Не знамо чья страна

Пройдет еще немного времени, и заметки о сделках на различных рынках украинские СМИ будут писать примерно так: «Кипрский офшор, формально принадлежащий Василию Пупкину, который относится к сфере влияния мистера Х, знакомого с известным олигархом Сергеем Мурченко, купил существенную долю в компании из холдинга Рината Мухметова, которая участвует в производстве контента, за значительную сумму. Она не разглашается. Сделка оформлена не в Украине».

Данные о структуре собственности украинского бизнеса стремительно теряются. Причин тому и раньше было множество: сомнительные источники капитала, владельцы с темным прошлым, большой процент теневого бизнеса и так далее. В этом году к этим причинам добавились также конфликт с Россией, отделение Крыма, смена партий при власти.

В итоге если раньше в Украине все‑таки были крупные компании с точно указанными владельцами, акционерами, и можно было примерно понять, из каких структур состоит бизнес, на что он способен, есть ли у него финансовый запас прочности, то теперь собственником в лучшем случае окажется какая‑нибудь европейская инвестиционная компания. А в худшем — офшор на Кипре, который принадлежит офшору на Белизе, контролируемому все тем же офшором на Кипре, принадлежащим авторитетной юрфирме, на конфиденциальных условиях получившей в управление права собственности на украинский актив от какого‑нибудь влиятельного дяди.

Не так давно парламент наконец принял долгожданный законопроект, обязывающий компании указывать своих конечных владельцев. Намерения, как говорят, правильные, но реализация их ошибочная. Например, заплатив 17 тыс. грн регулярного штрафа за невнесение этих данных в госреестр, можно продолжать скрывать бенефициариев. Это больше похоже на изобретение велосипеда. Ведь далеко не только украинские компании «висят» на офшорах. И это нормально. Мир не пытается обязать их немедленно раскрыться в один прекрасный день.

Развитые страны действуют другими методами. Например, Биллу Гейтсу в течение 30 лет не приходилось скрывать от Соединенных Штатов, что Microsoft — его компания, потому что никогда и не было риска, что к нему придут и попросят поделиться бизнесом. Нет смысла бороться с безымянными офшорами, но есть смысл создать такие условия ведения бизнеса в стране, когда в офшорах не будет нужды в принципе. Для этого долгое время, десятилетиями, должно быть так, чтобы права на частную собственность оставались нерушимыми, чтобы денежные обязательства можно было доказать через обычный хозсуд. Печально, но мы к этому еще и близко не подошли.

А тем временем последствия от того, что в стране никто не будет знать, где чьи деньги, могут оказаться плачевными. Это разрушит механизм регулирования рынков, антимонопольного контроля, стабильных налоговых сборов, которыми кормится бюджет, и так далее. И имидж такой страны восстановится очень не скоро.