Об МВФ и не только

Очередная миссия МВФ в очередной раз поехала. А у нас уже начались ссоры-споры: как без Программы с МВФ мы будем осуществлять наши реформы. Всегда задавал себе вопрос: кому нужны наши реформы — нам или МВФ? И что, без программы мы их не должны делать?

Конечно сотрудничество с МВФ важно, наша страна в непростом положении. Я за продолжение конструктивного сотрудничества с МВФ (говорю для тех, кто сейчас начнет выдвигать всякие шизофренические конструкции и обвинения). Объем платежей по погашению государственного долга на 2020 год прогнозируется в сумме 282,1 миллиарда гривен, в том числе 120,3 миллиарда гривен на погашение внешнего долга.

Кредиты МВФ помогли бы нам спокойнее рассчитаться с внешними долгами. Однако сотрудничество, если оно требует отказа от проактивного госучастия в экономике, может нанести нам и прямой ущерб. Кстати, с 2016 года Украина получила около 7 млрд долл. США кредитов МВФ. Прямые иностранные инвестиции за 2016 — первую половину 2019 (если их так можно назвать) составляли 8,9 млрд. долл США. У нас и так госсектор составляет всего 13%, по мировым меркам это не так уж и много. В своей недавней статье я подробно описал, как нам надо улучшать работу госсектора, при том, что и в частном секторе у нас с эффективностью не очень хорошо идут дела.

Правильно сказал президент Украины Владимир Зеленский — работать с МВФ необходимо, но, при этом надо всегда помнить о своих национальных интересах.

В книге «Злые самаритяне» южнокорейского экономиста из британского Кембриджа Ха-Джун Чанга, он так называет западных советников, которые дают советы развивающимся странам, осознавая, что данные рецепты могут быть бесполезны, а то и вредны для их экономического развития. Но они все равно год за годом продолжают их давать. Возникла какая-то странная ситуация. Еще в 2002 году автор Вашингтонского консенсуса Джон Уильямсон признал его «убыточным брендом», однако МВФ по-прежнему продолжает рекомендовать почти однотипный набор правил поведения, которые им предусмотрены (приватизация, дерегулирование, снижение участия государства в экономике) для развивающихся стран.

Недавно аналогичные советы Украины дал на брифинге в Вашингтоне представитель МВФ Джерри Райс. Он сказал, что «Украине нужно достичь успеха в ряде структурных реформ. Опять же важно улучшить управление и борьбу с коррупцией, а также уменьшить роль государства и олигархов, параллельно проводя фискальную и монетарную политики, направленные на достижение макроэкономической стабильности ».

Автор этого высказывания по своей заносчивости напоминает плантатора из рабовладельческих южных штатов США начала XIX века, который удивляется — почему его чернокожие рабы не читают сонеты Петрарки. Райс рекомендует нам бороться с коррупцией (почему в Украине мы не боремся с коррупцией?) А заодно расправиться с олигархами (хочется спросить его, а как же? В правовом поле, надеюсь?) И отказаться от какого бы то ни было управления экономикой со стороны государства.

У меня нет возражений относительно необходимости борьбы с коррупцией. Мы сегодня боремся с коррупцией, как умеем. У меня есть серьезные сомнения в реалистичности быстрого уменьшения влияния олигархов на экономику — потребность есть, но быстро этого не сделать. И у меня прямые возражения против снижения государственного участия в экономике.

Сейчас Украина по уровню развития производственных отношений — далеко не США. Мы находимся на совершенно другой стадии экономического развития. Примерно в такой, в которой США находились во второй половине XIX века, когда крупные монополии сыграли очень положительную роль в развитии США, желающих тогда сократить отставание в экономическом развитии от лидеров мировой экономики — Великобритании и Франции. США были в то время тоже достаточно коррумпированной страной (как сегодня Украина), и не очень обращали внимание, например, на авторские права, являясь одним из мировых лидеров копипаста (говоря современным сленгом), несмотря на призывы Великобритании и Франции их соблюдать (нам сегодня настоятельно рекомендуют их соблюдать). Но экономическая история США такова, что именно опираясь на большие производственные монополии семей Морганов, Меллонов, Карнеги, Рокфеллеров, Фордов и других, США завоевали ведущее место в мировой экономике.

Даже в 1990-е годы антикризисный управляющий Лу Герстнер, когда был назначен главой IBM, был против расчленения этого IT-гиганта на несколько компаний. IBM существует и сегодня в «неразобранном» виде и является сильным игроком на мировом рынке технологий.

Во время мирового кризиса 2008 года многие крупные финансовые учреждения США были спасены правительством, например — AIG. Бен Бернанке, тогдашний глава ФРС, говорил, что «готов разбрасывать деньги с вертолетов». А как насчет госсубсидий и госзаказов технологическим инноваторам Илону Маску и Питеру Тилю? Может госорганам США также следует уйти из экономики, если они дают такие советы нам? Вот и получается, что гораздо легче давать советы другим, чем самим их соблюдать (или так — «Советы как касторка, ее лучше давать другим, чем принимать самому»).

Мы украинцы — не варвары, у нас было и есть неплохая экономическое образование (в том числе и знание мировой истории экономики), и вот нам сейчас непонятно — что же делать с этим нашим знаниям об обстоятельствах вхождения США в мировое экономическое лидерства и о нынешней практике экономических госорганов США? Знанием того, что американцы в свое время успешно применяли не совсем законные, но эффективные практики догоняющего развития, а став развитым государством применяют далеко не либертарианское, а даже очень протекционистские практики, но при этом пытаются лишить их нас и, тем самым, обречь на вечное прозябание. В нашем случае играть по таким вот правилам от представителя МВФ со странами, значительно опередившими нас в экономическом развитии, — акт самоубийства. Почему же США в похожем случае, когда во второй половине XIX века догоняли Британию, так не делали, почему они сегодня не воюют со своими монополиями Google и Amazon и их владельцами, но при этом требуют такого поведения от нас? Они как бы говорят нам — мы прошли этот трудный путь восхождения к экономической власти, а вам, туземцам, не стоит и пытаться. Оставайтесь такими же экономически неразвитыми, какими вы есть сейчас.

В МIТ (Массачусетский технологический институт, США) есть такой принцип: «Неповиновение выше покорности. Никто еще не получил Нобелевскую премию за то, что делал то, что ему говорят». Мы не должны слепо следовать рекомендациям «злых самаритян», которые почему-то по своему видят наше развитие. К сожалению, его не ощущаем мы. Мы должны опираться на правильные практики стран третьего мира, сделавших в свое время индустриальные рывки.

Нам больше подходят методы, которыми руководствовались в странах северо-восточной Азии ( «азиатских тиграх»). Кстати, следует отметить, что это не национальные азиатские методы развития. Это методы по теории немецкого экономиста XIX века Фридриха Листа, включающие проведение промышленной политики, как необходимого и единственного устойчивого способа догнать развитые страны. Кстати, эти методы были разработаны на основании изучения Листом практики строительства американской экономики (!!!) в XIX веке. Историк экономики британец Энгас Мэдисон, говоря о теории Фридриха Листа, обращал внимание исследователей и практиков на то, что теория Листа в отличие от классической теории Адама Смита (или марксистской теории — Маркс изучал в своих трудах самую развитую тогда экономику Британии), как раз обращена к странам догоняющего развития. А это, по его мнению, не одно и то же — описывать процессы в развитой экономике (плюсы и минусы этого развития), но делать на основании этого выводы и предлагать рецепты для бедной неразвитой экономики (Украина). В этом, по мнению Мэдисона, и была сила теории Листа, в том, что она была теорией развития для бедных стран.

В одной из беднейших стран мира в период после Второй мировой войны Южной Корее тоже боролись не с олигархами в целом, а принуждали их к технологическому экспорту. Они стали тем тараном, с помощью которого южнокорейская элита вышла на мировые рынки. При том, что президент Кореи Пак Чонхи в 1960-е и 1970-е годы (период экономических реформ) открещивался от советов с МВФ. Начинали они с экспорта изделий легкой промышленности, постепенно переходя к экспорту технологичной продукции.

Американский историк экономики Джо Стадвелл пишет о том, как это происходило, в своей книге «Азиатская модель управления». После того, как глава чеболя LG (тогда Lucky-Goldstar) Ку Ин Хой вышел из тюрьмы(!), куда он был посажен режимом президента Южной Кореи Пак Чонхи, между Хоем и каким-то полковником из свиты Пак Чонхи, ответственным за промполитику, состоялся разговор, в котором ему была поставлена задача в течение недели организовать иностранную ссуду под гарантии правительства и трансфер технологий для создания кабельного завода. Когда Ку Ин Хой сказал, что он не знаком с кабельным делом, его пожалели и дали две недели для заключения контракта. Контракт, как вы догадываетесь, был заключен. И успешно реализован.

Мы, украинцы, не сможем без промышленной политики выжить в современном мире, потому что свободный капитализм, лишенный промышленной политики и крупного капитала, плодит только мелкие незначительные компании, которые помогают лишь не умереть с голоду. Об устойчивом экономическом развитии никакой речи быть не может.

Ручир Шарма, нынешний руководитель Morgan Stanley Investment Management, пишет, что в период с 1989 по 2010 годы в Индии, в стране, где адекватной промполитики нет, возникло около 10 млн. новых рабочих мест, но все они были созданы на небольших предприятиях. На их долю сейчас приходится около 39% предприятий, работающих в Индии в промышленности (в 1989 г. их доля была — 19%). Но они слишком малы, пишет Шарма, чтобы конкурировать на глобальных рынках. Именно такое будущее нас и ждет, если мы разрушим свои украинские аналоги южнокорейских чеболей.