О нефти и авантюризме

Если абстрагироваться от противостояния РФ vs Саудовская Аравия (попытка России вести свою игру на нефтяном рынке обернулась мощным противодействием Саудовской Аравии), «стратегия» Россия понятна. Она опасается, что рано или поздно США весьма значительно ограничат экспортный сырьевой потенциал России. Если экспорт нефти России с учетом нефтепродуктов составляет около 8.5 млн. барр (5+3,5), то рубануть его примерно в половину не так уж сложно. Тут Саудовская Аравия может дать 2 млн. барр, Ливия около 1 млн. барр, Иран 1 млн. барр, США около 1 млн. барр. Кстати, пока действовало нефтяное соглашение 2016г, США единственные, кто сумел значительно нарастить добычу — c 14,5-15 до 20 млн. барр.

Россия думает, что низкие цены позволят похоронить сланцевую индустрию США и считает, что сможет победить США на их же территории, что, как минимум, наивно. Ибо сланцевые добытчики научились адаптироваться под довольно низкие цены, гибки в плане остановки/возобновления добычи. И, что самое главное, теперь сланцевой добычей занимаются не столько маленькие компании или уже изрядно заматеревшие середняки-«сланцевики» типа Occidental Petroleum и Continental Resources, сколько мейджоры типа ExxonMobil и Chevron, финансовая устойчивость и диверсификация бизнеса которых позволит им немало лет неплохо работать и при 25 долл. за барр. А самое главное, что для широко диверсифицированной экономики США низкие цены на нефть в целом это хорошо (в отличие от моноэкономики РФ).

Подведу итог. Во-первых, цены на нефть не особо зависят от баланса спроса и предложения (хотя МЭА прогнозирует падение спроса), они определяются финансовой элитой США и Великобританией и теми, кто формирует, так называемую «финансовую нефть».

Во-вторых, Россия, будучи зависима от нефти и газа чуть менее, чем очень сильно, считает, что сможет поколебать устойчивость высоко диверсифицированной экономики США. Что дерзко, но, как минимум, очень наивно.

P.S. Несложно понять, каков уровень авантюризма высшего руководства России при принятии судьбоносных решений. Это неплохо бы учесть одному украинскому политику, который дал Путину год на завершение военного конфликта на Донбассе.