстан пережил экономическую модернизацию сверху, в страну пришли крупные инвесторы, чьи вложения теперь обеспечивают большую часть поступлений в бюджет и Национальный фонд. Лозунг «Сначала экономика, потом политика» долгое время оправдывал все ограничения свобод.

Но в последние годы в стране ухудшалось благосостояние простых граждан. И, вероятно, именно необходимость перемен в государственном управлении вместе с почтенным возрастом первого президента сыграли решающую роль в том, что дело дошло до его отставки. Пока режим сохраняет легитимность, а здоровье лидера нации позволяет ему активно работать, есть шансы провести еще одну большую модернизацию – политическую, но снова сверху.

Новая конфигурация

Транзит в Казахстане закончится не сейчас после выборов, а только тогда, когда Нурсултан Назарбаев окончательно покинет власть. Только тогда правящая элита и государство полностью перестроятся и будут работать уже без человека, который последние 30 лет определял правила игры. А пока Назарбаев пытается выстроить новую сбалансированную архитектуру властных отношений, и ее очертания уже угадываются.

Прежде всего, в 2017 году была проведена конституционная реформа, которая значительно ограничила полномочия президента, и делалось это явно под того, кто займет президентский пост после Назарбаева. В том же году нынешний глава государства, а тогда – руководитель Сената, Касым-Жомарт Токаев дал интервью, в котором обозначил формулу «Сильный президент – авторитетный парламент – подотчетное правительство». Теперь эти слова обрастают новыми смыслами.

Одной из главных интриг прошедших выборов считалось то, сколько голосов наберет оппозиционер Косанов. Предполагается, что он пошел на компромисс и разменял легитимацию этой кампании на будущую политическую партию. Она будет нужна на досрочных парламентских выборах, которые, вероятно, пройдут ближе к концу года. В Казахстане сформировался заметный слой протестно-либеральных и национал-патриотических избирателей, и будет разумно дать им места в парламенте, которые есть, например, у партии бизнеса «Ак Жол» и коммунистов.

Конечно, сценарий, где авторитарные власти Казахстана вдруг разрешат появление новой политической силы в парламенте, выглядит фантастическим, но такой же фантастикой считали добровольную отставку Нурсултана Назарбаева, а она случилась. К тому же сам первый президент на недавней встрече с политсоветом партии Nur Otan сказал, что будет лично контролировать партийные списки. Вероятнее всего, после близящегося роспуска парламента будет много новых лиц среди депутатов, а значит, статус этого института начнет меняться.

Возможно, после обновления политической системы опытный дипломат Токаев на посту президента будет обеспечивать предсказуемую внешнюю политику и приглядывать за элитами, а премьер-министр займется непосредственно внутренними проблемами. Переход к сингапурской модели с поправкой на постсоветское общество (где Назарбаев не министр-наставник, как Ли Куан Ю, а руководитель Совета безопасности с контролем над силовиками) выглядит вполне логичным и будет хорошо воспринят и элитами, которым нравится ассоциировать себя с просвещенной автократией, и обществом, которое получит далеко не идеальный, более разнообразный парламент с лучшим представительством.

Конечно, не исключена возможность, что пост премьер-министра займет Дарига Назарбаева (как и в Сингапуре, где аналогичную должность занимает сын Ли Куан Ю). Однако в условиях, когда президент остается сильной фигурой, а парламент становится куда более влиятельным институтом, Дарига на посту премьера столкнется с серьезными ограничениями, что должно устроить и бизнес-элиты, и общество. Кроме того, дочь первого президента не может не понимать, что после того, как отца не станет, никакие формальные должности и полномочия не смогут гарантировать ей ни власть, ни безопасность.

Одно из главных опасений наблюдателей связано с тем, что к концу транзита казахстанские элиты могут начать войну всех против всех без оглядки на политические реформы. Но в реальности такое развитие событий маловероятно. Казахстанская элита уже накопила достаточно капитала, чтобы опасаться им рисковать. Ее умение договариваться между собой не стоит недооценивать. Сейчас казахстанские СМИ, принадлежащие разным представителям элиты, ведут себя предельно аккуратно и поддерживают Токаева не менее активно и единодушно, чем государственные СМИ.

Фактор Токаева

Еще один популярный аргумент в пользу того, что в Казахстане возможна только передача власти по наследству, сводится к тому, что Токаев – несамостоятельный и слабый политик. На фоне Назарбаева с его сильнейшей харизмой второй президент действительно смотрится блекло. Зато Токаев – один из немногих казахстанских политиков, кто не был замешан в коррупционных скандалах и не имеет родственников в списках Forbes. Он авторитетный дипломат, государственник и чуть было не дослужился до должности Генерального секретаря ООН.

Есть и другие примеры его политической успешности. Токаев был единственным, кто в 2001 году открыто выступил против движения «Демократический выбор Казахстана». Первый состав ДВК состоял из молодых людей, руководивших национальными компаниями и министерствами. Их лидером был Мухтар Аблязов, ныне находящийся во Франции под угрозой экстрадиции на родину за вывод денег из БТА-банка и убийство своего партнера Ержана Татишева. Политическая молодежь ушла в оппозицию к Назарбаеву, потребовав перемен. Как рассказывают источники, именно решительное выступление Токаева, занимавшего тогда пост премьер-министра, помогло Назарбаеву сохранить власть и изгнать взбунтовавшуюся часть элиты.

Неспособность второго президента Казахстан к жестким решениям – не более чем домыслы тех, кто сравнивает его с предшественником. Высокая лояльность Назарбаеву и отсутствие амбиций монополизировать власть – это не показатель слабости Токаева, а просто качества, необходимые для обеспечения комфортного переходного периода и размораживания институтов для перераспределения власти между ними.

Заинтересованность казахстанской элиты в том, чтобы транзит власти прошел без потрясений, куда сильнее, чем может показаться. Например, уже в этом году ожидается выход на биржу Международного финансового центра «Астана» трех крупнейших национальных компаний – «Казахтелекома», «КазМунайГаза», авиакомпании Air Astana – и продолжение приватизации «Казатомпрома». Токаев как дипломат и премьер много раз участвовал в привлечении инвестиций, да и более молодой президент в автократической стране дает крупным бизнесменам больше уверенности в будущем своих вложений. Ходили слухи, что иностранные акционеры казахстанских нефтяных компаний в последние годы приезжали, чтобы справиться о здоровье Нурсултана Абишевича. Теперь поводы для встреч будут другие.

Присутствие большого количества иностранных предпринимателей на рынке Казахстана сулит не только дополнительные прибыли и новые технологии, но и гораздо большую заинтересованность в плавности транзита. Несмотря на некоторые ошибки прошлого, в Казахстане очень ценится хорошая репутация на рынках развитых стран, а попадать под санкции никто не хочет – хотя бы потому, что большая часть валютной выручки генерируется на Западе. Без нее делить в Казахстане будет просто нечего.

Сейчас, пока структура казахстанского общества достаточно простая, а гражданская активность высокая только среди немногочисленной алматинской молодежи, у тандема Назарбаев – Токаев есть некоторые шансы снизить неопределенность и провести политическую модернизацию сверху. Это вполне укладывается в видение первого президента, который считает себя отцом независимости. Успех политических реформ даст Назарбаеву еще и статус отца казахстанской демократии и оправдает все его прошлые ошибки. Или во всяком случае не позволит произвести масштабную переоценку его достижений спустя десятилетия, когда институты заработают в полную силу.

Источник