Касательно вопроса трудовой миграции

Национальный банк уже второй раз в этом году привлекает внимание общества к последствиям трудовой миграции для нашей страны. Так, в инфляционном отчете НБУ за январь 2018 отмечалось, что доля мигрантов в населении в возрасте 15-70 лет составляет 8%. Масштабы трудовой миграции в Украине приобрели действительно угрожающе высокие размеры для будущего экономического процветания страны. Что, кстати, и подчеркнуто в инфляционном отчете за июль этого года.

Новая волна трудовой миграции из Украины обусловлена многими факторами, важнейшими из которых являются военная агрессия, глубокий и длительный экономический кризис, безработица. Естественно, украинцы ищут перспективы высоких заработков и лучших систем социального обеспечения.

Достаточно напомнить, что уровень безработицы среди экономически активного населения в 1 квартале этого года составил 9,7% (методология МОТ), а среди населения трудоспособного возраста — 10%. И хотя эти показатели несколько лучше, чем за аналогичный период прошлого года, они свидетельствуют о том, что ситуация на отечественном рынке труда остается напряженной. Так что нынешняя волна трудовой миграции украинцев по сути является определенным предохранительным клапаном в условиях низких возможностей трудоустройства на достойные рабочие места на родине.

Я ранее уже писал, что восточноевропейские государства в свое время также пережили масштабную эмиграцию своих граждан. Причем восточные европейцы начали массово мигрировать в Западную Европу еще до вступления их стран в ЕС, сильный отток наблюдался и в странах, не входящих в состав Союза. Основными направлениями движения поляков, латышей и литовцев были Великобритания и Ирландия, эстонцы уехали в Финляндию, а румыны — в Италию и Испанию.

Например, в 1990-2005 годы из Румынии выехало 9%(!) населения. Только в 1990 году почти 100 тысяч румынских граждан поселились за границей на постоянное проживание, в последующие несколько лет население выезжало в сопоставимых объемах. Согласно докладу ОЭСР, в первые годы румынская эмиграция в основном затрагивала этнические меньшинства, затем соискателей работы. До 2007 года, когда Румыния присоединилась к ЕС, большинство румынских эмигрантов уже выехали из страны.

По моему мнению, Украина повторяет путь других восточноевропейских государств. И теория, и практика доказывают, что на краткосрочном горизонте миграция может принести очень большие выгоды как для мигрантов и их семей, так и для страны происхождения.

Уменьшение безработицы и неполной занятости, сокращение масштабов бедности, повышение доходов и благосостояния — далеко неполный перечень положительных последствий миграции для мигрантов и их семей. Часто они включают улучшение других аспектов человеческого развития, таких как образование и здравоохранение. Государство, в свою очередь, получает большие объемы денежных переводов, которые обычно являются менее волатильным и более надежным источниками иностранной валюты, чем другие потоки капитала во многих развивающихся странах. Кстати, объемы частных денежных переводов выросли и в Украине — до 8,4% ВВП в 2017 году (по новой методологии НБУ) и продолжают стремительно расти и в этом году (в январе-мае они на 30% превысили прошлогодний показатель и достигли 4,5 млрд долл. ).

Однако, долгосрочные последствия оказываются гораздо менее позитивными: по факту государство получает меньше населения трудоспособного возраста, теряет образованную молодежь и квалифицированных специалистов, ощутимо растет давление на государственные финансы. Сильная внешняя миграция, в том числе высококвалифицированных работников, вместе со старением населения, является значительным вызовом для государств, учитывая потребность поддержания конкурентоспособной экономики. К примеру, «утечка мозгов», в частности, означает: потерю государственных ресурсов, вложенных в их образование; сужение промышленности; ухудшение деловой среды.

Что нужно изменить в Украине, чтобы люди были заинтересованы работать в своей стране? На мой взгляд, самым важным является добиться стабильно высоких темпов экономического роста. И, кстати, Совет Национального банка активно отстаивает эти идеи в своих документах и рекомендациях Правлению регулятора и правительству Украины. Я об этом много пишу.

Именно на такой здоровой основе можно обеспечить рост зарплат и доходов населения. К сожалению, уровень зарплат в Украине пока нельзя сравнить с европейскими странами. Например, по данным OECD, средняя зарплата в Польше за 2017 составила 50,8 тыс. злотых (около 13,5 тыс.долл. США) за год, в Португалии — 17 тыс.евро в год, Испании — 28 тыс.евро в год. А у нас, исходя из данных Госкомстата — менее 100 тыс. грн. в год. Поэтому, чтобы замедлить трудовую миграцию нужно подтягивать уровень зарплат в Украине к европейскому, опираясь при этом на рост производительности экономики. И, как мы видим, правительство работает в этом направлении. Например, индекс реальной заработной платы в июне 2018 по отношению к июню 2017 составил 113%.

Что касается снижения миграционных настроений, то мировой опыт, в том числе восточноевропейских стран, утверждает, что нужно применять комплексный подход, в частности: сосредоточиться на создании достойных рабочих мест; укреплять институты власти; создавать условия для повышения уровня занятости; повышать производительность труда и экономики в целом.

Для более эффективного регулирования миграции нам необходимо внедрять эти фундаментальные идеи.