«Петрушка» соединился с «Жар-птицей» на сцене Национальной оперы

Если образы арапа, балерины и Петрушки удались, то массовка получилась в китчевом смысле

Фото: Иван Черничкин

Главный театр страны продолжает лихорадить. К закрытию сезона Анатолий Соловьяненко-младший готовил премьеру оперы Николая Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане». Ее заявили на конец июня, продали часть билетов — но в итоге заменили обновленными версиями одноактных балетов Игоря Стравинского, которые раньше вместе никогда не показывались.
«Жар-птица» и «Петрушка» — работы штатных балетмейстеров Виктора Литвинова и Виктора Яременко, которым после отстранения от должности руководителя балетного цеха Дениса Матвиенко приходится доказывать свою профпригодность. Но, несмотря на обращение к партитурам великого русского композитора (а это уже само по себе — половина успеха), оказалось, что предъявить им особо нечего.
Для «Жар-птицы» еще в 2000 г. Литвинов придумал упрощенную хореографию, изменив либретто Михаила Фокина. Затем спектакль побывал на гастролях и лишь 13 лет спустя вернулся в репертуар. Ныне постановщик основательно «подчистил» собственную работу, но от перестановки слагаемых сумма не изменилась. Как и ранее, здесь доминируют обезьяньи ужимки Кащея Бессмертного (Виталий Нетруненко удостоился самых бурных аплодисментов) и его же выходящие за рамки хорошего вкуса и здравого смысла па‑де‑де с Жар-птицей (Татьяна Лезова). А для образа девственно прекрасного Ивана-царевича (Ярослав Ткачук) склонный к гротеску Литвинов подобающих красок не нашел.
Балет «Петрушка» буквально повторяет историю «Жар-птицы»: в 2002 г. Виктор Яременко сделал его по заказу зарубежных антрепренеров, представил премьеру в Киеве и свозил на гастроли в Германию. Правда, изобретать колесо заново не стал, а лишь слегка отредактировал каноническую версию Михаила Фокина. Собственно, здесь все на своих местах: механически-угловатые движения Балерины (Екатерина Кухар), медлительная бесчувственность Арапа (Игорь Булычев) и Петрушка (Александр Стоянов), который всегда появляется не ко времени, привнося смуту и хаос. Поскольку главные герои предсказуемы, то выигрывать Яременко пришлось за счет картин народных гуляний с цыганами, медведем, кучерами и прочим характерным людом и зверьем. В итоге «массовка» показала лишь трюки из творческого наследия ансамбля им. Вирского.
Если что и радовало на премьере, так это вынутые из запасников декорации Марии Левитской — пример смелой и тонкой работы. Сценография к «Петрушке» подобна лоскутному одеялу, где каждый кусочек — бисерно прописанное произведение искусства. Скучная панорама Петербурга появляется лишь в сцене смерти героя, да и то, видимо, только для того, чтобы желто-алая палитра заиграла еще ярче. Художественная идея второй постановки, напротив, монолитна и представляет собой громадную Жар-птицу посреди сцены с направленными вверх крыльями. Но вся эта красота «погребена» в счастливом финале с его буколическим пейзажем и вырастающими из‑под земли церковными куполами.
Дирижировал оба спектакля Николай Дядюра, бережно проведя оркестр сквозь огонь, воду и медные трубы музыки Стравинского — для начала это уже немало. Повторять этот подвиг слишком часто театр вряд ли станет. Так что вполне вероятно ситуация с многолетним простоем и возрождением повторится еще не раз.