Украина должна за пару лет определиться с партнером в атомной энергетике

Фото: PHL

Украине в ближайшее вре­мя предстоит сделать выбор, с кем в дальнейшем развивать свою атомную энергетику. На фоне конфликта с Россией, с которой украинскую энергетику связывает общее советское прошлое и нереализованные большие планы на будущее, наше правительство может предпочесть сотрудничество с западными компаниями. Такой выбор определит развитие отечественной атомной энергетики на ближайшие десятилетия.

Украинский атом

Первый атомный блок в Украине был введен в строй еще в 1977 г. — на Чер­но­быльской АЭС. План развития атомной энергетики в СССР предусматривал строительство на территории нашей страны девяти атомных станций, но к 1989 г. фактически было сооружено пять из них — Запорожская, Ровенская, Хмельницкая, Южно-Украинская и упомянутая уже Чер­но­быльская.

После закрытия последней на четырех оставшихся рабочих станциях в эксплуатации осталось 15 блоков общей установленной мощностью 13,835 ГВт, которые производят сейчас до 50 % вырабатываемой в стране электроэнергии.

Старые блоки на новый лад

Из имеющихся в Украине 15 блоков 12 были построены еще во времена СССР. Поскольку срок их служ­бы составляет 30 лет, сейчас На­циональ­ная атомная энергогенерирующая компания «Энергоатом» (эксплуатирует украинские АЭС) активно занимается продлением их функ­циони­ро­ва­ния еще на 20 лет. На сегодняшний день увеличен ресурс всего трех блоков, а до 2020 г. госкомпании предстоит непростая задача: за шесть лет продлить срок службы сразу девяти блоков. Для этого необходимо привлечь $ 2,7 млрд, или $ 385 млн в год ритмичного финансирования.

Помимо этого, есть и проект достройки двух блоков Хмельницкой АЭС (№ 3 и № 4), сооружение которых началось еще в 1986 г., но было остановлено в 1990 г. Готовность непосредственно строительных конструкций для установки блока № 3 составляет 75 %, блока № 4 — 28 %. Общая сметная стоимость строительства (включая НДС) блоков № 3 и № 4 ХАЭС, согласно распоряжению Кабмина двухлетней давности, превышала 36 млрд грн. На 1 сентября текущего года «Энергоатом» за счет собственных средств профинансировал лишь 224,4 млн грн.

Еще в 2008 г. Украина решила достраивать блоки Хмельницкой АЭС совместно с Россией после того, как компания «Атомстройпроект» выиграла соответствующий тендер на поставку реакторной установки, обойдя американскую Westinghouse и южнокорейскую KEPCO. В 2010 г. Стороны подписали рамочное соглашение, согласно которому российские партнеры обещали профинансировать 85 % стоимости проекта и предоставить Украине значительную часть необходимого оборудования. Однако затем условия проекта стали меняться: сначала Россия не смогла обеспечить выделение льготного государственного кредита, а затем снизила долю локализации. В результате проект забуксовал.

Сегодня «Энергоатом» и украинское правительство стоят перед выбором: достраивать ли блоки Хмельницкой АЭС вообще, достраивать их на территории именно этой станции или же выбрать другую площадку — например, на Запорожской или Южно-Украинской АЭС. На этих станциях изначально планировалось построить больше блоков, чем действует сегодня, к тому же они более удобны для доставки крупногабаритного оборудования за счет близости к морю. Наконец, до сих пор не решено, с кем достраивать эти блоки…

В начале сентября президент «Энер­го­­атома» Юрий Недашковский и премьер-министр Арсений Яценюк заявили, что достройка блоков с привлечением российских компаний маловероятна и Украина до конца года выберет другого компаньона: американскую Westinghouse, французскую AREVA или южнокорейскую KEPCO. Однако пока никаких инициатив по денонсации соглашения о достройке упомянутых блоков, подписанного в 2010 г. с Россией, не последовало. По словам источника «Капитала» в «Энергоатоме», такое предложение может появиться уже в октябре.

Языковые сложности

Выбрав нероссийского партне­ра, «Энерго­атом» столкнется с рядом серьезных проблем. Как рассказал «Капиталу» представитель «Энер­гоатома», попросивший не на­зы­вать его имени, сотрудничество с западными компаниями означает, что персоналу АЭС как минимум придется освоить английский язык и перенять западные стандарты и особенности управления технологическими процессами на станциях. Сейчас в украинской атомной энергетике общаются на русском, что позволяет исключить проблемы в коммуникации с российскими специалистами. По словам источника, существует еще множество задач, которые придется решать при переориентации на Запад или Юго-Восток. «Поэтому только ради достройки двух блоков на ХАЭС в игру с Западом ввязываться не стоит. Если уже и делать выбор в пользу западных технологий, то это должно быть сотрудничество на десятилетия», — сказал он.

Кроме планов по достройке блоков № 3 и № 4 ХАЭС, существуют также другие проекты. Согласно базовому сценарию Энергетической стратегии развития энергетики Украины до 2030 г., за этот период в Украине планируется ввести в строй новые энергоблоки общей установленной мощностью 7 ГВт (включая блоки № 3 и 4 Хмельницкой АЭС). При этом время на размышления над новыми проектами весьма ограниченно: учитывая длительный срок проектирования, подготовки и строительства блоков, проектирование новых объектов нужно начать уже в 2017 г. Значит, официальный выбор в пользу российской или западной модели развития украинской энергетики нужно сделать до 2016 г.

Новое топливо для АЭС

Со времени постройки украинские АЭС получали исключительно российское топливо. Только в марте 2008 г. «Энергоатом» заключил первый контракт с нероссийским поставщиком — компанией Westinghouse Electric Sweden AB (Швеция). Договор предусматривал обеспечение топливом от трех до шести блоков украинских АЭС с 2011 по 2015 гг. В апреле этого года Украина продлила этот контракт до 2020 г.

$ 2,7 млрд нужно Украине, чтобы продлить срок эксплуатации действующих ядерных блоков

Приход Westinghouse не был безоблачным — в 2011‑2012 гг. топливные сборки, поставляемые ею в Украину, деформировались, и дальнейшая эксплуатация этого топлива была запрещена. Компания модернизировала сборки и получила все разрешительные документы на дальнейшую эксплуатацию топлива в нашей стране.

Контракты с обоими поставщиками топлива — «ТВЭЛ» (концерна «Росатом») и Westinghouse — истекают в 2020 г., и к тому времени украинской атомной промышленности предстоит сделать выбор: сколько топлива и у кого покупать, а также искать ли новых поставщиков, кроме упомянутых.

Топливный завод

На государственном уровне в разное время было инициировано несколько программ по созданию элементов ядерного топливного цикла, но ни одна из этих программ из‑за хронического недофинансирования так и не была реализована. Из всего топливного цикла в нашей стране освоена только добыча урановых руд, которая обеспечивает около 40 % потребности в топливе для украинских АЭС. Предприятия по обогащению ядерного топлива изначально создавать не предполагалось, поскольку эта сфера жестко регламентируется международными институтами из‑за ее связки с созданием ядерного оружия. Поэ­тому Украина пользуется услугами «Росатома».

У нас планировалось лишь построить (в поселке Смолино Ки­ро­во­град­ской области) завод по изготовлению ядерного топлива из уже обогащенного в России сырья. Еще в сентябре 2010 г. в тендере на строительство завода победила российская компания «ТВЭЛ». Украинскому госконцерну «Ядерное топливо» принадлежит 50 % плюс одна акция проектируемого предприятия «Завод по производству ядерного топлива», а «ТВЭЛ» — 50 % минус одна акция.

Ожидалось, что к 2015 г. завод начнет производство тепловыделяющих элементов (ТВЭЛ, ими комплектуются тепловыделяющие сборки, которые и загружаются в реактор), а также циркониевые комплектующие и комплектующие из нержавеющей стали. Еще через пять лет предприятие должно изготавливать топливный порошок и таблетки (т. е. то, чем наполняются ТВЭЛ). Общая стоимость строительства завода запланирована на уровне $ 450 млн. Предприятие рассчитано на производство 800 топливных сборок в год, притом что максимальная потребность Украины сейчас составляет 600 сборок.

Однако этот проект застопорился. В 2013 г. Украина не выкупила свою долю в допэмиссии акций завода в объеме 672 млн грн, которые должны были пойти на первоначальные строительные работы. В середине лета 2014 г. новая власть вообще поставила под сомнение целесообразность сооружения такого завода совместно с россиянами. Замминистра энергетики и угольной промышленности Украины Вадим Улида заявил, что украинскую сторону не устраивают некоторые условия в договоре о строительстве предприятия, но не уточнил, какие именно. Но еще до этого, в июне, старший вице-президент по коммерции компании «ТВЭЛ» Василий Константинов сообщил, что, по условиям соглашения, украинские АЭС после строительства завода будут использовать только топливо, произведенное по российским технологиям.

Другими словами, о поставках топлива Westinghouse или другой, нероссийской, компании придется попросту забыть. И Украина в этом плане для «Росатома» — не исключение. Еще в июне этого года эксперты ЕС обнародовали отчет, в котором они пришли к выводу: из всех мировых компаний, которые занимаются строительством атомных реакторов, только «Росатом» полностью связывает строительство новых блоков с дальнейшим их обеспечением исключительно собственным топливом.

Очевидно, это стало одним из препятствий на пути продолжения проекта. Улида заявил, что вместо «ТВЭЛ» рассматривается вопрос продолжения строительства завода с Westinghouse или AREVA.

Сотрудничество с Россией имеет и другие негативные стороны. По словам директора по вопросам информации и связям с общественностью ассоциации «Украинский ядерный форум» Ольги Кошарной, будущий завод получит лицензию на производство топлива не в собственность, а в пользование, что далеко не одно и то же. Например, в случае ликвидации СП Украина эту лицензию потеряет и не сможет производить топливо самостоятельно. При этом строительство завода стоит $ 462 млн — вдвое дороже, чем аналогичный проект в Казахстане совместно с французской компанией AREVA. В то же время предприятие в Казахстане получит технологию производства топлива в собственность, а не в пользование.

Строительство завода совместно с Россией привяжет Украину к российским услугам по изотопному обогащению и изготовлению концентрата, которые в себестоимости производства ядерного топлива занимают самую большую долю — 70‑80 %.

Украинский рынок для «ТВЭЛ» находится на втором месте после российского: по итогам 2013 г. доля выручки от продажи топлива «Энергоатому» в общем объеме продаж топлива составила 24 %. Для сравнения: если в Украину российская компания поставляет топливо на 15 блоков, то в самой России — на 31 блок. При этом только в 2013 г. Украина закупила топлива на $ 600 млн.

О том, что конечный выбор может быть сделан не в пользу россиян, говорит и тот факт, что европейские институты, напуганные зависимостью европейских компаний от поставок российского газа, потребовали от членов Евросоюза ликвидировать эту зависимость в атомной энергетике: страны, эксплуатирующие реакторы советской постройки, должны диверсифицировать поставки ядерного топлива и уменьшить зависимость от импорта из России.

Мировой тренд

Доля атомных станций в общемировом производстве электроэнергии намного ниже украинского показателя — всего 11,7 %, в странах ЕС — около 27 %.

Сейчас в 31 стране мира эксплуатируется 430 реакторов, в стадии строительства находится около 70 блоков, а также до 160 блоков планируют еще построить. В разных странах тенденции развития атомной энергетики — разные. Например, Китай хочет увеличить мощности АЭС к 2020 г. с 30 ГВт до 56 Гвт, Индия к этому сроку планирует нарастить их до 14,5 ГВт и сейчас строит 7 реакторных установок, Южная Корея намеревается построить 12 реакторов. Более близкие к Украине Болгария, Турция, Словакия, Словения, Румыния также рассматривают возможность строительства новых блоков, Польша совместно с Эстонией и Латвией планирует ввести в строй до 6 ГВт атомных мощностей. В то же время Япония, Германия, Бельгия и Швейцария отказались от своих ядерных программ.

Интервью

Александр Мертен: «Если это и зависимость, то взаимная, а скорее взаимная заинтересованность»

Александр Мертен, президент ЗАО «Русатом — Международная Сеть» (входит в Концерн «Росатом»), рассказал «Капиталу» о перспективах сотрудничества Украины и России в атомной сфере.

— Как вы оцениваете степень зависимости украинской атомной энергетики от российской атомной промышленности?
— Долгосрочные, эффективные и масштабные отношения никогда и никем не признавались зависимостью. Производитель ядерного топлива для Украины — компания ТВЭЛ — на протяжении многих лет обеспечивает гарантированные и бесперебойные поставки, за время сотрудничества не было ни одного сбоя или срыва поставок, топливо постоянно совершенствуется, огромные средства вкладываются в НИОКР топлива, благодаря чему атомные станции Украины демонстрируют высокую эффективность и обеспечивают энергетическую безопасность страны. ТВЭЛ, в свою очередь, имеет гарантированную долгосрочную загрузку своих заводов, планирует модернизацию производств и инвестиции. Если это и зависимость, то взаимная, а скорее взаимная заинтересованность.
Взаимоотношения России и Украины в ядерной сфере выходят за рамки лишь топливных поставок. Это и сооружение завода по производству ядерного топлива, и достройка энергоблоков Хмельницкой АЭС, и атомное машиностроение, и многое другое.

— Украина рассматривает возможность увеличения закупок топлива для АЭС у компании Westinghouse. Как вы считаете, несет ли это какие‑либо риски для украинской атомной энергетики и какие именно? Готов ли ТВЭЛ продолжать поставлять топливо в Украину, если украинские власти решат существенно нарастить закупку топлива у Westinghouse?
— Поставщиков ядерного топлива определяет эксплуатирующая организация — это ее исключительное право. Если украинский оператор примет такое решение, мы отнесемся к нему с уважением. Настораживает другое: американское топливо планируется к эксплуатации вместе с нашими кассетами. При этом мы не обладаем никакой информацией по техническим аспектам американского топлива, нам неизвестны параметры его безопасности, мы до сих пор не знаем, какое влияние оказывают американские кассеты на наше топливо. Уверен, что такой авторитетный и опытный оператор АЭС, как НАЭК «Энергоатом», не понаслышке знает о ядерной безопасности, которая требует принятия ответственных решений. Действия ТВЭЛа в подобных ситуациях прописаны в контракте, и мы будем строго им руководствоваться.
В нашем контракте с НАЭК все четко прописано по объемам поставок топлива и по суммам, мы эти обязательства будем четко выполнять вне зависимости от текущего политического момента. Важно, чтобы украинский оператор АЭС, принимая решения по топливу Westinghouse, сопоставлял свои решения с обязательствами, вытекающими из российско-украинского контракта, в котором четко прописаны и объемы, и сроки, и ответственность каждой стороны. Что касается нашего контракта с НАЭК «Энергоатом», то его рамки значительно шире 2020 г.

— Украина и Россия планировали построить совместно завод для фабрикации ядерного топлива в Украине. Как вы думаете, какие основные проблемы мешают завершить этот проект?
— Очень многое в рамках этого проекта уже сделано — мы разработали всю документацию, изготовили оборудование, подготовили площадку для основного строительства. Сегодня проект несколько буксует: прежде всего это связано с тем, что украинский акционер завода не выполняет свои финансовые обязательства. Сегодня по этому вопросу никакого прогресса нет. ТВЭЛ свои обязательства четко выполняет и готов это делать и дальше. Сами понимаете, без денег завершить проект невозможно.
Для продолжения проекта необходимы оперативные решения с украинской стороны по финансированию проекта. Кроме того, нам уже сегодня очевидно, что необходима корректировка сроков запуска завода — сегодня отставание от графика превышает полтора года, а на основную стройку потребуется порядка 30 месяцев.

— «Росатом» выиграл тендер на строительство блоков № 3 и № 4 Хмельницкой АЭС. Однако украинские власти заявили, что сомневаются в целесообразности строительства блоков совместно с российской компанией. Понесла ли уже компания «Росатом» какие‑либо затраты по этому проекту? Планирует ли добиваться компенсации затрат, если украинские власти откажутся реализовывать проект совместно с «Росатомом»?
— Контрактное соглашение на разработку технического проекта и поставку оборудования для этих блоков было подписано в Киеве 09.02.2011 г. В ноябре 2012 г. НАЭК «Энергоатом» направил в «Росатом» постановление коллегии ГИЯРУ № 15 от 20.11.2012 г., согласно которому украинский надзорный орган поставил перед НАЭК «Энергоатом» задачу, в соответствии с которой возводимые блоки ХАЭС должны соответствовать постфукусимским требованиям безопасности, то есть поколению «3 плюс». Российские атомщики подготовили основные концептуальные проектные решения по новым энергоблокам № 3 и № 4 ХАЭС, учитывавшие все постфукусимские требования безопасности. Концептуальные решения были переданы НАЭК «Энергоатом» в феврале 2013 г.
«Росатом» заинтересован в проекте сооружения 3 и 4 блоков Хмельницкой АЭС, и на данный момент не получал от украинской стороны никаких официальных отказов от сотрудничества по этому проекту. «Росатом» постоянно и своевременно отвечал НАЭК «Энергоатом» на все запросы по проекту. Считаем, что Украине нужно окончательно определиться, какой из вариантов проекта она собирается строить, а также определить источники финансирования.

Ив Браше: «Через 2-3 года мы были бы готовы поставить топливо на все блоки украинских АЭС»

Ив Браше, президент компании Westinghouse в странах Европы, Ближнего Востока и Африки, оказался очень дипломатичным собеседником и о перспективах сотрудничества с Украиной в ядерной сфере говорил «чисто теоретически». Хотя из разговора и нетрудно понять, что перейти к практической фазе не составит труда.

— В августе вы обсуждали с президентом «Энергоатома» Юрием Недашковским расширение сотрудничества. О чем удалось договориться?
— У нас с господином Недашковским была предварительная дискуссия о том, как можно расширить сотрудничество между «Энергоатомом» и Westinghouse. Мы рассмотрели несколько вариантов такой кооперации. Первый — поставки топлива. Второй — участие Westinghouse (что сейчас и происходит) в нескольких тендерах по повышению безопасности украинских АЭС. Но это коммерческий процесс — мы подали свое предложение, но пока не знаем, будет ли выбрана именно наша компания. Третий вариант — потенциальный обмен инженерами между нашими компаниями, с целью делиться друг с другом технологиями.
Также мы предварительно обсудили проект достройки двух блоков на Хмельницкой АЭС. Меня спросили, теоретически, было бы Westinghouse интересно участвовать в этом проекте, и я ответил: если нам предложат и это будет выгодно обеим сторонам, то почему нет… Но, повторюсь, это было только предварительное обсуждение, ничего не было подписано.

— Украина и Россия планировали построить завод по фабрикации ядерного топлива. Проект пока остановлен и, возможно, не будет уже реализован с россиянами. Westinghouse может принять участие в этом проекте?
— Да, если будет взаимная выгода для сторон. Есть еще вопрос обмена технологиями, который не всегда просто решить, но мы над этим работаем. Кроме того, есть много рукотворных барьеров для обмена такого рода технологиями между странами. Но если украинское правительство (именно правительство, а не «Энергоатом») захочет изучить возможность такого сотрудничества, Westinghouse был бы рад поучаствовать в таком исследовании.

— Сейчас Россия — основной поставщик топлива для украинских АЭС. Если у Украины возникнут сложности с поставками топлива, сможет ли Westinghouse заменить российского поставщика и сколько времени для этого потребуется?
— У нас с Украиной подписан контракт, в рамках которого мы можем поставить топливо для трех реакторов. И в рамках контрактных обязательств мы готовы покрыть потребность в топливе. Технически поставить больше топлива возможно, но организация поставок займет время. Если, например, завтра нас попросят увеличить поставки, то, возможно, через 2‑3 года мы были бы готовы поставить топливо на все 15 блоков украинских АЭС.
Но я хотел бы пояснить одну вещь: все компании в мире стараются диверсифицировать поставки топлива. По нашему опыту в других странах, оптимально, когда есть определенное соотношение долей поставок топлива от двух разных компаний. Например, если у одной компании доля 10 %, а у другой 90 %, то в случае срыва поставок второй компанией первой будет сложно ее заменить. Поэтому соотношение между поставщиками должно быть 30‑40 % на 60‑70 %. Именно поэтому компания Electricite de France, например, покупает у компании Areva 2 / 3 топлива, у Westinghouse — 1 / 3.

— Westinghouse имеет опыт поставок топлива на реакторы российского образца в других странах?
— Мы поставляем топливо на реакторы ВВЭР-440 в двух странах. Ранее мы поставляли топливо на станцию «Ловииса» (Финляндия). Кроме того, у нас был опыт в Чехии, где мы поставляли топливо на реактор ВВЭР-1000.

— Получил ли Westinghouse все необходимые разрешительные документы для поставок топлива в Украину?
— У нас есть лицензии и на топливо, которое уже используется в украинских реакторах, и на топливо нового дизайна, первая загрузка которого планируется в начале октября.

— Westinghouse инвестирует в строительство реакторов?
— Финансирование — основная проблема при строительстве новых реакторов, потому что финансовый мир очень скептически относится к возврату инвестиций, вложенных в эту сферу. Не только Westinghouse, но и тот же «Росатом», и другие подобные компании, которые участвуют в таких проектах, заинтересованы в хорошем результате и соблюдении сроков строительства. Поэтому Westinghouse и вкладывает деньги в постройку новых реакторов, поскольку мы заинтересованы в соблюдении качества и сроков. Компания может вложить 20 % или 30 % стоимости проекта, иногда — более 50 %. Но мы инвестируем только на этапе строительства и в любом случае по его окончании получаем возврат вложенных средств. Westinghouse не получает доход от эксплуатации станций.
Я хотел бы привести пример болгарской станции «Белене». Первоначально там планировалось построить реакторы типа ВВЭР (и были построены соответствующие конструкции для этого. — «Капитал»). Правительство Болгарии хотело изучить, можно ли использовать существующие конструкции для установки реактора иного типа. Мы выиграли тендер на это исследование, провели его и совместно с болгарами пришли к выводу, что реализация такого гибридного проекта была бы дорогим, довольно сложным и, вполне возможно, недостаточно безопасным делом. В итоге Болгария решила построить реактор «с нуля», и это был реактор AP-1000 компании Westinghouse. Второй пример — станция «Козлодуй» (Болгария), на которую Westinghouse 20 лет назад поставлял системы контроля для реактора типа ВВЭР. Так что есть целый спектр возможной кооперации — от полной постройки реакторов и до сотрудничества по узким, конкретным направлениям.

— Украина давно не строила новых реакторов. Сколько может стоить новый реактор сейчас?
— Реактор мощностью 1000 МВт — от $ 4 до $ 6 млрд.