Перемирие с Москвой: почему Лукашенко не нашел замену российской нефти

21 февраля после телефонного разговора с Владимиром Путиным белорусский президент Александр Лукашенко сообщил, что Россия «готова компенсировать Беларуси $300 млн», теряемых из-за изменения условий поставок российской нефти. В Кремле уточнили, что переговоры еще продолжаются, но, похоже, Москва и Минск согласились приостановить нефтяную войну (далеко не первую), в ходе которой дело доходило до угроз Минска забирать транзитную нефть из нефтепровода «Дружба». Впрочем, $300 млн вряд ли полностью восполнят потери белорусской экономики. Почему Лукашенко так яростно бьется за каждый нефтяной рубль?

Маневр против Минска

За последние два десятилетия изменилось многое — схемы поставок российской нефти в Беларусь, налоговые режимы, названия компаний, постоянным остается лишь одно: нефть достается Минску намного дешевле, чем другим покупателям.

Россия не раз пыталась сократить размеры этой «нефтяной субсидии», но каждый раз сталкивалась с ожесточенным и до сих пор успешным сопротивлением со стороны Минска. В 2017 году, после очередного конфликта, президенту Лукашенко удалось заключить «сделку века» — Россия согласилась до 2024 года ежегодно поставлять на белорусские НПЗ по 18 млн т льготной (беспошлинной) нефти; кроме того, Минск получил право зачислять в свой бюджет экспортные пошлины от продажи еще 6 млн т (так называемая перетаможка). Как результат, «нефтяная субсидия» для Беларуси в 2018 году превысила $3 млрд (около 5% ВВП). В 2019 году благодаря поставкам из России нефтяной сектор обеспечил четверть всех доходов бюджета ($2,3 млрд), втрое больше поступлений от калийного бизнеса, второго по объемам экспорта и валютной выручки.

Но благополучие не продлилось долго — с 2019 года размеры нефтяной субсидии начали сокращаться из-за проводимого Россией налогового маневра, предусматривающего постепенное снижение экспортных пошлин на нефть и нефтепродукты с одновременным повышением налога на добычу полезных ископаемых. Начиная с 2019-го каждый год пошлина на нефть и нефтепродукты снижается на 1/6 от уровня 2017 года и с 2024 года обнулится. В результате цены для Беларуси вырастут до мирового уровня.

В 2018–2019 годах Беларусбь неоднократно требовала сохранения льгот или компенсаций и, казалось, несколько раз была близка к решению вопроса. В середине декабря 2019 года посол Беларуси в России Владимир Семашко говорил о возможной схеме «компенсации» за налоговый маневр. Однако всего через несколько дней ситуация изменилась — в январе российские компании сократили поставки, переработка на белорусских НПЗ упала на 41% (к январю прошлого года), а многие технологические установки работали на минимальном уровне загрузки. Лукашенко заявил о необходимости найти альтернативы российским поставкам, утверждая, что цены на российскую нефть уже «выше среднемировых» (что, конечно, не так — стоимость российской нефти для Беларуси на $75–80 ниже, чем для других покупателей).

Игра на нервах

Поиски новых поставщиков оказались не слишком удачными. В январе 2020-го «Белнефтехим» купил 86 тыс. т нефти в Норвегии, однако с учетом затрат на логистику (перевалку в Литве и транспортировку по железной дороге) стоимость тонны норвежской нефти оказалась более чем на $100 выше российской. О готовности наладить транзит нефти для Беларуси уже заявили и Латвия (обсуждается запуск в реверсном режиме нефтепровода Вентспилс — Новополоцк), и Украина (можно использовать нефтепровод Одесса — Броды). Но наиболее реалистичным выглядит литовский маршрут. 20 февраля «Белнефтехим» подтвердил закупки на открытом рынке 160 тыс. т российской нефти с поставкой в марте. Нефть будет перевалена в Клайпеде и доставлена на Мозырский НПЗ по железной дороге. Однако закупка нефти у альтернативных поставщиков потребует серьезных инвестиций в логистику и будет происходить по рыночным ценам, а значит заведомо дороже, чем у России.

Так что рано или поздно договариваться с Москвой пришлось бы. Контуры возможного компромисса обозначил 21 февраля глава российского Минэнерго Александр Новак — он заявил, что российские нефтяные компании готовы на постепенное (примерно на $2 в год) сокращение премии при поставках на белорусские НПЗ. Этот механизм сложился достаточно давно и традиционно использовался Беларусью для привлечения российских компаний, размер «премии» обычно не превышает $5–7, в год на уплату «премий» уходит примерно $100 млн. При этом у Беларуси есть альтернатива — при давальческих схемах переработки «премию» платить не придется, хотя и доходы НПЗ будут меньше. Сокращение премии частично компенсирует потери Минска от российского налогового маневра. Правда, остается вопрос отмены перетаможки, из-за чего белорусский бюджет может потерять примерно $400–500 млн (около 1% ВВП), но это, надо признать, были «деньги с неба». Беларусь не несла никаких расходов (даже маркетинговых) на продажу этой нефти, и вряд ли такая ситуация могла сохраниться надолго.

Политические риски

Для Александра Лукашенко вопрос, конечно, не только в деньгах: во второй половине 2020 года в Беларуси пройдут президентские выборы, и главе государства важно не выглядеть проигравшим в спорах с Москвой. На протяжении многих лет льготные цены на российскую нефть обеспечивали стабильность белорусской экономики, так как позволяли перераспределять получаемые от России субсидии на поддержку несырьевых отраслей. Доходы от перетаможки и экспортные пошлины на производимые из российской нефти нефтепродукты позволяли строить дороги и стадионы, поддерживать сравнительно высокий уровень жизни бюджетников и пенсионеров. В 2019 году, несмотря на стагнирующую экономику, средняя зарплата в образовании выросла на 11%, в здравоохранении — на 9,4%. Учитель в белорусской школе сейчас получает около $530, работающий в поликлинике врач — более $800, что сопоставимо с российскими показателями, хотя ВВП на душу населения в Беларуси почти вдвое ниже.

Такая модель, при всей привлекательности для белорусских граждан, довольно неэффективна, и сейчас она, даже при условии достижения новых временных компромиссов с Россией, демонстрирует исчерпание своих возможностей.

Источник