Зачем Украине Евровидение-2017?

Последнее заявление действующего министра финансов Украины о возможном отказе страны от Евровидение-2017 может восприниматься разве что как повод для общегражданских дискуссий на эту тему, но далеко не в качестве декларации реальных намерений руководства государства. Все понимают, что проводить конкурс нужно, но существует и ряд опасений, которые заставляют чиновников взвешивать все «за» и «против».

Организация и проведение таких дорогостоящих мероприятий, как Евровидение, спортивные чемпионаты, военные парады и другие массовые действа культурно-символического характера, всегда вызывают предостережения относительно своей экономической целесообразности. Особенно в период острого экономического кризиса, которым сейчас охвачена Украина. Достаточно вспомнить хотя бы споры по поводу обоснованности проведения военного парада ко Дню Независимости в 2014 году. Тогда сторонники последнего доказывали его необходимость как символа борьбы и объединения общества, противники же сетовали на расточительство во время военных действий на востоке страны. И хотя это не совсем тождественные вещи, по сути, сегодня имеем дело с той же дилеммой: организовать международное культурное событие или сэкономить бюджетные средства. Однако именно такая постановка проблемы направляет дискуссию в ложном направлении.

Задачу необходимо ставить так, чтобы выбирать между проведением конкурса, которое отождествляется с расходами, и отказом от него, что ассоциируется с экономией ресурсов во время кризиса. Напротив, следует исходить из того, чтобы провести это мероприятие, использовав все его преимущества, и заработать на нем. Это логика всех европейских стран, которые ежегодно поочередно принимают у себя Евровидение. Другое дело, что в Украине нет опыта, как это сделать. Точнее опыт есть, но неудачный (речь идет о евро-2012, на которое тогдашняя украинская власть потратила в 5 раз больше, чем заработала). Поэтому следующий песенный конкурс в Украине представляет собой не ситуацию выбора, а серьезный вызов для действующего правительства. И задача последнего — не объяснять, почему его не надо проводить, а обеспечить рентабельность проведения.

В этом контексте удивляют первые подсчеты будущих затрат. Глава Минфина обнародовал цифру в 1 млрд. гривен, то есть больше, чем 30 млн. евро. В то же время европейские столицы в последние годы тратили на конкурс в среднем от 8 до 15 млн. долларов США. Например, Швеция в этом году уложилась всего в 9 млн. евро. Годом ранее Австрия потратила более 20 млн., что стало своеобразным рекордом, но и это не дотягивает до 1 млрд. гривен, о котором говорят в Кабмине. С другой стороны, понятно, что уровень развития европейских городов значительно выше, чем украинских, следовательно, чтобы провести мероприятие на должном уровне, нам необходимо потратить гораздо больше ресурсов. Но надо иметь в виду, что потраченные средства на инфраструктуру, ремонты, реставрации, реконструкции и строительство все равно останутся в Украине для ее граждан. На упомянутое евро-2012 соседняя Польша потратила 200 млн. евро, или в 67 раз больше, чем Украина, поскольку Варшава вкладывала средства не так в спортивное событие, как в стремительное экономическое развитие страны. Теперь в этом нуждаемся и мы.

Совсем другой вопрос, чтобы выделенные из бюджета деньги снова банально не «распилили» чиновники. Для этого необходимо, чтобы весь процесс использования средств был прозрачным и находился под контролем экспертных и общественных структур. Со своей стороны, правительство и местные власти должны разработать конкретные инвестиционные программы, которые позволят максимально использовать как государственные, так и бизнес-ресурсы в подготовке к конкурсу. Словом, мы должны создать некий бизнес-план для того, чтобы Евровидение-2017 стало не затратной, а прибыльной статьей для отечественной экономики.

Наконец, стоит отметить, что Евровидение — это незаурядный случай повысить международный авторитет нашего государства, поработать над его имиджем и рекламой на европейском континенте. Терять такой шанс было бы, по меньшей мере, неразумно.