«Вызов-и-ответ» для Украины

В предыдущей нашей статье «Взлет и падение геополитики» мы показали, какое важное значение имеет геополитика для государственного и экономического развития Украины. Сегодня мы поговорим о принципах экономического развития Украины, как оно определяется её геополитическим положением, и каким, на наш взгляд, экономическое развитие страны должно быть.

Когда мы читаем и слышим о различных вариантах экономического развития Украины, большинство экономических экспертов игнорирует (не учитывают) фактор агрессивности, по отношению к нашей стране, России, которая (агрессивность) определяется ее геополитическим положением. Повторим тезис из нашей предыдущей статьи: Россия, согласно геополитике Хэлфорда Маккиндера является одним из главных геополитических игроков в мире. Ее геополитическая цель не допустить, чтобы ее влияние ограничивалось исключительно ее территорией. Для России –это подобно политической смерти, так как в форме национального государства в нынешних границах она не может существовать долгое время. Она может или расширяться, или будет распадаться, и далее, на составные части. Такие выводы следует из доктрины геополитики Хэлфорда Маккиндера (с дальнейшими уточнениями и дополнениями других ученых-геополитиков). В предыдущей статье (см. выше) мы уже высказали свое негативное мнение о степени «научности» этой теории. Но тут важно понимать, что если в геополитику, как науку, мировые лидеры верят (а они в нее верят), то не имеет значение ложна теория или верна – она тогда становится основанием для принятия решений в международной политике у всех участников геополитической игры. Например, Владимир Путин говорит о геополитической борьбе в фильме «Миропорядок» Владимира Соловьева, используя термины геополитической науки Х.Маккиндера. А значит он ими и руководствуется.

В августе 1991 года, после неудавшегося путча ГКЧП, Украина провозгласила независимость. В похожем случае в Югославии в 1991 году, после провозглашения независимости, Хорватия подверглась интервенции (или как гласила тогдашняя позиция югославского руководства - происходило «восстановление конституционного правопорядка на территории Югославии») со стороны союзной Югославии. Почему же не было интервенции в Украину в августе 1991 года? А потому, что Президент СССР Михаил Горбачев в этот момент боролся за власть с руководителем РСФСР Борисом Ельциным. Ситуативно, в рамках политической борьбы, Борису Ельцину для его победы над Горбачевым было выгодно перезаключить новый союзный договор, чтобы юридически лишить Горбачева власти в СССР. Что он и сделал, заключив в Беловежской пуще новый договор об учреждении Союза Независимых Государств (СНГ). Вот так, только благодаря внутриполитической борьбе за власть в Москве, обретение независимости в Украине было бескровным. Как мог бы себя вести Ельцин, если бы он был на месте Горбачева в 1991 году, мы можем предположить, рассматривая его способ ведения войны в Чечне в 1994-96 гг.

После обретения независимости Украина не делала резких заявлений о том, что она выходит из зоны влияния России: экономическая и политическая кооперация между РФ и Украиной сохранялась и в 90-е годы прошлого века, и в начале «нулевых». Тогда Россию это устраивало. Но как только Украина заявила о своем «западном векторе развития» в 2013 году, реакция РФ была мгновенной. Она сразу перешла к гибридной войне в Украине. Продолжается эта война и сейчас. Если опираться на теорию геополитики (пусть и плохую в теоретическом плане, но на основании которой, повторим, принимаются решения мировыми лидерами), то Россия никогда не остановится до тех пор, пока не вернет свое былое влияние в Украине, хотя бы в том виде, который она имела в 90-х годах прошлого века. А, следовательно, она будет продолжать оставаться агрессивной по отношению к Украине и в будущем.

Поэтому, если мы не станем сильным в экономическом плане государством (только сильные экономики могут иметь сильные армии), то рано или поздно Россия нас опять ассимилирует.

Плохо ли то, что на нас оказывает сегодня военное давление Россия? Конечно, лучше бы его не было: кто хочет воевать? Но раз оно есть, то оно может стать тем ключевым фактором развития, который и запустит механизм экономического возрождения Украины.

Британский историк Арнольд Тойнби в своем эпохальном труде «Постижение истории» показал, как государства, которые подвергались внешнему военному давлению, крепли и развивались. Именно «вызов» со стороны агрессора, запускал «ответ» страны, подвергнувшейся агрессии, который выражался в развитии в ней внутриполитических и экономических институтов, направленных на то, чтобы оказывать достойное сопротивление агрессору. Этот процесс Тойнби назвал сложносоставным словом: «вызов-и-ответ». В пример он приводит Австрию, которая из небольшого средневекового эрцгерцогства, в силу постоянного военного давления Османской империи, «вызова», превратилась в мощную центрально-европейскую империю Австрию (в дальнейшем с 1867 года Австро-Венгрию). История таких случаев знает множество. Есть, правда, и другие случаи, когда «ответ» не адекватен «вызову» и страна исчезает с политических карт мира. Например, Бургундия, мощное средневековое государство, времен герцога Карла Смелого (1433-77 гг.), бросившего «вызов» французскому королю Людовику XI, теперь всего лишь часть современного французского государства. Новгородская республика, просуществовав более трех столетий, пала в 1478 г., не выдержав военного «вызова» великого князя Московского Ивана III, прекратила свое существование. Мы и сегодня считаем, что до «конца истории», которую объявил американский социолог Френсис Фукуяма, в 1989 году, еще очень далеко. И военный «вызов» России для Украины сегодня очень и очень серьезен. И будет таким оставаться и в будущем.

Так какой же должен быть наш «ответ»? Как мы должны развивать нашу экономику, чтобы мы «могли себе позволить» иметь мощную армию? Можем ли мы, в этом случае, довольствоваться всего лишь капитализмом в стиле «laissez faire», который был рекомендован нам международными консультантами, и который мы по недомыслию добровольно приняли сами (на уровне политических элит и большинства экономических экспертов)?

Наш ответ-безусловно нет! Почему? «Разве модель «laissez faire» не работает?» - скажут некоторые экономические эксперты. Наш ответ: «Работает, но в очень долгосрочном периоде, в котором, как утверждал лорд Кейнс, «мы мертвы».

«Laissez faire» означает: «Позвольте делать», или по смыслу - «Не мешайте нам», -это та фраза, которой ответили французские коммерсанты министру Людовика XIV, меркантилисту Жану-Батисту Кольберу, на совещании о средствах к подъему французской торговли и промышленности, на его вопрос, чем государство может помочь им? Совещание было созвано потому, что, даже тогда в XVII веке, негативная роль государства в промышленном развитии была не очевидна. Уже тогда считалось, что, наоборот, она позитивна. Мы знаем из истории экономики, например, как защищали английские короли (Генрих VII, 1457-1509 гг.) свою молодую национальную ткацкую промышленность. А уже с XIX-го века-века Первой и Второй промышленных революций, стало для всех совсем очевидно, что быстро догнать мировых промышленных лидеров невозможно, если государство устраняется из проактивного воздействия на национальные промышленности. Активно действовали такие государства в национальной капиталистической экономике, для того, чтобы догнать лидера того времени Британию, в XIX -ом веке, по порядку: Франция, США, Германия, Япония. В 20-м веке: опять Япония, Германия, Швеция, Финляндия, Норвегия, Австрия, Южная Корея, Китай и др. государства. Только очень небольшое количество развитых стран можно назвать среди тех, которые не использовали промышленный протекционизм, как внутреннюю экономическую политику, а предпочитали ему свободную торговлю. Эти страны - Голландия и Швейцария. Но даже у них были периоды, когда они не соответствовали идеалам неолиберализма (до начала ХХ века в этих странах не обеспечивалась защита патентов).

Поэтому, нам представляется, что наиболее приемлемым для нас может стать пример экономического возрождения Южной Кореи. Почему? Потому что у нас сопоставимые численности населения. Потому, что эта страна также подвергалась «вызову» (агрессии) со стороны государств коммунистического блока - КНДР, Китая, СССР. И именно реализация стратегии промышленного протекционизма сделала положение Южной Кореи на мировой геополитической «шахматной доске» (словосочетание, которое использовал в своих работах геополитик Збигнев Бзежинский) устойчивым в долгосрочной перспективе.

Между тем, сразу после Корейской войны (1950-53 гг.), страна лежала в руинах. Подушевой ВВП в Южной Корее тогда был меньше, чем у многих стран Африки. Но несмотря на это, а может и благодаря этому «вызову», Южная Корея стала уже через 40 лет одной из самых развитых индустриальных стран мира. По подушевому ВВП (ППС) сегодня страна находится с 39548 долл. на 29 месте в мире (данные МВФ за 2017 год); а по ВВП (ППС) национальных экономик на 14 месте (данные МВФ за 2017 год), с 2035 млрд. долл., обойдя при этом такие страны, следующие за ней в этом списке МВФ, как Испания, Саудовская Аравия, Канада.

Причем (что необходимо особо отметить, и что очень важно, на наш взгляд) американские экономические консультанты, советовали своему союзнику - Южной Корее тогда выбрать путь развития свободного капитализма - «laissez faire». Но тогдашний президент Кореи- Пак Чон Хи упорно сопротивлялся этому, и несмотря на давление, которое на него оказывали американцы и международные финансовые организации, он «контрабандой» протащил промышленную политику в своей стране. Историк экономики Джо Стадвелл, автор «Азиатской модели управления», пишет, что идеи свои он черпал тогда из трудов немецкого экономиста Фридриха Листа, который учился промышленному протекционизму, в свою очередь, у американцев в начале XIX-го века, когда он жил в США. Роберт Уэйд, ещё один западный ученый, специализирующийся на экономиках «азиатских тигров», писал, что книжные лавки, в 70-х года прошлого века, в Сеуле были заставлены трудами Фридриха Листа. Когда же Уэйд перешел на работу в Массачусетский технологический институт, то он обнаружил, всего единственный (!) экземпляр главного труда Листа, и который выдавали на руки, еще в 1966 году(!). То есть США, достигшие небывалых результатов в экономическом развитии в конце XIX-века, начале XX-го, в результате мероприятий промышленного протекционизма, на основании идей Александра Гамильтона, положенных в основу своего учения Фридрихом Листом, забыли, на чем был основан их успех! Но только после Второй мировой войны, когда став самым экономически развитым государством мира, США перешли к политике «laissez faire» (только тогда!), в США стали доминировать экономисты неолиберальных направлений или кейнсианцы! И поэтому, когда сегодня подавляющее большинство американских и европейских экономических консультантов, во всех развивающихся государствах, налево и направо, раздают рецепты развития в стиле «laissez faire», они не помнят, что сами они в похожих случаях (а именно в ситуации «догоняющего развития», в которой сегодня находится и Украина) в прошлом никогда так не поступали!

Мы же считаем, что нам следует, подобно тому, как в свое время поступал корейский президент Пак Чон Хи, «слушать» этих консультантов, но «не слышать», и продолжать делать свое дело. То дело, которое и приводило развивающие страны к процветанию и развитию: а именно переходу от экономической политики «laissez faire», которой мы руководствуемся сегодня, к государственной политике промышленного протекционизма. После того, как мы станем развитой экономикой (а это будет очень нескоро, счет идет на десятилетия), мы тогда вполне можем перейти и к политике «laissez faire», как и сделала, в том числе, это Южная Корея после 1998 года, но не сейчас. Далеко, не сейчас.

Если мы перейдем к промышленному протекционизму, как основному тренду нашего развития (в мировой экономической науке он носит название - «девелопменталистская традиция»), то будет ли это гарантией того, что нас ждет обязательно успех? Конечно нет! Лауреат Нобелевской премии по физике Мюррей Гелл-Манн говорит, что миром правят фундаментальные законы, но у них есть «приложения» - цепь случайностей, которые могут усилить действие этих фундаментальных законов, но могут и свести их на нет. Экономики стран развиваются не на пустом месте. Экономики стран «вставлены» в мировой исторический процесс. Хотя история не знает сослагательного наклонения, но, если бы не было двух мировых войн: Первой (1914-18 гг.), и Второй (1939-45 гг.); то, по нашему мнению, возможно США не занимали бы сегодня такое доминирующее экономическое и политическое положение в мире, по сравнению с Европой. Если бы правителем Южной Кореи, в 60-е годы прошлого века, не стал бы Пак Чон Хи, с его железной волей в исполнении своих пятилетних планов (их в Корее всего было 7, с 1962 года); если бы во время репрессий Мао Цзэдуна, архитектор капиталистических реформ в коммунистическом Китае (1978 г.-наше время) -Дэн Сяопин бы погиб (с его девелопменталистким подходом- «всё равно какого цвета кошка, главное, чтобы она ловила мышей»), то вероятно не было бы ни восхождения Южной Кореи, ни возрождения китайской экономики.

Но является ли это, в таком случае, причиной для нас отказаться от проведения промышленной политики, раз позитивный исход не предрешен. Конечно нет! Мы не можем отказаться от того, чтобы на практике попытаться стать сильной промышленной державой в сравнительно краткосрочной перспективе (может быть в течении 2-3 десятилетий), применяя методы протекционизма. Потому что, выбирая путь спонтанного зарождения институтов капитализма «внизу» нашей общественной пирамиды, без влияния на эти процессы украинского государства, собственно путь «laissez faire», мы выбираем путь развития для страны, преимуществами которого могут воспользоваться лишь немногие общественные слои населения, оставляя за пределами этого развития - большинство населения Украины, которое будет предоставлено, в этом случае, само себе. Но главное- это то, что такое развитие, в случае, если оно будет, может быть растянуто вообще на неопределенное время (много-много десятилетий, если не столетия), потому что именно так и было в период самозарождения капитализма - «laissez faire», в Западной Европе в первоначальный период развития с XV столетия (показано в фундаментальном труде французского историка экономики Фернана Броделя «Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV—XVIII вв.).

Понимая это, большинство нынешних развитых стран мира, в то время, когда они были развивающимися, всегда выбирали путь развития с проактивным государственным вмешательством в экономику-промышленный протекционизм. Но, всё же, если мы все-таки останемся на пути экономического развития в стиле «laissez faire», то риски нашего сосуществоания с Россией в этом случае становятся просто смертельными для нашей государственности. Если вдруг (вдруг!) США изменят свое отношение к Украине, как ключевой стране-лимитрофу Большой дуги Римленда в ее геополитическом давлении на Россию (мало ли какие новации в геополитическую доктрину могут быть внесены учёными-геополитиками в будущем), и перестанут гарантировать нам нашу политическую независимость, оказывая давление на Россию через санкции, как они делают это сегодня, то Россия непременно воспользуется своим шансом, как она воспользовалась им в 2014 году аннексировав Крым и развязав конфликт на Донбассе. И тогда, потеряв свою государтсвенность, вот такую ВЫСОКУЮ ЦЕНУ заплатит Украина, выбрав для себя путь развития в стиле laissez faire, и отказавшись от «девелопменталистской традиции», в значимой мере, основанной на мероприятиях по промышленному протекционизму.

Понимая эти риски, мы-украинцы должны верить в то, что изменения направления экономического развития страны в недалеком будущем всё же возможны. И мы должны поэтому способствовать (об этом в следующих наших статьях) приходу настоящего лидера страны, который сможет возглавить индустриальное возрождение Украины, как необходимое и единственно реалистическое основание существования независимого государства Украина.

О сути мероприятий промышленного протекционизма («девелопменталистской традиции), и о том, как его делали нынешние лидеры мировой экономики, в нашей следующей статье.