Как российская пропаганда подает войну в Сирии

Фото: 112.ua

«Как отмечают эксперты, время с точки зрения погоды было выбрано очень удачно. Октябрь в Сирии в целом благоприятный для полетов месяц. Средняя скорость ветра 2–4 метра в секунду, а дожди бывают лишь раз в десять дней, причем самые интенсивные, до 18 миллиметров осадков, обычно наблюдаются на севере, там, где идет операция российских ВВС», — неожиданно заявила ведущая прогноза погоды на канале «Россия-24».

Впрочем, не так уж неожиданно — теперь выпуски новостей на российском ТВ открываются ситуацией в Сирии: сколько раз сегодня вылетели наши самолеты, сколько целей поразили. Почему бы не рассказать о небе над приблизившейся к нам землей. Ясным, практически безопасным. Сирийской теме в новостях едва исполнилась неделя, но каноны ее освещения уже сложились. Враг опасен, с ним безуспешно борется сам Пентагон, но россияне могут спать спокойно — наши летчики уничтожают террористов без особого труда. Конечно, благодаря мастерству, отличным самолетам и надежному тылу.

«И днем и ночью кипят полевые кухни», — указывает в своем репортаже с аэродрома в Латакии корреспондент Первого канала. Слова звучат буднично: «Овощной суп, вермишель с курицей, летчики налегают на мясо и молочные продукты». «Я кормлю летчиков, готовлю им первое, второе и третье, салатики, булочки и оладьи», — жизнерадостно поясняет повар Лидия.

Корреспондент несколько раз уточняет, что база надежно охраняется и от местной жары тоже — в комнатах есть кондиционеры, душевые, у летчиков есть специальные носки. «Душ можно принимать хоть каждый день, а вот баня строго по расписанию — раз в неделю. Веник из эвкалипта, эх, аромат!» — вздыхает журналист в передвижном банном комплексе.

Примерно о том же рассказывает и корреспондент «России». В его сюжете тоже есть и баня, и кондиционеры, и душевые с полевыми кухнями, и повар, правда, уже не Лидия. «Кормим борщами, щами, салатами», — подчеркивает женщина.

Будничные кадры перемежаются самолетами, стартующими с полосы и возвращающимися обратно. «Надежная боевая крылатая машина!» — оценивает самолеты корреспондент.

С такими бытовыми деталями идут спецрепортажи, но и в каждом обычном выпуске новостей подробно рассказывается, сколько целей сегодня поразили российские Су, — командные пункты ИГИЛ, заводы, хранилища боеприпасов, бункеры. Минобороны поразительно открыто — ведомство проводит регулярные брифинги, а видео бомбардировок в Сирии регулярно публикуются: земля, над ней проходит самолет, появляются облака взрывов. Вид далеко сверху.

Появился особый язык: да, противостояние есть, мы в нем участвуем, но это для России не так уж и сложно. Телезрителю говорят: угроза ИГИЛа есть, но мы ее предупреждаем и в страну не пустим. Это далеко — как те облачка на видео с бомбардировками. Потом уточняется: столько-то боевиков бежало, уничтожена фабрика и командный центр.

Ощущение безопасности создается обилием бытовых деталей: борщи, салатики, баня — почти дома. Шутки, прибаутки. Война даже до лагеря не доходит, значит, тем более не дойдет и до России.

Возможно, это первая в истории пропаганды easy war. Веселые бытовые моменты, конечно, появлялись в фильмах о Великой Отечественной, но, во-первых, они были сняты уже после войны; во-вторых, чем ближе за счет бытовых деталей становился герой, тем горше была его потеря (вспомним хотя бы «В бой идут одни старики»). Сюжеты об операции в Сирии оставляют не много пространства для сопереживания — летчики-асы в них подаются скорее как продолжение «надежных боевых машин»: черные очки, скупые жесты.

Конструкция выглядит очень продуманной — в духе наклеек на машинах «Можем повторить» (о Великой Отечественной). И кажется, такое действительно можно повторить, и не раз — Россия показывает всем свою силу. Страдает при этом только вселенское зло, других потерь нет. Значит, нет ненужных сомнений: попали в мирных, погибли наши, с теми ли воюем? Высокоточное оружие, жертв нет, воюем с терроризмом. Яркие, светлые, холодноватые краски — песок и голубое небо.

Донбасская эпопея, на смену которой в один момент пришла сирийская, строилась совсем по-другому. Украинская армия была сильным противником народных республик. Ополченцы выглядели скорее героями-одиночками. Война была совсем нелегкой. Кроме того, возникали вопросы: а что вообще хотят местные жители? Если Украина бомбит мирный Донбасс, который хочет в Россию, почему Россия не вмешивается? Краски тоже были другими — серое, красное, черное. Цвета беды и безысходности.

Изменение цветов телепалитры протестов у зрителя не вызвало. К новой картине он пока присматривается. Мало оснований думать, что она не понравится — абрисы знакомы по компьютерным играм и боевикам, для более старшего поколения есть названия сюжетов — «В бой идут одни старики» (это там, где про кондиционеры и баню). За облачками взрывов далеко внизу с сопроводительными комментариями об уничтоженных пунктах и складах, за дымом бань и полевых кухонь можно наблюдать долго. Хорошо, если в медно-голубую сирийскую палитру не станут примешиваться донбасские цвета.