Вперед, в прошлое

Многие сейчас с трудом вспомнят те времена, когда для девочки завидной была карьера проститутки, а для мальчика — рэкетира. Но хотя мы этого и не замечаем, те времена никуда не делись. Просто профессии переименовали.

Можно назваться общественной активисткой или юристом, специализирующимся на корпоративных конфликтах, но суть от этого не изменится. Общество все также нацелено не на созидание, а на потребление созданного другими. С одним отличием — если в 1990‑е проедали наследие СССР, то сейчас — западные гранты и кредиты. Тогда в сознании масс произошел некий надлом. И он до сих пор определяет настоящее и будущее страны.

Целые общественные группы, которые были столпами общества и государства на протяжении столетий, прекратили свое существование и больше не воспроизводят сами себя. «Дочь офицера», «сын учителя» — было одинаково понятно, что означают эти слова, и в конце XIX, и в середине XX века. Нынче же сын сантехника и дочь академика выглядят, пьют и ругаются матом абсолютно одинаково.

Свобода, которая должна была уничтожить советскую уравниловку, породила уравниловку постсоветскую, еще более отвратительную. Советские «инженеры человеческих душ» рихтовали общество под некий средний шаблон. Но оставляли возможность, а главное — давали стимулы сыну сантехника, приложив усилия, стать академиком. Ныне же вовсе не нужно прилагать усилий, чтобы стать полноправным членом общества. Оно само выровнялось по самой нижней границе.

В нынешней Украине переболеть триппером гораздо менее унизительно, чем прослыть старой девой. Стыдно быть не вором, подлецом или алкоголиком. Стыдно быть искренним и честным. Стыдно быть тем, кого потомки полярных исследователей, победителей фашизма, строителей городов пренебрежительно называют лохом.

Мы отказались от наследия прошлого, решив прорываться налегке в семью свободных народов. Но ирония в том, что наше общество от этого не стало больше походить на западное. Копия не просто хуже оригинала, она вовсе не удалась.

«Они тупые», — сказал в свое время сатирик об американцах. Но он не прав. Просто мы их не понимаем. Люди на Западе искренне занимаются политикой, соблюдают правила дорожного движения, платят налоги, не унижают слабых и боятся полиции. Они — самые настоящие лохи. Мы можем, конечно, радоваться, что в наших условиях они не выживут. Но это сомнительное преимущество. Мы так же нежизнеспособны в их единой Европе.

В поисках своего пути в светлое капиталистическое будущее мы куда‑то не туда свернули. На самом деле взлелеянная в мечтах Европа куда больше напоминает доперестроечный СССР, чем постперестроечную Украину. И пока мы не найдем дорогу назад, мы не станем к ней ближе, сколько бы ни прыгали на Майдане.