Лифт на ремонте

Старый анекдот: «Папа, а я, когда вырасту, стану генералом, как ты? — Обязательно, сынок. — А маршалом? — Нет, вот маршалом не сможешь. — А почему? — Потому, что у маршала свой сын есть». Анекдот был популярен в застойные годы и говорил об отсутствии в СССР социальных лифтов. То есть возможностей для талантливых, трудолюбивых и образованных пробиваться в высшие общественные слои (если угодно — в элиту) без протекции.
В современной либеральной литературе можно встретить тезис: «правильное» общество должно располагать системой социальных лифтов (социальной мобильности). Дескать, так в элиту кооптируются наиболее способные, умные, энергичные, квалифицированные, работящие, что идет на пользу и ей, и социуму. А кооптированные таким образом вознаграждаются, и это справедливо. Более того, часто сторонники либертианства утверждают: социальные лифты по‑настоящему работают только в индустриальном обществе, то есть при капитализме. Хрестоматийный пример — Генри Форд, выросший от хозяина автомастерской до владельца промышленной империи. Ну или Билл Гейтс.
На самом деле все не так просто. В частности, подъем по социальной лестнице далеко не для всех является наградой, ибо с ростом статуса и власти растет ответственность. Те, кто это понимает (это необязательно люди совестливые или высокоморальные), подобным ростом могут и тяготиться. Литературный пример — Санчо Панса, который «губернаторство проклятое бросил».
А социальные лифты существовали всегда. Хотя механизмы были несколько другие.
Армия. Гай Юлий Цезарь или Наполеон Бонапарт взлетели до вершин, будучи успешными полководцами. Собственно, у военачальника во все времена были неплохие шансы: на его стороне — сила, умение руководить людьми и полученное в качестве трофеев богатство. Слово «боярин» восходит к корню «бой».
Церковь. Как пишет всезнающая Википедия, из 144 римских пап 28 были простого происхождения, 27 вышли из среднего класса. В Средневековье именно духовная карьера была одним из немногих вариантов для младших дворянских сыновей — они ведь не наследовали феод.
Образование. Гарвард, Йель, Принстон и прочие университеты Лиги плюща давно и успешно продуцируют американскую элиту, политическую и деловую.
Брак — см. сказку «Золушка».
А вот сами по себе деньги не всегда были «пропуском наверх». В доиндустриальную эпоху богатый купец имел куда меньший общественный вес, чем бедный аристократ. И это якобы стало главной предпосылкой буржуазных революций.
Но, как учит физика, тело находится в равновесии, если воздействия на него компенсируют друг друга. Поэтому для стабильности общества (и бизнеса) в нем существуют силы, противодействующие работе социальных лифтов. Всякий субъект, поднявшийся наверх, стремится там закрепиться, да еще предоставить места рядышком «своим людям». Тоже ради стабильности: их‑то он знает, им доверяет или, по крайней мере, догадывается, чего от них ждать.
Поэтому на каждом уровне иерархии имеется своеобразное сито / тормоз / станция пересадки. И не только из‑за эгоистичности тех, кто уже покорил соответствующую вершину. В этом тоже есть объективная необходимость: чтобы из обычного инженера стать начальником отдела, достаточно хорошей технической квалификации и минимальных управленческих навыков. А вот для превращения из инженера в директора требуются совсем другие компетенции: маркетинговая, финансовая, юридическая, политическая подкованность. Отчасти об этом же говорит знаменитый принцип Питера: «В иерархической системе любой работник поднимается до уровня своей некомпетентности».
Но общественное равновесие — штука динамическая, временами берет верх то одна, то другая тенденция. В эпохи войн и революций социальные лифты ездят особенно резво — «кто был ничем, тот станет всем». Старую элиту либо уничтожают физически (генералы гибнут под обстрелом, королей гильотинируют), либо она уходит сама. Плюс возникает масса новых «экологических ниш» — как на постсоветском пространстве в 1990‑е годы.
Потом общество стабилизируется, и социальные лифты поднимают все неспешнее — вплоть до почти полной их остановки (см. выше про генерала и маршала).
Сегодня в Украине, судя по всему, лифты останавливаются. Достаточно взглянуть на Верховную Раду — сколько там сыновей и дочерей, сестер и братьев, племянников и любовниц государственных деятелей «первого призыва». Тем временем ощущение «наверх уже не пробиться, места заняты» весьма популярно среди рядовых граждан — причем в отношении как политики, так и бизнеса. Хотя до нормального состояния общества Украине еще очень далеко, и, по идее, лифтам работы невпроворот.