Безупречная репутация и знакомство с министром позволили барону Рудольфу Штейнгелю получить концессию на строительство железной дороги с бюджетом более 20 млн рублей. Реализация проекта превратила чиновника-путейца в миллионера

Портрет Рудольфа Штейнгеля

Барон «вывел в свет» знаменитого киевского архитектора Владислава Городецкого, занимался благотворительностью, а его особняк, став частью ортопедической клиники, до сих пор служит жителям столицы Украины.

Трижды кавалер

Барон Рудольф Штейнгель не зря гордился собственной родословной. Его предками были полководцы, декабристы, финансовые воротилы, видные дипломаты. Например, Иоанн фон Штейнгель служил министром курфюрста Саксонского. Сын министра Иоанн-Вильгельм, перейдя на русскую службу, стал посланником России при германском императоре и пожалован в баронское достоинство. Фабиан Штейнгель был финляндским генерал-губернатором и главнокомандующим войсками в Финляндии. А его единственная дочь Елена вышла замуж за генерал-майора Александра Христиановича Стевена, родственника основателя знаменитого Никитского ботанического сада в Крыму.

Сам же Рудольф Штейнгель родился в Ревеле (тогдашнее название Таллинна) в семье офицера русской армии Вильгельма Штейнгеля. Прекрасное домашнее образование позволило молодому барону поступить в одно из самых престижных учебных заведений России — корпус инженеров путей сообщения в Петербурге — и быть занесенным на мраморную доску почета в актовом зале.

Новоиспеченный инженер получил должность начальника дистанции шоссейных дорог в Московском округе путей сообщения, но вскоре перешел в Общество Московско-Рязанской железной дороги. Через три года «за отличные труды и распорядительность, оказанные […] по устройству участка от Коломны до Рязани», он был награжден орденом Св. Станислава III степени. По окончании строительства Штейнгель продолжил службу на Московско-Курской железной дороге, где год спустя стал кавалером ордена Св. Анны III степени.

Впоследствии Рудольф Васильевич служил на строительстве Орловско-Витебской, Балтийской, Царицынской дорог, возглавлял правление Общества Петергофской железной дороги, получил третий орден — Св. Владимира IV степени — и пользовался заслуженным авторитетом в Министерстве путей сообщения.

Лучшая кандидатура

Фортуна улыбнулась барону, когда Кабинет министров одоб­рил сооружение железнодорожной магистрали Ростов — Владикавказ для «освоения богатств» только что покоренного Кавказа. Правительственное постановление не предполагало бюджетных ассигнований — таких денег в казне попросту не было. Но оно открывало дорогу к предоставлению концессии на строительство и эксплуатацию будущего транспортного пути частному лицу. В те времена это была обычная практика.

Желающих получить лакомый кусок оказалось очень много, в игру вступили самые влиятельные лица империи. Пресса следила за интригами, время от времени извещая читателей: «из достоверных источников стало известно о предоставлении концессии» такому‑то. Однако министр путей сообщения отвергал одну кандидатуру за другой — не хотел отдавать дело в руки людей, чья репутация не казалась ему безупречной. Решение кадрового вопроса растянулось на… долгих три года. Это вызвало гнев императора Александра II, желавшего поскорее получить доступ к ресурсам Кавказа. Он потребовал от министра к определенной дате назвать кандидатуру концессионера. Накануне «дня икс» министр случайно столкнулся на Царскосельском вокзале с одним из своих подчиненных — 31‑летним Рудольфом Штейнгелем. Раскланялись, обменялись несколькими вежливыми фразами и распрощались. И тут главного путейца страны осенило: о лучшей кандидатуре и мечтать нечего!

2 июля 1872 года барон Штейнгель получил концессию сроком на 81 год на следующих условиях: стоимость сооружения — 20 552 500 руб., акции получают правительственную гарантию на 15 лет, а облигации правительство оставляет за собой. После открытия движения акционеры становятся полными собственниками дороги на весь срок действия концессии. Рудольф Васильевич был назначен инженером и распорядителем работ.

Список акционеров формировал сам Штейнгель. От него же зависело, какие фирмы получат заказы на выполнение работ. Уже 19 апреля 1875 года первые пассажиры — 1500 солдат-новобранцев — проехали по новому железнодорожному полотну из Ростова во Владикавказ. Барону была объявлена благодарность министра. Злые языки утверждали, что Рудольф Васильевич за несколько лет стал миллионером. Впрочем, по словам всезнающего графа Сергея Витте, концессионер нажил «не миллионы, но несколько сотен тысяч рублей».

Киевское имение

Свои капиталы Рудольф Васильевич вкладывал не только в транспортную отрасль, но и в сельское хозяйство. Например, приобрел неподалеку от Армавира большое поместье — более 6 тыс. десятин земли и основал имение Хуторок, ставшее образцовым хозяйством. Под руководством барона выращивали пшеница, кукуруза, виноград, делали прекрасное вино, разводили племенной скот. Штейнгель сконструировал ветряные двигатели, разработал новые виды насосов, первым на Кубани внедрил рациональное виноделие, опубликовал брошюру «По поводу ввозных пошлин на хлеб», посвященную вопросам импорта зерна. Ежегодно из имения поставляли в Петербург около 10 тыс. голов крупного рогатого скота.

Получив назначение на строительство Лозово-Сева­сто­польской дороги, барон переселился в Киев, где еще в январе 1877‑го купил у вдовы князя Александра Кудашева, директора Земельного и Частного коммерческого банков, имение по ул. Бульварно-Кудрявской (ныне Воровского, 27) площадью 3280 саженей (1,5 га) с двухэтажным каменным домом и фруктовым садом (более 220 деревьев). Уже 9 июля того же года брат нового собственника, Максим Штейнгель, обратился по доверенности в Городскую управу за разрешением произвести достройку к дому. К прошению прилагался проект, составленный городским архитектором Владимиром Николаевым.

16 февраля 1879 года строительство нового особняка было завершено. Он представлял собой старинный замок с бойницами в псевдоготическом стиле. Рядом стояла башня, на которой по рыцарским обычаям поднимался флаг, если хозяин был дома. Фруктовый сад был переделан в английский парк с аллеями, фонтанами, цветниками, беседками и прудом, в котором плавали черные лебеди.

Разбогатев, Штейнгель не забыл о нуждающихся. Например, основал на свои деньги в клинике Киевского университета отделение «имени барона Р. В. Штейнгеля», стал соучредителем трех дешевых столовых (с учетом дотаций обед стоил 8 коп.). А его жена Мария на собственные деньги построила Сретенскую церковь на углу улицы Сретенской и Львовской площади.

Мрамор и ограда

Осенью 1890 года умерла супруга барона. Ее похоронили на Аскольдовой могиле в Киеве. Рудольф Штейнгель решил возвести семейную усыпальницу — этот заказ стал первым в Киеве для начинающего архитектора Владислава Городецкого, будущего автора и владельца Дома с химерами.

Очевидец описывал: «Усыпальница занимает самое большое пространство на кладбище — в длину имеет 6 саженей и в ширину 8 саженей. В восточной стороне стоит роскошной работы иконостас из белого мрамора с ионийскими колоннами… С западной стороны усыпальницы выступает балкончик квадратной формы, с которого открывается чудный вид на Днепр и его окрестности. Усыпальница огорожена железной оградкой, укрепленной 16 колонками на фундаменте из дикого гранита».

Ровно через два года скончался и сам Рудольф Васильевич. Его отпели в Екатерининской кирхе на Лютеранской улице и похоронили рядом с женой. Увы, усыпальницу Штейнгелей разобрали в 1930‑е годы, когда кладбище на Аскольдовой могиле закрыли. Детали каррарского мрамора и ажурную ограду «приватизировал» один из высокопоставленных партийцев, украсив ими собственную усадьбу…