Музыкант Дмитрий Шуров о том, сколько нужно вложить в сольный проект, зачем это надо делать и чем еще можно заняться композитору

Фото: Алексей Солодунов

Застать Дмитрия Шурова в Киеве не так уж просто, у его группы «Pianoбой» — плотный концертный график и широкая география выступлений. Музыкант летает из Флоренции в Барселону, где его коллектив выступал в небольшом клубе, оттуда — в Пермь на закрытие фестиваля «Белые ночи», затем в Москву, где группа играла на дне города, после чего почти сразу в Коктебель — там у «Pianoбой» было сольное выступление на джазовом фестивале. В Киеве группа дала концерт 18 сентября, а неделей раньше вышел второй ее альбом «Не прекращай мечтать».

Несмотря на плотный график, Шуров продолжает писать песни. «Боб Дилан как‑то сказал, что он все лучшее написал до 25 лет, и до cих пор на этом выезжает. Поэтому пока идет, я пишу», — рассуждает музыкант.

Параллельно он успевает писать музыку для модных показов нескольких российских дизайнеров и думает о том, где поставить недавно законченную оперу и как сделать это с размахом. «Я никогда не мыслю камерными категориями, — описывает Шуров свой творческий метод. — Даже когда готовлю камерный концерт, готовлю его для стадиона».

— Сейчас «Pianoбой» выступает на больших сценах. Но начинался проект как небольшой и камерный, у него даже не было продюсера. Дорого ли это вам стоило?

— У нас был не маркетинговый проект, мы не просчитывали нишу. «Pianoбой» — это человек с музыкальным талантом, который вдруг расписался и захотел донести написанное до других. Мне, поверьте, было чем заниматься. Но когда ты понимаешь, что не можешь этим всем не поделиться, ты начинаешь что‑то делать. Мне повезло, у меня есть сестра. Я начал работать с ней — это бесплатно. Вначале. Теперь, конечно, уже не бесплатно. Но ты чувствуешь, что у тебя есть соратник, а это самое ценное. Потом я понял, что недостаточно хорош — и как вокалист, и как сольный музыкант, — и мне нужна группа. Ситуация у нас такая, что есть либо «сбитые летчики» — к сожалению, если до 40 лет музыканты не нашли себе применения, их потом невозможно зажечь, — либо молодняк, который полон гонора и борзоты, но ни черта не умеет. Я искал больше года, на это мне не потребовалось ни копейки — только мои колоссальные человеческие усилия.

— А если о финансовой стороне говорить?

— Запись альбома — это хотя бы $ 5000. Этого хватит, если группа отлично отрепетировала свои песни и знает, чего хочет. Нужно их просто зафиксировать — для дебютного альбома этого достаточно. А если хочется «жирный» звук, как у Робби Вильямса, то такие альбомы и десять, и сто тысяч могут стоить. Затраты напрямую зависят от мозгов и умения правильно оценить свои силы. Если вы понимаете, что ваша сильная сторона — ваши песни, запишите их напетыми под гитару. На клип нужно от $ 3000 до $ 5000, меньше — это уже своими руками. Хотя можно и с друзьями бесплатно снимать — никогда не знаешь, какое видео «выстрелит». Сейчас много каналов для донесения информации, аудитория разделилась. Десять лет назад шоу-бизнес выглядел по‑другому. Тогда телевидение больше давало — было меньше каналов, но отдача больше. Один хороший клип мог поднять группе гонорар на тысячу-две. А сейчас аудитория таких групп, как «Pianoбой», не смотрит телевизор вообще.

— Зачем тогда снимать клипы?

— Во-первых, мы хотим, чтобы они в интернете хорошо выглядели тоже. У меня, например, телевизора давно нет. Но я собираюсь повесить у себя на стене большой экран, подключить интернет и смотреть там, например, футбольные матчи, фильмы или клипы. Во-вторых, мы не отказываемся от телевидения, мы задействуем все ресурсы. «Pianoбой» ведь не панк-группа.

— Ну вот, песни записаны, есть первое видео. Что дальше делать?

— Дальше надо быть везде. Если не получается, то нанять людей, которые помогут. Иначе можно выложить видео на канале в YouTube — и оно будет просто там лежать. Лучшее, на что можно потратиться, — грамотный менеджмент. Если есть $ 10 тыс., лучше отдать их профессиональному менеджеру, который составит вам грамотный концертный график и посоветует, от чего отказаться.

— Еще раньше, чем занялись сольной карьерой, вы начали писать оперу. Что с ней происходит сейчас?

— Деньги на постановку ищу. Опера дико крутая. Называется «Лев и Лея». Это такая смесь русских народных сказок и «Звездных войн», что‑то среднее между оперой и мюзиклом. Хватило бы $ 100 тыс. Я ведь многое умею сам, а мозги стоят дороже всего. Я работаю с российскими дизайнерами, они дали бы мне костюмы бесплатно. Ведь для того, чтобы показать дракона, не обязательно делать дракона.

— А в Украине таких дизайнеров нет?

— С украинскими редко сотрудничаю. Я все‑таки человек, избалованный серьезной работой. Мне нужна возможность нанять живых музыкантов, я хочу писать для оркестра. А пригласить десять живых музыкантов стоит $ 2000. Добавьте к этому тысячу на звукоинженеров. Плюс вокалист, а они стоят очень по‑разному. Изредка я делаю что‑то для друзей и симпатичных мне людей бесплатно. Вот как‑то участвовал в показе. У дизайнера уничтожили все платья в бутике, но очень важно было, чтобы показ состоялся, даже без платьев. На подиуме поставили экран, модели работали почти бесплатно, им сшили балахоны, сделали рельсы на подиуме, они ходили наощупь, останавливались у экрана, и на них шла проекция — видео с орнаментами с тех уничтоженных платьев. Я подумал, что не могу не поучаствовать.
Поступает очень много предложений, о работе в кино тоже. Но обычно все связано с работой на коленках. А это я и так могу делать — с сыном вот рок-альбом написали недавно.