Каких перемен хочет российское общество

О том, что эпоха путинской стабильности подходит к концу, заговорили уже давно — особенно активно после 2014 года с его украинским кризисом и падением цен на нефть. В последние месяцы этот тезис получил еще одно подтверждение: социологические исследования показывают, что россияне действительно хотят перемен. Так, в декабре 2016 года половина населения страны (53%) выступала за решительные перемены. Только треть (35%) считала, что, наоборот, перемены не нужны и все должно оставаться как есть. Вопросы в других формулировках показывают, что число сторонников перемен может достигать двух третей населения.

Однако каких именно перемен хотят россияне? Записывать всех сторонников перемен в один лагерь было бы серьезной ошибкой. Вообще, обнаружить готовые формулы изменений можно лишь в узких элитных и экспертных группах. Среди широких слоев населения целостного понимания желаемого курса нет. Есть только самые смутные, разрозненные и часто противоречивые представления.

Один из способов понять, каких именно перемен хочет российское общество, — это посмотреть на социально-демографические характеристики этих людей: сколько им лет, где они живут, каков их материальный статус, за кого они голосуют. Другой способ — оттолкнуться от основных запросов большинства населения: чего хотят люди, какие проблемы их волнуют.

Интересно, что во всех социально-демографических группах число сторонников перемен (в приведенной формулировке) не опускается ниже 40%. Но среди социально незащищенных слоев населения таких людей особенно много: среди бедных (тех, кому, по их собственным ощущениям, едва хватает на еду) таких 60%, среди пожилых — 58%. Напротив, среди тех граждан, кто может чувствовать себя в привилегированном положении, сторонников перемен поменьше: среди москвичей и обеспеченных слоев населения по 46%, среди самых молодых — 40%. Если жизнь сносная, зачем что-то менять? Лучшее, как известно, враг хорошего.

Но еще большие различия по вопросу о необходимости перемен наблюдаются в зависимости от политических взглядов респондентов. При этом для людей либеральных взглядов характерны среднестатистические показатели. Наибольшую готовность к переменам (до 75% по группе) демонстрируют сторонники КПРФ и Геннадия Зюганова (по совместительству все те же пенсионеры), а также ЛДПР и Владимира Жириновского — до 80% (их электорат моложе).

Не приходится сомневаться, что сторонники перемен составляют большинство среди тех, кто готов голосовать за демократические партии или за Алексея Навального. Но проблема в том, что совокупное количество этих людей в России на сегодняшний день слишком мало, чтобы изучать его с помощью обычных общероссийских опросов. Получается, что массовый избиратель если и видит альтернативу нынешнему положению вещей, то скорее среди системных левых и политиков-популистов. Голос демократических партий либо не слышен, либо они не могут найти общий язык с рядовыми россиянами. Но если не достигаешь и понимаешь своего избирателя, вряд ли можно рассчитывать на его поддержку.

Среди путинского электората сторонников перемен меньше, но даже здесь они составляют половину. Вероятно, это те самые люди, которые считают, что если кто-то и способен изменить ситуацию, улучшить жизнь простых граждан, то это лишь Владимир Путин. Остальные не справятся.

Если выделить в отдельные группы тех, кто голосует за «Единую Россию», «не имеет политических взглядов», «не интересуется политикой» или не ходит голосовать, то в них большинство выступает за то, чтобы «оставить все как есть».

Что изменить

Уже на основе приведенных данных можно предположить, что большинство сторонников перемен хотят изменений в социальной сфере, а не в политике. Достаточно вспомнить, что половина населения готова переизбрать Владимира Путина в следующем году, а все 80% одобряют его деятельность на посту президента.

Анализ основных проблем, которые беспокоят людей, подтверждает эту гипотезу. На протяжении четверти века социологических измерений большинство российских сограждан беспокоят прежде всего экономические проблемы: рост цен, низкие зарплаты, недостаточные социальные выплаты (до 70%), бедность, обнищание, снижение уровня жизни (до 50%), угроза потери работы (до 40%). Даже небольшие перемены к лучшему в этих областях наиболее желанны для россиян. Все остальные проблемы, как бы остро они ни стояли, отходят на второй план.

Социальной повесткой сегодня занимается прежде всего власть (и отчасти коммунисты). К власти люди обращают свои жалобы, с властью пытаются договориться, выходя на митинги. Так было не всегда. Успехи демократических партий в 1990-е годы были связаны с тем, что они предлагали решение проблем, стоящих на повестке дня, которые находили отклик у значительной части населения. Но в какой-то момент эта связь с избирателем была демократами потеряна. Опросы показывают, что тема демократических прав и свобод в отрыве от вопросов уровня жизни, социальной справедливости и защищенности интересна лишь для нескольких процентов россиян.

Кроме того, большинство респондентов не способны самостоятельно распознать нарушение этих прав. К примеру, на перипетии независимых телеканалов, газет, интернет-изданий, радиостанций обращают внимание не более 5–7% россиян. Поэтому сегодня в России на борьбе за свободу собраний, независимые СМИ и прочее можно снискать уважение экспертного сообщества, но никак не рядовых избирателей.

Большинство российских граждан плохо разбираются в вопросах государственного устройства, а разговоры про разделение властей понятны лишь представителям узких профессиональных слоев. Скорее всего, демократические реформы можно продать населению только как приложение к пакету мер по решению тех проблем, которые люди считают наиболее острыми и актуальными.

Отдельно стоит сказать о коррупции. Острой общественной проблемой ее считают около 30% респондентов, что делает ее заметной темой второго плана. Однако громкие коррупционные скандалы захватывают внимание гораздо большей части населения. В свое время за делом «Оборонсервиса» следило почти столько же людей, сколько за событиями в Украине в 2014–2015 годах.

Борьба с коррупцией является универсальной мобилизующей темой, потому что затрагивает вопросы социальной справедливости. В странах с небогатым населением, к которым относится и Россия, случаи вопиющей коррупции особенно впечатляют. Эта тема волнует людей по всему миру, и Алексей Навальный здесь не является первопроходцем. В Индии, в Индонезии, в Украине — везде есть политики, которые строят свою карьеру вокруг антикоррупционной повестки. Но борьбу с коррупцией также необходимо увязать с планом других изменений. Здесь также требуется позитивная повестка.

Как изменить

У большинства населения нет понимания того, как могут произойти желаемые изменения. Вообще, любые вопросы о будущем вызывают у респондентов большие затруднения. Альтернативного проекта будущего нет даже у продвинутой части общества — людей с активной гражданской позицией, интересующихся политикой, следящих за событиями внутри страны и за ее пределами.

На протяжении прошлого года Левада-центр проводил серии групповых дискуссий с московскими активистами, волонтерами, сторонниками различных политических партий, представителями столичного среднего класса. Обобщая материалы проведенных бесед, можно выделить несколько сценариев перемен. Нужно подчеркнуть, что это не готовые сценарии, а лишь то, что складывается из отдельных реплик и разрозненных идей респондентов.

Согласно одному из сценариев, изменения могут произойти только после тотальной смены власти, потому что «все прогнило и нужно менять всю систему». Такая замена должна произойти, например, по результатам выборов, на которых полную победу одержит оппозиция. Этого мнения обычно придерживаются люди демократических убеждений.

Слабая сторона этого сценария заключается в том, что мало кто из опрошенных всерьез считает, что такой вариант возможен в обозримом будущем. В то, что люди у власти уйдут по собственной воле, не верит практически никто: «Кто у нас когда от власти отказывался?» Кто-то говорит о слабости и неорганизованности оппозиционных партий: «Они такие же, как все остальные». Многие просто не замечают никого, кроме завсегдатаев федеральных каналов. Телевидение в России все еще остается главным источником новостей. Того, кто не появляется в телевизоре, обыватели просто не знают.

Большинство респондентов не верит в саму возможность изменения косной бюрократической системы: «К власти приличных людей никогда не допустят», «Даже если кто-то приличный прорвется, система их перемелет». Люди жалуются на засилье одних и тех же лиц, говорящих одно и то же изо дня в день. Хотя респонденты настаивают, что честные люди с новыми идеями в нашей стране все-таки есть, но назвать их практически никто не может.

По мнению других, обновление произойдет лишь в результате полного саморазрушения системы под грузом экономических проблем (дальнейшее падение цен на нефть, исчерпание резервов Стабилизационного фонда) или в результате гражданской войны (но не между патриотами и национал-предателями, а между богатыми и бедными), когда «терпение народа» подойдет к концу. Для участников групповых дискуссий этот сценарий выглядит наиболее понятным и вероятным. Однако он не является желанным, так как путь к нему лежит через потрясения.

В рамках третьего сценария изменения произойдут в отдаленном будущем сами по себе — благодаря медленному накоплению гражданских связей, развитию гражданского общества, в результате «просвещения» остальной части населения. Этого варианта развития событий придерживаются так называемые сторонники малых дел. Однако увидеть ощутимые изменения при своей жизни эти люди практически не надеются.

Наконец, перемены могут произойти неожиданно сверху, когда появится «новый Горбачев». При этом часть респондентов продолжает надеяться, что роль реформатора примет на себя Владимир Путин. Такое впечатление, что это был бы наиболее желанный и удобный для всех сценарий: изменить все, ничего не меняя, ничем не жертвуя, не прилагая никаких усилий. Власть изменится сама.

Получается, что изменения в рамках этого сценария также невозможно ни предугадать, ни приблизить. Но главная проблема этого сценария в том, что он все никак не начинает реализовываться. В том, что на Владимира Путина невозможно никак повлиять, чтобы он «услышал», «узнал», «разобрался», признаются даже его сторонники. Наверное, единственный способ добиться его внимания — прилюдно попросить президента решить проблему во время прямой телевизионной линии.

Итак, больше половины населения России хотели бы перемен, хотя это и не те перемены, о которых любит говорить демократическая общественность. Невозможность существенно повлиять на ситуацию в рамках любого из описанных сценариев усиливает в российском обществе дезориентацию и депрессию. Даже те, кто готов действовать, не знают, с чего начать, за что браться, кого слушать. Отсюда нежелание принимать на себя ответственность и думать на перспективу.

В этой ситуации имеют смысл только три рецепта: «встраиваться в существующую вертикаль», «делать что должно, и будь что будет» (не рассчитывая увидеть результат) и «уезжать». Вряд ли такие общественные настроения благоприятны для развития инноваций и проявления инициативы, так необходимых для поддержания экономического роста. Зато для консервации нынешнего положения вещей и удержания общества под контролем они вполне подходят.