Как продается добродетель

Я навсегда запомнил встречу с писательницей и культовой фигурой Сьюзан Зонтаг — еще и потому, что в тот же день я видел великого Бенуа Мандельброта. Дело было на нью-йоркской радиостанции в 2001 году, через два месяца после теракта. У Зонтаг брали интервью, но ее заинтересовал «изучающий случайность» человек, так что она со мной заговорила.

Когда она обнаружила, что я был трейдером, заявила, что выступает «против рыночной системы», и, чтобы меня унизить, повернулась ко мне спиной посреди моей реплики. А ее помощница смерила меня таким взглядом, как будто я преступник, осужденный за детоубийство.

Про себя я оправдывал ее тем, что она, вероятно, живет в какой-нибудь сельской общине, сама выращивает овощи, пишет карандашом на бумаге и меняет молоко на гвозди.

Не тут-то было! Два года спустя я случайно наткнулся на ее некролог (я не писал об этом полтора десятка лет, чтобы не говорить плохо о ушедшей). Оказывается, издатели жаловались на ее жадность: из Farrar, Straus and Giroux она выбила аванс в несколько миллионов долларов на современные деньги.

Они с девушкой жили в Нью-Йорке, в особняке, который позже был продан за 28 млн долларов. Вероятно, Зонтаг считала, что оскорбила достаточно богачей, и что теперь она святая, и жить в соответствии со своими взглядами ей не обязательно.

Если уж ты против капитализма — то уходи в лес и живи там.

Впрочем, бывает лицемерие и похуже:

Когда выставляют себя образцом добродетели, не принимая последствий собственных поступков.

Об этом мы и поговорим сегодня: об эксплуатации добродетели для улучшения имиджа, для личной выгоды, карьеры, повышения социального статуса, и о ситуациях, когда человек избегает негативных последствий.

Я знаю людей, которые, в отличие от Зонтаг, следуют своим идеям, например, Ральф Нейдер живет так же, как в XVI веке жили европейские монахи.

Частное и общественное

Если человек считает, что его теория верна, окружающий мир можно полностью игнорировать. При этом то, как его идеи отражаются на жизни других людей, его не волнует — идеи так важны, что делают вас олицетворением добродетели, дают статус, который позволяет плевать на то, что происходит с другими.

Предположим, некто помогает бедным. Он составляет презентации в PowerPoint, ездит с ними на международные конференции, результатом которых становятся новые презентации и новые конференции. И такая деятельность позволяет полностью игнорировать собственно бедных людей, ведь он их никогда не встретит. А если встретит, то его работа дает ему индульгенцию — конкретного бедняка можно и унизить.

Известно, что Хиллари Монсанто-Мальмезон, более известная как Хиллари Клинтон, считала возможным орать на агентов секретной службы. А недавно мне рассказали, что известный социалист-эколог между лекциями о справедливости и равенстве унижал официантов.

Детишки богатых родителей из элитных колледжей обличают «белые привилегии», но почему-то ни один из них не последовал совету режиссера Динеша Д'Сузы: просто взять и уступить свое место следующему в списке абитуриенту из числа меньшинств.

Сформулируем принцип:

Если ваша личная жизнь противоречит вашей интеллектуальной позиции, то грош цена вашей позиции.

И еще:

Если ваши личные поступки не укладываются в общую модель, то ваша общая модель — ерунда.

Это касается не только этики, но и передачи информации: если продавец автомобиля пытается продать вам американскую машину, а сам ездит на Honda, похоже, у него что-то не так.

Торговцы добродетелью

В ванной комнате любой сети отелей, от Аргентины до Южной Африки, есть плакатик, призывающий «защитить окружающую среду». Он призывает не отправлять полотенце в стирку каждый день, а попользоваться им подольше, поскольку это позволяет экономить десятки тысяч долларов в год.

Таким образом, продавец говорит о сохранении природы, имея в виду свою выгоду. Возможно, они и заботятся об окружающей среде, но можно держать пари, что, если бы это не было им выгодно, они бы не писали об этом в каждом номере.

Лицемерная рекламная добродетель теперь прячется за проблемами человечества — это нищета (особенно детская), разрушение окружающей среды, неравенство меньшинств под пятой колониальных держав и какой-то пока неизвестный гендер.

Но добродетель — это ведь не предмет рекламы, не инвестиционная стратегия и не схема сокращения расходов. Это даже не продажа книг (или, того хуже, билетов на концерты).

Тут у меня возникает вопрос: почему, если вспомнить эффект Линди, раньше мы не видели в текстах этой показной добродетели? Как так вышло, что это новое явление? Ну ладно, не новое, но в прошлом оно не было так распространено. Посмотрим Евангелие от Матфея, главы 5 и 6:

«Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного».

«Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою. У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно».

Непопулярная добродетель

Добродетель без смелости — это уродство, так трусы одобряют публичную добродетель в понимании СМИ, потому что боятся поступать иначе. Их трусость мешает им выступать против сирийского отделения Аль-Каиды, потому что какие-нибудь крикуны на зарплате у саудовцев обвинят их в путинизме, расизме и антидемократичности, и их подвергнут остракизму.

Настоящая добродетель требует мужества, а значит, она обречена быть непопулярной. Совершенная добродетель в наши дни подразумевает позицию, противоречащую общественному мнению.

Например, это борьба с Monsanto и ее агентами, которые кричат, что «спасают детей» своими ядовитыми продуктами, так что любой, выступающий против них, может получить клеймо детоубийцы.

Чем дороже вам обходится добродетель, тем сильнее ваша позиция, особенно если конфликт стоит вам репутации. Если ради репутации нужно пожертвовать собственной целостностью, черт с ней с репутацией.

Истинная добродетель

Истинная добродетель заключается в том, чтобы быть добрым к тем, кем пренебрегают другие, к тем, кто оказывается вне фокуса внимания мейнстримной благотворительности.

Medium