Какие выводы можно сделать из послания Путина

Нынешнее послание президента Российской Федерации Владимира Путина содержательно очень сильно отличается от предыдущего. Россия принимает новую позу, меняя контекст внешней политики и задавая новые ориентиры внутреннего развития. Послание снова показало, насколько путь развития России и риторика Путина зависят от геополитической погоды. Внутренняя жизнь и в экономике, и в политике, и в социальной сфере оказываются функцией от внешнеполитической конъюнктуры. Зависимость кажется не менее критичной, чем зависимость экономики от нефтяных цен.

От Турции до Думы

Первое, что бросается в глаза в послании, — это замена на почетном месте глобального врага России. В послании вообще не было темы Украины, фашистской хунты, враждебного Госдепа. Концепт «Вашингтон пытается развалить Россию через дестабилизацию ситуации на ее границах» исчез полностью, что можно в общем-то считать революционным. Это не означает, что Кремль больше не считает этот концепт актуальным, скорее наоборот. Но он перестает, по крайней мере на сегодня, задавать публичную рамку российским действиям во внешней и внутренней политике. Это фундаментальная подвижка и главный итог 2015 года.

Главным врагом теперь стал международный терроризм. Международный терроризм, помимо ИГИЛа, представлен правящими кругами Турции, что понятно, и частично очень условно пассивным поведением Запада, который Путин осторожно обвинил в лицемерии. Учитывая прежние масштабы антизападных выпадов, в этот раз можно говорить о почти полном растворении российско-западных противоречий в сирийской тематике, где в соответствии с новой концепцией Кремля Запад пусть и трудный, но все же партнер по коалиции (даже если эта коалиция существует только в глазах самого Путина).

Вывод из послания: Кремль сегодня не готов идти на обострение в отношениях с Западом. Напротив, его политика сейчас строится на тактическом сближении, что, однако, в любой момент обратимо в зависимости от успешности такого сближения. Это сближение оказывается ограничителем, закрывающим Путину возможность для более жесткой конфронтации с Турцией. «Помидорами не отделаетесь», — конечно, фраза дня, но это явно не та форма, которая выглядит пугающей угрозой.

С Турцией вполне все может быть так же, как и с Украиной: Россия будет наращивать давление и торговые войны, выкручивать руки элите, когда это выгодно, и ослаблять хватку, чтобы поторговаться. Алексей Миллер, например, уже заявил о «Турецком потоке», что, мол, пусть Анкара попросит возобновить проект. То есть если попросит, то, может, и построят трубу.

К тому же уже предпринят классический маневр: разделить плохую турецкую власть и хороший турецкий народ, с которым, конечно, Россия будет дружить. В перспективе антитурецкий тренд вполне может быть низведен исключительно к неприемлемости фигуры Эрдогана, которому Путин уже никогда не простит совершенного предательства (а это уже из сферы не геополитики, а личных отношений).

Еще один важный момент послания — противоречивое отношение к вопросу о думской кампании 2016 года. Очень четкий и громко прозвучавший призыв к сплоченности (который был еще больше усилен завершающей фразой Менделеева «разрозненных нас уничтожат») — это четкий сигнал элите: не допускать роста политических рисков в связи с думской кампанией и никому не раскачивать лодку. Выборы должны пройти управляемо, с умеренной долей допустимой конкуренции между системными силами, предсказуемо. Это означает, что Путину сейчас не до политических экспериментов. Кстати, проблематика внутренней политики также почти полностью отсутствовала: это выглядит закрытой темой, не требующей пересмотра.

Выход из ступора

В целом это первое послание третьего срока президента, где Путин впервые так четко отошел от консервативной повестки и фактически вернулся к повестке, которой придерживался Дмитрий Медведев во время своего президентства. Но не стоит ставить знак равенства между сменой повестки и изменением курса. У власти наблюдается определенное понимание, появление воли к изменению ситуации, но вопрос о преобразовании этой воли в конкретные решения — уже совсем другое дело.

Такой разворот в сторону более либеральной повестки — это, безусловно, следствие изменения внешнеполитической концепции. Россия на протяжении последних трех лет находилась в объятиях реакции. Сначала это определилось стремлением консервативной части пропутинской элиты взять реванш за годы медведевского правления. Затем к этому добавилась Украина и Донбасс, санкции и падение мировых цен на нефть: Россия оказалась в состоянии глухой обороны и ни о чем, кроме инстинктивной самоизоляции, думать не могла. Острое чувство уязвимости мешало развитию.

Сирия помогла выйти из этого ступора. Каковы бы ни были перспективы сирийского урегулирования и российского участия в этом, можно сказать однозначно, что Россия сумела навязать Западу признание себя в качестве партнера в борьбе с общей угрозой, несмотря на сохранение всех разногласий и глубочайших рисков в будущем. Конечно, тут можно спорить, что в большей степени оказало влияние на такой разворот: санкции (и политика сдерживания в целом), низкие цены на нефть или Сирия (вероятно, Сирия в определенной степени стала следствием всего этого). Но однозначно можно сделать вывод, что Путин пытается вывести Россию из геополитической ямы, и делает он это с пониманием, что при усугублении изоляции и нынешних трендах экономического падения Россия рискует столкнуться с фундаментальными угрозами.

Либеральный разворот все ждали в декабре прошлого года, но произошел он в некоторой степени только сейчас. Либерализация уголовного и уголовно-процессуального законодательства, укрепление института присяжных (хотя тут многое будет зависть от того, как будет исполнено пожелание президента), сокращение контрольных и надзорных функций, импорт технологий, экспорт российских товаров через интернет, судебная реформа, борьба с коррупцией — это не полный перечень вопросов, которые поднял Путин и которые в прошлых посланиях либо полностью отсутствовали, либо были обозначены для галочки и перечеркивались консервативными трендами.

Реальность разворота

Но что же означает этот разворот? Пока не стоит видеть в этом что-то большее, чем смена риторики. Главный ограничитель на пути структурных реформ в России — это политически парализованное правительство, которое не способно брать на себя ответственность за принятие решений. И не потому, что оно плохое, а потому, что система власти выстроена так, что исключает инициативу. Либо Путину придется всем управлять лично (а он занят Сирией и Турцией), либо ничего работать не будет (часть решений могут носить, например, косметический характер). И второй вариант кажется как раз очень вероятным.

Есть и еще одно непреодолимое препятствие — это неумение путинской власти создавать и поддерживать конкуренцию, причем не только во внутренней политике, но и в экономике. Конкуренция означает наличие самостоятельных субъектов и определенной их автономии, а также среды, в которой действуют способствующие конкуренции институты (независимая судебная система, защищенное право собственности и т.д.). Путин в своем послании защитил эти институты не более, чем в прошлых, и говорить об изменении подхода к этой проблематике пока нет оснований. Режим остается неспособным к поддержанию конкуренции там, где не действует политический контроль, то есть это не касается, например, естественной конкуренции пропутинских сил.

Отдельно стоит отметить антикоррупционную проблематику. Путин очень четко поддержал Генпрокуратуру в противостоянии с СКР. Однако связано это может быть с двумя факторами, как раз обратного свойства. Во-первых, прокуратура во главе с Юрием Чайкой чрезвычайно уступает СКР в вопросах политико-аппаратного влияния, ресурсов и реальных возможностей. Политическая роль СКР в последние три года значительно выросла. Поэтому Путину свойственно поддерживать более слабого, что выглядит скорее «утешительным призом». Во-вторых, Чайка подвергся резонансным разоблачениям со стороны внесистемной оппозиции, и Путин четко показал элите, что Чайка — под защитой. Это вовсе не означает, что к Чайке нет вопросов. Но разбираться с этим Путин хочет лично.

Нынешнее послание было более спокойным и технологичным, без антиамериканской истерики и духовных скреп. Это было осторожное послание руководителя, который пробует новые тактические шаги и во внешней политике, и в вопросах внутреннего развития. Это послание человека, который искренне верит в сплоченность нации и элиты вокруг его видения целей движения страны. Но это также и послание человека, который совершенно не понимает, что успех такого движения начинается с реформирования ключевых институтов власти. А значит, пока Россия обречена на колебания между охранительным трендом, когда во внешней политике штормит, и риторической либерализацией, когда во внешней политике оттепель.