Что определит отношения Трампа с Россией

На протяжении всей избирательной кампании Дональда Трампа и уже после его победы на выборах лейтмотив комментариев сводился к одному – непредсказуемость. Мол, экстравагантный магнат толком сам не знает, чего хочет, а если и знает, то не умеет это профессионально воплотить в жизнь.

Что касается второго – предмет для разговора есть, особенно во внешнеполитической сфере. Пожалуй, впервые две ключевые должности в мировой политике – президента и госсекретаря США – занимают люди с психологией крупного бизнеса. Профессиональная деформация неизбежна, но как это скажется, предстоит выяснить. Трамп, похоже, верит, что практически все может стать предметом сделки. Неприятным сюрпризом для него станет то, что не всякие противоречия в отношениях между государствами поддаются урегулированию на такой основе, а если договоренности нет, то покинуть стол переговоров и просто отправиться к другому партнеру не получится.

Так что тема непредсказуемости результатов политики Трампа существует. А вот что касается непредсказуемости намерений – нового президента США можно упрекнуть во многом, но только не в двусмысленности. Его инаугурационная речь стала внятным изложением мировоззрения, которое ляжет в основу политики.

«С этого момента это будет только «Америка прежде всего»… Каждое решение о торговле, о налогах, об иммиграции, по иностранным делам будет сделано в пользу американских рабочих и американских семей… Защита приведет к процветанию и силе… Мы будем следовать двум простым правилам: покупайте американское и нанимайте американцев». И дальше: «Мы будем добиваться дружбы и добрососедства с народами мира, но понимая, что это право всех народов – на первое место ставить свои интересы. Мы не стремимся навязывать наш образ жизни кому-либо, а скорее позволить ему сиять как пример для всех».

Министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер написал: «С избранием Дональда Трампа окончательно завершился прежний мир XX века». Будущий президент ФРГ прав – Трамп сворачивает с колеи, по которой американские руководители двигались после распада СССР, а эта колея, в свою очередь, продолжала идеологическую линию, возникшую по итогам Второй мировой войны. На фоне разгрома Европы и геополитического взлета Советского Союза Америка превратилась тогда в лидера «свободного мира», а в 1991 году распространила лидирующие позиции на остальную часть земного шара. Примечательно, что Штайнмайер фактически признал: никакого «нового мирового порядка» после холодной войны не наступило – происходившее было продолжением западного порядка второй половины прошлого века. До сих пор это настолько прямо не говорили.

Удивительно другое – шок, с которым многие и в Америке, и в Европе воспринимают взгляды и намерения Трампа, как будто он подрывает все устои американской политики. Между тем, если уж говорить о «мире ХХ века», почти половину минувшего столетия и уж точно все более раннее время в политическом мышлении Соединенных Штатов доминировали идеи, намного более близкие Трампу, чем, например, обоим Клинтонам.

Один из важных документов американской политической истории – прощальное письмо Джорджа Вашингтона, написанное 17 сентября 1796 года, когда он решил не выдвигаться больше на пост президента. Его главная идея – крайняя осторожность и отстраненность в международных делах. «Основополагающим правилом поведения для нас во взаимоотношениях с иностранными государствами является развитие наших торговых отношений с ними при минимально возможных политических связях».

Еще одна мысль – бальзам на сердце многих наших соотечественников: «Свободному народу следует быть постоянно настороже ввиду опасности коварных уловок иностранного влияния (заклинаю вас верить мне, сограждане), поскольку история и опыт свидетельствуют, что иностранное влияние является одним из злейших врагов республиканского правительства». Правда, под влиянием Вашингтон имеет в виду не «пятую колонну» и «агентов», а связанность постоянными отношениями. «Государство, испытывающее по отношению к другому ставшую привычной ненависть или вошедшую в привычку симпатию, является в какой-то степени рабом… Каждое из этих чувств достаточно для того, чтобы сбить такое государство с пути, отвечающего его долгу и интересу».

Сочетание национализма, протекционизма, приоритета внутренних задач над остальными, апеллирование к массам против аристократии и образованной прослойки – этот набор взглядов обычно ассоциируют с седьмым президентом США Эндрю Джексоном (1829–1837). Джексонианское мировоззрение, в основе которого лежал сознательный и целенаправленный популизм, противопоставляют вильсонианскому. Двадцать восьмой президент Вудро Вильсон (1913–1921) – основоположник либерального миростроительства, и, хотя сам он не преуспел, не сумев преодолеть сопротивление изоляционистского в ту пору истеблишмента, его идеи в нарастающей степени определяли внешнюю политику после Второй мировой и тем более после холодной войны.

Трамп – последователь Джексона, его упор на национальные интересы и принципиальное отторжение идеи глобального лидерства резонируют с настроениями, которые всегда присутствовали в американском обществе. Нынешний их подъем связан с издержками от глобализации – частью реальными, частью воображаемыми, однако кандидат республиканцев точно уловил атмосферу, и его ставка сыграла. Борьба между наследием Джексона и Вильсона всегда была частью внешнеполитической полемики в Соединенных Штатах – например, ее всплеск пришелся на первый срок Джорджа Буша-младшего. Однако за последние десятилетия Вашингтон привык воспринимать либерально-интервенционистскую парадигму в духе Вильсона как аксиому.

Обращение Трампа к другому подходу, не менее глубоко укорененному в американской истории, знаменует исчерпание на данный момент либеральной модели и напоминает о цикличности политического развития. Пока истеблишмент не готов с этим смириться, так что битва вокруг нового президента только начинается. Впрочем, как заметил известный американский стратег, симпатизирующий Трампу, Эдвард Люттвак, появление такого политика в американской политике было неизбежно на 90% – как реакция на предшествующие события.

Значит ли это, что Америка, замыкаясь в себе, будет более благожелательна к остальным, например к России, в чем подозревают Трампа его американские оппоненты? Здесь есть одно «но». Дело не только в том, что классический изоляционизм невозможен в условиях XXI века. Уолтер Рассел Мид, историк идейной борьбы в США, подробно описывает, как президент Гарри Трумэн и его команда пытались преодолеть изоляционистский настрой после Второй мировой. Сделать это удалось, поощряя страхи перед коммунизмом.

«Уверившись в том, что коммунизм представляет прямую угрозу национальной безопасности, джексонианцы потребовали проводить более агрессивную политику в отношении коммунистических режимов, чем та, которая казалась разумной госсекретарю Ачесону и его главному помощнику и идеологу Джорджу Кеннану» (имеются в виду эксцессы наподобие маккартизма). Иными словами, те, кто стремился превратить Америку во флагмана либерального порядка, сумели достаточно напугать общество внешней угрозой, чтобы оно поддержало активную внешнюю политику.

Традиция, идущая от Джексона, не отрицает использование силы и жесткого давления вовне, вопрос в мотивах. Пока что на роль основного оппонента Трамп явно рассматривает Китай, поскольку задача – пересмотреть экономический симбиоз «Кимерики», в котором правые антиглобалисты видят главное зло. Однако если, как не исключает Трамп, не получится сделка с Путиным, отношения с Россией могут принять и другой оборот, тем более что атмосфера, отдаленно напоминающая эпоху сенатора Маккарти, в отношении Кремля уже сформировалась.

Так что провозглашать новую эру преждевременно, может статься, что две противостоящие друг другу политические традиции США как раз на России сойдутся – пусть и с разной мотивацией. Для интервенционистов Россия будет угрозой союзникам и внешнему мировому порядку, а для изоляционистов – угрозой внутренней стабильности США. На том, что русские пытаются расшатать основы нашей демократии и государственного строя, построена вся кампания против Трампа. И это не про внешнюю экспансию Америки, а про защиту на своей территории. Тут и Трампу нечего будет возразить.