Хоровые опусы Баха и Моцарта: от духовного поучения до светского сюжета

За неделю до закрытия сезона в Доме органной и камерной музыки состоятся сразу две премьеры: впервые прозвучит в Киеве Месса ля мажор Баха, а Ансамбль классической музыки им. Бориса Лятошинского первый раз исполнит ораторию Моцарта «Покаяние Давида».

У ансамбля, состоящего из небольшого оркестра, органиста и хора в 40 голосов, — два посменных дирижера. Но если маэстро Игорь Андриевский, по первой специальности скрипач, старательно выстраивает оркестровые унисоны, то художественный руководитель коллектива Валентина Иконник-Захарченко больше заботится об аккуратности хора. Именно она представит премьеры ансамбля, который обычно готовит до семи новых программ в сезон с сочинениями этих композиторов, чтобы меломанам не казалось, будто они знакомы вживую со всеми хоровыми произведениями самых востребованных классических сочинителей.

В баховском творении, относящемся к «коротким» мессам (время звучания — чуть более 30 минут), лишь шесть номеров. В басовом «Domine Deus» нетрудно представить монолог самого Баха: обычного протестанта, который верует в Бога, однако не отрицает и человеческой свободы. Сочиняя музыку, немецкий композитор создавал собственную вселенную по законам гармонии — тем идеальным законам, которым в жизни обычно места нет.

Хоть и усеченная по сравнению с богослужебным каноном, эта месса раскрывает нам картину мира европейцев, которые с личными сомнениями и вопросами прежде царей земных обращались к Царю Небесному, уповая если не на прямой ответ, то на знаки свыше.

Оратория Моцарта «Покаяние Давида» — произведение светского обихода с назидательным подтекстом. Даже когда ее исполняли в церкви, частью богослужения она не была. По сути, это масштабный пересказ «в лицах» одного из библейских эпизодов, расписанный почти на два десятка номеров.

Давид-псалмопевец, в молодости совершавший беспрецедентные подвиги и к тому же слагавший одну песнь за другой, окончил жизнь слабосильным и далеко не мудрым стариком. Переломное событие, которое повлекло за собой такие изменения, изложено довольно подробно. В ходе одной из войн он предпочел сражениям и славе любовь замужней Вирсавии. Против правил и желания остальных участников драмы властитель отослал ее супруга на верную смерть, а красавицу сделал своей наложницей. Рожденный ею ребенок прожил всего неделю, и псалтырь обогатился покаянной «жалобой Давида».

Сочинение на этот сюжет 29‑летний Моцарт писал на пике своего творческого расцвета. Он мог бы создать ораторию строго по канонам — и она все равно была бы безупречна. Однако до­статочно прийти в зал, закрыть глаза и начать слушать, чтобы понять: история о любви, долге и предательстве вдохновила композитора на глубоко личное переживание. Настолько сильное, что и сегодня эта гибкая музыка, в которой отчетливы страсть, боль, ярость, вожделение, нежность, агрессия, смятение, скорбь и слезы, никого не оставляет равнодушным.