Игорь Кононенко: «Ключевым для Украины будет ближайшее полугодие»

Фото: Иван Черничкин

Один из ближайших соратников Президента Игорь Кононенко рассказал «Капиталу», как изменился Петр Порошенко за последнее время и как он влияет на принятие решений «Блока Петра Порошенко» (БПП) — крупнейшей фракции Верховной Рады. А также о сотрудничестве с «Народным фронтом» (НФ) и борьбе с олигархами

— Расскажите о вашей роли во фракции «Блока Петра Порошенко». Официально вы занимаете должность первого заместителя, но многие депутаты называют вас ни больше ни меньше серым кардиналом фракции и парламента.

— Журналистам свойственно присваивать ярлыки. Не могу сказать, что я давно в большой политике. Сначала возглавил киевский городской штаб Петра Порошенко на президентских выборах. Наша команда, которой руководил я, показала великолепный результат— вы­играла в 27 округах из 30. Результат более чем достойный. И вряд ли кому‑то удастся его повторить в ближайшее десятилетие. Но не могу сказать, что это заслуга только команды. В первую очередь это заслуга наших лидеров — Петра Порошенко и Виталия Кличко, которые объединились. Мы выжали максимум из тех политических условий.

Фракция в парламенте большая, сложная. Две трети ее — мажоритарщики. И каждый депутат нашей фракции — это личность со своим жизненным видением, пониманием реформ в стране. И все мнения надо учитывать, а самих депутатов консолидировать. Надо стараться максимально быстро донести точки зрения руководства фракции до депутатов и получить ответ, который нужно донести совету коалиции и руководству парламента. В этом я вижу свою функцию — взаимодействие и внутренняя логистика…Кроме того, я вхожу в совет коалиции, которая, как известно, объединяет пять политических сил. У каждой свои видение парламентской работы и задачи. Мы учимся работать вместе, притираемся друг к другу. Процесс непростой, и это сложная задача — налаживать отношения внутри коалиции.

— Но разношерстная фракция всегда несет опасность внутренних конфликтов…

— Я отношусь спокойно к тому, что позиции некоторых депутатов отличаются от позиции большинства во фракции. Каждый депутат — личность и имеет право на свое мнение. Пока не вижу почвы для опасных разногласий. Точки зрения могут быть разные. Но все мы — государственники. И нас объединяет определенная политическая платформа. Мы партия, которая носит имя президента, и, соответственно, мы несем в себе позицию сильного государства. Мы выступаем за усиление всех государственных институтов. Ни для кого не секрет, что вертикаль государственной власти сегодня по известным причинам слабая. Именно из этого мы исходим при формировании позиции фракции. При этом речь не идет о давлении на депутатов.

В то же время возникает вопрос: если депутат постоянно голосует вразрез с позицией фракции, зачем он объединился с чуждыми по взглядам людьми? Возможно, ему следует выбрать другой формат работы в Верховной Раде. В мировой политике есть понятия «парламентская оппозиция» и так называемое парламентское болото. Поэтому есть выбор: просто пишешь заявление о выходе из фракции (и, соответственно, из коалиции) и ... — выбираешь!

— Разработано положение «О депутатской фракции «Блока Петра Порошенко» в Верховной Раде». Там есть интересный пункт, согласно которому депутат в случае несогласия с решением фракции по обязательному голосованию может высказать свое мнение, которое заносится в протокол заседания фракции, и тем не менее все равно проголосует вместе со всеми…

— И это правильно. Иначе зачем мы объединились? Есть понятие «фракционная дисциплина». Допускаю, что по какому‑то конкретному вопросу у депутата может быть своя точка зрения, связанная с его жизненным опытом. К примеру, глава комитета здравоохранения Ольга Богомолец не захочет поддержать некий законопроект, который, по ее мнению, может принести вред отечественной медицине. И это нормально. Но если кто‑то из депутатов последовательно голосует против ряда важных политических вопросов, то это должно как минимум быть предметом обсуждения внутри фракции.

— Этим пунктом вы просто даете возможность выпустить пар…

— С моей точки зрения, депутат, высказавший свое мнение на заседании фракции, далее должен подчиниться мнению большинства.

— Когда во власти две команды, вольно или невольно между ними начнется конкуренция…

— На мой взгляд, у нас нет конкуренции с «Народным фронтом» . Ее, как таковой, не было и на выборах. Мы еще до выборов заявили, что мы с НФ будем в одной коалиции. У них была более агрессивная предвыборная кампания с месседжем «Яценюк — премьер». У нас такого быть не могло. Мы партия, носящая имя президента. А президент — это фигура, которая объединяет всю страну. И вести агрессивную политику на выборах против кого‑то мы просто не имели права. Наши лозунги — «Час єднатися!», «Соборность Украины» и «Нет — войне!!!» Возможно, это не позволило нам получить больше голосов на выборах, но это именно та цена, которую нужно было заплатить за демократическую коалицию (из более 300 депутатов, которую мы создали).

— Дайте, пожалуйста, свою оценку действиям Яценюка в качестве премьера. У вас есть ответ, почему не идут реформы?

— Правительство можно и нужно критиковать. Но следует учитывать: предыдущий Кабмин Яценюка получил в наследство недееспособный парламент. А большинство реформ все‑таки начинаются с Верховной Рады. И задача для нынешних депутатов после декабрьской раскачки и базовых голосований, позволяющих запустить новое правительство, — начать в первую очередь процесс по внесению изменений в Конституцию. Второй момент — обеспечение децентрализации власти, принятие соответствующих законопроектов, подготовленных Министерством регионального строительства. Уверен, в течение следующего года мы продолжим корректировать Налоговый кодекс. Безусловно, нужно провести реформу судебной системы.

Мы продлили первую сессию до 3 февраля 2015 года. Поэтому после Нового года у нас будет достаточно времени для запуска конституционного процесса. При этом, напоминаю: в парламент прошлого созыва президентом был внесен пакет поправок к Основному закону. И он не был отозван, так что это стартовая площадка. В комиссию войдут до 20 депутатов, причем 7‑8 из них будут от нашей фракции. Мы пока не обсуждали персоналии, но, безусловно, это будут квалифицированные юристы. Я лично вижу в составе комиссии председателя комитета по вопросам правовой политики и правосудия Руслана Князевича, а также  его заместителей Сергея Алексеева и Василия Яницкого. Несомненно, войдут представители комитета по вопросам госстроительства, региональной политики и местного самоуправления.

— По информации «Капитала», после вашего перехода из Киевсовета в парламент во фракции «УДАР —Солидарность» началось шатание…

— Я продолжаю выполнять обязанности руководителя киевской организации БПП. И я слежу и принимаю посильное участие в работе нашей фракции в Киевсовете. У нас создана в Viber группа, где депутаты обсуждают насущные вопросы фракции. Я слежу за публикациями, таким образом заочно участвуя в заседаниях Киевсовета. Мэр Виталий Кличко, кстати, тоже участник группы. Только в вашем издании прозвучало, что пошатнулась дисциплина во фракции. Я допускаю, что был момент на одной из сессий. Сейчас там абсолютно нормальная обстановка. Мы регулярно собираемся и всей фракцией, и нашей группой «Солидарность». Я проблем не вижу. Руководителем фракции сегодня является Владимир Прокопив, который, на мой взгляд, отлично справляется со своими обязанностями.

— А президент в свою очередь присоединился к группе БПП в Viber… Кстати, почему заседания фракции время от времени проходят в администрации президента?

— Только два первых заседания фракции. На тот момент у нас не было своего помещения с достаточным количеством мест. Сейчас мы собираемся в закрепленном для нашей фракции конференц-зале, оборудованном необходимыми техническими средствами в здании по ул. Грушевского, 5.

И если вы думаете, что на заседаниях, на которых присутствует президент, на депутатов оказывается давление, то, уверяю вас: это ошибочное мнение. У нас во время заседаний царит демократическая атмосфера и все решения принимаются голосованием. Если есть пять-шесть точек зрения по вопросу, это означает, что вопрос просто не готов к голосованию. В рамках такой большой фракции вопрос надо готовить и депутатское мнение нужно формировать. При множестве мнений решение принять крайне затруднительно.

— А удалось ли наладить сотрудничество с другими фракциями коалиции?

— Мы движемся в унисон с «Народным фронтом». Близка нам и «Батьківщина». Есть отдельные спорные моменты с Радикальной партией Олега Ляшко и «Самопоміччю». Но мы учимся работать вместе. Так сложилось, что «Оппозиционный блок» не принимал участия ни в одном результативном голосовании. Что касается двух депутатских групп, то, за исключением вопроса о переизбрании руководства комитетов, они также голосовали вместе с коалицией.

— Продолжая тему сотрудничества: есть версия, что, назначая Александра Турчинова секретарем СНБО, президент хотел вывести его с орбиты «Народного фронта», сделав своим союзником. А как вы думаете?

— Мне нравится все, кроме словосочетания «вывод с орбиты». Что же плохого в том, что президент нашел союзника в лице Турчинова? Когда страна находится в такой сложной ситуации, совершенно естественно привлекать к управлению государством опытных, сильных людей. События последнего года показали, что Турчинов — человек со стержнем, которого сложно сломать. Я обеими руками голосую за решение, принятое президентом.

— А если у Турчинова со временем появятся президентские амбиции? Толчком станет нынешнее возвышение…

— Сейчас не время думать о следующих президентских выборах. Нам важно объединить страну, провести реформы и прожить год. Ключевым для Украины будет следующее полугодие. Нам нужно увидеть перспективу, заслужить доверие со стороны международных финансовых доноров. А вот через полтора-два года начнем измерять рейтинги и судить о наличии президентских амбиций того или иного крупного политика.

— Писано-переписано о ваших близких отношениях с Петром Порошенко. Вы заметили, как он изменился после прихода на Банковую?

— Сейчас Петр Алексеевич выглядит уставшим, что неудивительно при таком режиме работы. Достаточно сложно выдерживать такой график. И не забывайте о том психологическом давлении, которое появилось сразу после президентских выборов и продолжается до сих пор. Те диалоги, которые президент ведет на высшем уровне, даются очень нелегко. В общении же он остался открытым человеком, по‑прежнему умеет слушать чужие аргументы и воспринимать, хотя, конечно, у него есть своя точка зрения.

— Вы часто общаетесь?

— Встречаемся редко. Но общение в той или иной форме происходит постоянно. Обсуждаем вопросы деятельности фракции, подходы к проведению конституционной реформы. Президент высказывает свое видение бюджетного процесса, запуска налоговой реформы. При этом он не предлагает использовать какие‑то механизмы давления на правительство, чьей прерогативой является составление проекта бюджета, налого­обложения.

— Какая роль в работе с парламентом главы администрации президента (АП) Бориса Ложкина, руководителя Государственного управления делами президента Сергея Березенко? Почему первый участвует с президентом в консультациях по составу нового правительства? А второго обвиняют в «распределении» мажоритарных округов между кандидатами…

— Давайте не делать из Бориса Евгеньевича одиозную фигуру. Вот он точно таковой не является! Каждый, кто пытается объективно оценить ситуацию, может сказать, что сегодня формат АП значительно ближе к классическому европейскому формату канцелярии главы государства, чем администрации при предыдущих украинских президентах. АП действительно приняла участие в отборе кандидатов от пропрезидентской силы в правительство. Но все же решение о выдвижении того или иного претендента от БПП принимала фракция. Каждого мы заслушивали на заседании и за каждого голосовали. Можно сказать, что администрация президента взяла на себя техническую работу по отбору, и в этом была ее функция. Роль Березенко в предвыборной кампании нашей партии сводилась к участию в работе партийного штаба. И можно дискутировать о нашем результате на выборах по партийным спискам, но по мажоритарке мы показали себя великолепно. БПП провел в Раду 70 депутатов. В этом вопросе штаб сработал отлично.

— О возросшем влиянии олигархов на страну не говорит разве что ленивый. А вы сами как оцениваете ситуацию?

— Крупный капитал, несомненно, активно воздействует на внутреннюю политику государства. Считаю, что задача нынешней власти — и парламента, и Кабмина — ограничить это влияние. Часть доходов внутри страны должна уйти от крупных финансово-промышленных групп на нужды малообеспеченных граждан. Преференции необходимо предоставлять малому и среднему бизнесу.

— Думаете, удастся преодолеть парламентское лобби олигархов? Они без боя не сдадутся…

— Лично я не сторонник агрессивной позиции в Верховной Раде. А еще люди устали от войны на востоке, и переносить ее на парламентскую площадку, по‑моему, бесперспективно. Есть депутаты, которые любят сыпать угрозами. Они, наверное, рассчитывают таким образом повысить свой рейтинг. Но избиратель начинает потихоньку разбираться, где реклама и самолюбование, а где — конкретные действия.