Агрохолдинги стали заложниками девальвации гривни

Девальвация гривни усугубляет финансовое состояние украинских агрокомпаний. Отчитавшиеся за I квартал структуры систематически дописывают в отчетах строку «foreign currency exchange loss», где отображают потери от курсовых колебаний. Самый дорогой агрохолдинг страны «Мироновский хлебопродукт» (МХП) получил максимальный убыток от курсовой разницы — $ 366 млн при выручке $ 309 млн. У «Индустриальной молочной компании» (ИМК) и «Милкиленда» этот показатель ниже — $ 31,7 млн (выручка — $ 10,66 млн) и € 46,79 млн (€ 77,29 млн) соответственно. Сахарный гигант «Астарта» потерял на курсовой разнице € 69,98 млн (€ 89,44 млн).

Сумма долга от курсовых разниц зависит от долговой нагрузки компании, поясняет аналитик инвестиционной компании Eavex Capital Иван Дзвинка. «Практически все агрокомпании получают кредиты в иностранной валюте, ключевой вопрос — в их сумме. У МХП долг достигает $ 1,3 млрд, поэтому и убыток от курсовых качелей наибольший из отчитавшихся предприятий», — говорит он. У ИМК и «Милкиленда» долгов меньше — $ 154 млн и $ 110 млн соответственно.

Специалист департамента по связям с инвесторами инвестиционного холдинга Pro Capital Group Роман Озимко отмечает: при девальвации гривни экспортная маржа за рубежом снижается. «Отечественные аграрии не смогут погасить потери от девальвации нацвалюты за счет роста цен на украинские аграрные продукты», — подчеркнул он. Потери при девальвации максимальны для тех компаний, которые зависят от импортного сырья, но не являются экспортерами, добавляет финансовый аналитик консалтинговой компании «УкрАгроКонсалт» Алексей Моргун.

Ряд компаний постарались не пугать инвесторов и «спрятали» свои долги на материнские структуры. Например, агрохолдинг Ovostar Union повесил свой долг $ 13,3 млн на баланс холдинговой компании Ovostar Union NV.

Крушение инвестпланов

Стремясь минимизировать риски от курсовой нестабильности, некоторые агрохолдинги уже заявили о сокращении своих инвестиционных программ. В частности, агродетища Олега Бахматюка, Андрея Веревского и Сергея Касьянова пересматривают свои инвестиционные планы.

Если ранее холдинг UkrLandFarming планировал инвестировать $ 400‑600 млн в развитие, то сейчас ожидаемый объем вложений составляет не более $ 200 млн. «Но это не означает, что мы останавливаем проекты: если иностранные банки возобновят программы сотрудничества, возможно, к концу года наверстаем упущенное», — сказал заместитель генерального директора UkrLandFarming Игорь Петрашко на VI  ежегодном форуме Института Адама Смита «Агробизнес Украины». UkrLandFarming пока не нашел партнера для строительства зернового терминала в порту «Южный» (Одесская обл.), где ранее Бахматюк приобрел земельный участок. После покупки доли в компании мировым трейдером Cargill по­явилась вероятность совместного сооружения терминала. Но поиски инвестора продолжаются. Петрашко отметил, что крымские предприятия холдинга пока простаивают из‑за неопределенности, как вести бизнес.

Отложил планы инвестировать $ 54  млн в раз­витие свинокомплекса и расширения земельного банка и KSG Agro, говорится в отчете компании, размещенном на Варшавской бирже. Кроме того, из‑за отзыва контракта на поставку топливных пеллет польской компанией Polish Energy Partners, которая законтрактовала 80 % всего объема производства пеллет, агрохолдинг вынужденно приостановил строительство завода по производству пеллет из люцерны.

Строительство масштабного свиноводческого проекта стоимостью $ 700 млн, намеченное ранее компанией «Кернел» совместно с американской Seaboard Food, также отложено до лучших времен. Вместо этого компания сконцентрировалась на развитии зерновой логистики: $ 200 млн в строительство комплекса по хранению и переработке зерновых и масличных культур «Кернел» планирует вложить в течение ближайших двух лет. Такое решение вполне объяснимо: свиноводческий бизнес, в отличие от растениеводства, не является для компании основным.

Экономят не только гиганты

Не только агрогиганты опасаются убытков от курсовой разницы. Корпорация «Сварог Вест Груп» отсрочила планы строительства молочных ферм, мощностей по хранению зерновых, масличных культур и фруктов. Корпорации с иностранными инвестициями тоже стали пересматривать свои намерения. «Дочка» российской свиноводческой компании «БЭЗРК — Белгранкорм» отложила планы расширить мощности с 10 т до 25 тыс. т. Нереализованным остался также проект украинской дочерней структуры немецкой компании HAKA planen.bauen GmbH. Компания намеревалась вложить около € 10 млн в строительство свинокомплекса мощностью 30 тыс. голов в год, но инвесторы не решились.

Иностранцы боятся рисков. Таким образом отечественные агрогиганты, очевидно, оптимизируют затраты, поясняет причины сворачивания инвестактивности директор информационной компании «ПроАгро» Николай Верницкий. Эксперт аграрных рынков ассоциации «Украинский клуб аграрного бизнеса» Игорь Остапчук констатирует, что агрокомпании корректируют инвестпланы, смещая акценты на перерабатывающую отрасль. Зарубежные инвесторы под давлением конфликта вблизи стратегически важных для экспорта инфраструктурных зон допускают негативный сценарий развития событий. «Если доступ к портам в Украине будет заблокирован, это будет означать почти смертельный приговор отечественному АПК. Пока ситуация неясна, иностранцы предпочитают избегать рисков», — говорит Верницкий.

Курсовые колебания по‑разному влияют на растение­водческое экспортное и животноводческое направления агробизнеса, признает Петрашко из UkrLandFarming. «В зерновом секторе такая ситуация негативно отразилась на посевной кампании, но в целом по году влияние будет позитивным при условии отсутствия запрета на экспорт зерна. В яичном сегменте девальвация имеет негативный эффект, поскольку 75 % продаж приходится на внутренний рынок», — анализирует эксперт возможные последствия девальвации для холдинга. Петрашко надеется, что UkrLandFarming сможет сохранить нынешние объемы производства яиц.

Экспорт как панацея

Минимизировать риски от курсовых колебаний производители могут благодаря увеличению экспортных поставок, полагает Дзвинка. Действенным инструментом хеджирования девальвационных рисков является использование аграрных деривативов, а именно фьючерсных и форвардных контрактов на покупку аграрной продукции, говорит Озимко.

Кроме того, компании могут перестраховаться путем создания денежных резервных активов в иностранной валюте. «По такому методу потери от девальвации гривни будут нивелироваться ростом курсовой разницы между резервными денежными активами. Однако этот вид хеджирования возможен лишь при условии доступа к значительным запасам свободных денежных средств, которые можно конвертировать в иностранную валюту», — объяснил Озимко.

Для минимизации рисков снижения стоимости акций эксперт рекомендует агрохолдингам попытаться реструктуризировать свою задолженность, объявив свои намерения. «Через качественные IR-службы владельцы акций и потенциальные инвесторы будут проинформированы о методах восстановления финансовых показателей и, как следствие, инвесторы смогут быть более уверены в украинских компаниях», — заверил собеседник. За время проведения реструктуризации украинские аграрии смогут отрегулировать свои доходные и затратные денежные потоки, заключить новые контракты на поставку сельскохозяйственной продукции и уменьшить негативное влияние от девальвации гривни.

Нас ждут 
большие перемены

Руслан Исмайлов,
директор образовательного центра
Baker Tilly

Недавно один из моих знакомых финансовых директоров показал три письма, где представители европейских банков предлагали финансирование на выгодных условиях. Капитала в Европе много и он не эффективен. Деньги должны работать, европейские финструктуры предлагают кредиты под смешные проценты, чтобы хотя бы поспевать за инфляцией. Поэтому европейцам не терпится освоить украинский рынок.

В Украине 60‑70 % бизнеса приходится на крупный бизнес. И особенность его в том, что даже крупнейшие прибыльные компании нанимают в среднем только до 100 тыс. человек. Наличие высокоприбыльных промышленных монстров не гарантирует благосостояние населения, и Россия — тому пример. Ухудшение положения крупного бизнеса не отражается на основной части граждан. Для Украины евроинтеграция чревата ослаблением позиций в крупном бизнесе, так как ему придется конкурировать с европейскими аналогами. Тогда как в малом и среднем бизнесе ожидается рост — дешевый европейский капитал, помноженный на украинское трудолюбие, приведет к расцвету МСБ, что в конечном итоге повысит благосостояние людей.

Однако Украина, по сравнению с Европой, имеет конкурентные преимущества — это агробизнес. Отечественные агрохолдинги работают с высокой рентабельностью, которая связана с плодородностью земель, низкой стоимостью ее аренды и дешевой рабочей силой в селе.

Сегодня компании агробизнеса терпят большие убытки от курсовых разниц. Причина в том — что у большинства структур есть кредиты в иностранной валюте, а соответствующих активов на перекрытие валютных обязательств недостаточно. Разве что дебиторская задолженность у экспортирующих компаний.

Курс вырос в полтора раза. Следовательно, обязательства в иностранной валюте увеличились в полтора раза в гривневом эквиваленте. Повышение курса связано только с политическими потрясениями и не обусловлено экономически, об этом также свидетельствует большое количество валюты в украинских финучреждениях. Я удостоверился в этом, проанализировав раскрытие по валютному риску в публичных МСФО — отчетах крупнейших банков Украины.

Агрофирмы перестанут нести убытки по курсовым разницам, как только стабилизируется курс и зафиксируется хотя бы в течение квартала. В преддверии евроинтеграции украинским компаниям необходимо пересмотреть свои стратегические планы развития на ближайшие пять лет. Наиболее рациональная политика в нынешних условиях — обезопасить себя от волатильности рынка, инвестируя в элеваторы и заводы по первичной обработке сельхозпродукции.

Пока с уверенностью можно сказать: нас ждут большие перемены. Положительный и отрицательный исход преобразований зависит от того, как мы к ним подготовимся. Моя интуиция подсказывает, что все будет замечательно. Слава Украине!