Коммерсант Михаил Дегтерев, именем которого названа одна из киевских улиц, слыл безжалостным и жестким управленцем. Но по отношению к столице оказался щедрыми заботливым горожанином

Михаил Дегтерев, один из руководителей Киевского купеческого собрания

Михаил Дегтерев был богат и скуп. Его недо­люб­ливали за прижимистость и расчетливость, он не моргнув глазом забирал у своих должников дома, магазины, движимое имущество. Он не останавливался ни перед чем, если речь шла о прибыли. Работников своих магазинов штрафовал за малейшую нерадивость, а за выпивку гнал взашей. Лишь в конце жизни, став обладателем 10‑миллионного состояния, он занялся благотворительностью. А после его смерти выяснилось, что Михаил Дегтерев — один из крупнейший киевских филантропов.

Наследник

Михаил Дегтерев вполне мог стать представителем киевской «золотой молодежи», ведь родился он в состоятельной семье. Отец Парфентий Дегтерев был владельцем усадьбы на углу Ильинской и Волошской улиц. Там же размещалась контора его торговой фирмы и главный склад. В 1834 году предпринимателя избрали городским головой, а спустя два года он построил в Киеве собственный чугунолитейный завод. Перед его сыном Мишей, казалось, открывались все двери: прекрасное образование, перспективы в бизнесе, достойное положение в обществе.

Однако в марте 1837 года глава семьи скоропостижно скончался. Мише шел шестой год. Управление активами взяла на себя мама, а дети — Михаил, его старший брат Родион, а также сестры Варвара и Клавдия — помогали ей чем могли. Из-за этого Михаил так и не получил серьезного образования. Зато хорошо усвоил уроки жизни, которые в дальнейшем пригодились ему.

От фуражек до помады

Когда дети подросли, в семье разделили собственность: чугунолитейным заводом стал единолично управлять Родион, а Михаил вместе матерью стал во главе торговой фирмы. Он оказался прекрасным коммерсантом. В частности, решил торговать не только скобяными товарами, как это делал отец, а любым ширпотребом, на который есть спрос. Скупал артели и небольшие мастерские, а их продукцию продавал в основном в своих магазинах.

Вот, например, реклама одного из «дегтеревских» магазинов на Подоле: «Покупайте у нас бильярдные шары, ваксу, гитары, гребни, детские игрушки, золотые и серебряные вещи, зонтики, канву, клеенки, конторские книги, кофе, кувшины, кучерские кафтаны, лото, маски карнавальные, ножи и вилки, обои, обувь разную, одеколон, очки, персидский порошок, перчатки, помаду, почтовую бумагу, пуговицы, сахар, свечи, скрипки, сургуч, табак, треуголки, фарфор китайский, фуражки, чай, чернила, шелк, шерсть, шляпы и шпаги. Кроме означенных, получены в среду еще самые разнообразные товары».

Михаил Парфентьевич стал владельцем больших доходных домов на Крещатике, двух имений в Черкасском уезде, леса в Уманском уезде. Со временем оказался в числе самых богатых киевлян. Дегтерев неоднократно избирался в Городскую думу, вошел в состав учетного комитета Киевской конторы Госбанка, являлся заместителем председателя Киевского биржевого комитета.

В то же время его старший брат Родион оказался не столь удачливым — разорился, задолжал разным кредиторам более 80 000 рублей и, не выдержав переживаний, умер молодым в 1864 году. Управляемый им чугунолитейный завод описали за долги.

«Лавочка Дегтерева»

«При ближайшем с ним знакомстве, — вспоминал киевский адвокат Сергей Ярон, — я убедился, что […] Дегтерев был невероятно скуп и целью свой жизни поставил исключительно приобретение денег». Характерна в этом смысле история строительства Купеческого собрания.

2 млн рублей наличными оставил Киеву Михаил Дегтерев в своем духовном завещании

Оно располагалось на Подоле в довольно тесном помещении. Городская дума выделила земельный участок на Европейской площади для сооружения клуба Купеческого собрания. Архитектор Владимир Николаев подготовил проект, и возник вопрос о финансовом обеспечении строительства. Инициативу проявил Михаил Парфентьевич, возглавлявший в Купеческом собрании Совет старшин. Вот только сделал это в своем стиле — согласился полностью профинансировать строительство. Но не на благотворительных началах — деньги он дал в долг, причем под драконовские проценты.

Клуб открылся в 1882 году. Дегтерев воспринимал его исключительно как коммерческое предприятие для погашения долга. Все в клубе сделал платным. Среди киевлян заведение не пользовалось популярностью, его называли лавочкой Дегтерева. Сам же инвестор ежедневно приезжал, чтобы лично забрать выручку от бильярдных столов (установленных, впрочем, тоже за его счет).

Убрать конкурента

Основной доход приносили Купеческому клубу гастролеры — в зале с отличной акустикой часто пели мировые знаменитости. В конце 1890 года Дегтерев узнал, что на той же Европейской площади может появиться конкурент — известный на всю империю хоровой дирижер Дмитрий Агренев-Славянский собирается строить пятиэтажную громадину с двумя концертными залами (один из которых должен стать самым большим в Европе), движущейся сценой, уникальным освещением, а также лифтами, эксклюзивной системой вентиляции и прочим. Приезжие артисты, понятно, предпочтут более вместительный и оборудованный зал.

Дегтерев использовал все связи, чтобы не оставить конкуренту шансов на успех. После того как губернское строительное отделение утвердило архитектурный проект, за дирижера взялись контролирующие органы, забраковав систему вентиляции зрительного зала. Время от времени Агреневу удавалось обойти препятствия и продолжать стройку. Ее несколько раз запрещали, потом разрешали, затем все повторялось.

Но внутреннюю отделку зданий Городская дума категорически запретила проводить, потребовав от архитектора чертежи системы вентиляции здания. В Киев приехал разработчик — московский инженер Залесский, — демонстрировал думцам оборудование, предлагал провести опытные испытания. Но предоставить чертежи категорически отказался, поскольку это его изобретение и он не намерен раскрывать технические секреты.

Прошел год. Дума стояла на своем. Дирижер обратился к генерал-губернатору — безрезультатно. Тогда он написал письмо Александру III с просьбой о помощи. Император разрешил завершить строительство, но… документ с его подписью таинственным образом исчез в чиновничьих кабинетах. Тем временем претензии Агреневу выдвинули кредиторы — настало время погашать кредиты. Ведь строил он на занятые деньги. Музыкант отказался от объекта. Конкурент у Дегтерева так и не появился.

Улица на Лукьяновке

Каждый год накануне Рождества и Пасхи бедняки обращались к Дегтереву за помощью. Он лично разбирал каждое заявление и откликался на них крайне редко. Тем не менее благотворительностью он все же занимался. Например, купил усадьбу по улице Покровской, 5 и устроил там богадельню на 40 человек. Затем построил на той же улице четырехэтажное здание на 45 бесплатных квартир для бедных вдов — «Вдовий дом». Дал 15 000 рублей Политехническому институту на стипендии студентам. Внес 40 000 рублей в фонд больницы для чернорабочих.

Впрочем, аналогичные пожертвования делали все состоятельные киевляне, и это никак не повлияло на репутацию Дегтерева. Она изменилась лишь после смерти предпринимателя в декабре 1898 года. Когда вскрыли духовное завещание, оказалось, что Михаил Парфентьевич подарил городу для благотворительных целей всю свою недвижимость (она оценивалась в 2,5 млн рублей) и около 2 млн рублей наличными. Больнице для чернорабочих он распорядился выделить 50 000 рублей на строительство нового корпуса, назначил стипендии для бедных учащихся двух гимназий и одного реального училища, завещал деньги на содержание «Вдовьего дома». А также просил, чтобы на его средства в Киеве построили богадельню на 500 человек, детский приют на 60 сирот в возрасте до 13 лет и еще один приют — на 100 бедных детей в возрасте до шести лет.

Подобной щедрости Киев не знал ни до, ни после. В 1908 году улицу, на которой возвели корпуса завещанных Михаилом Парфентьевичем богадельни и двух детских приютов, переименовали в Дегтяревскую.