Олимпиада постмодерна или Закат «большого стиля»

Многострадальная Олимпиада в Токио, которая откроется на днях, вполне заслуживает титул анти-Олимпиада. Она пройдет на год позже запланированного, что ломает весь пресловутый «олимпийский цикл», без зрителей на трибунах, что противоречит олимпийской традиции и в условиях карантинных мер, которые не позволят многим спортсменам выступить в полную силу.

Но, если говорить об абсурде, то это понятие, скорее, применимо не к условиям, в которых пройдет Олимпиада-2020, а к самому факту ее проведения. А проводится она только для того, чтобы «олимпийская мафия», а, если конкретно – коррупционная «сцепка» Международный Олимпийский Комитет (МОК) – Национальные Олимпийские Комитеты (НОК) смогла в очередной раз разделить прибыль, полученную за счет сверхэксплуатации ведущих спортсменов мира.

В тоже время, именно очевидность абсурда происходящего позволяет нам говорить о завершении олимпийского цикла эпохи модерна, начавшегося с Берлинской Олимпиады 1936 года.

Эпоха «большого стиля», которая включала в себя масштабные постановки открытия и закрытия Игр с участием тысяч спортсменов и актеров, величественные спортивные сооружения и Олимпийские городки, построенные к Играм, культурные центры стран-участниц и атмосфера праздника – как всемирного, так и национального для стран-хозяев, безвозвратно уходит в прошлое.

Олимпиады Пьера Кубертена

Историческая миссия Пьера де Кубертена по возрождению Олимпиад и Олимпийского движения в целом, оказалась успешной в силу того, что в конце XIX века совпали:

• всплеск интереса в обществе к Олимпийским играм в связи с археологическими раскопками в Олимпии и получении материальных свидетельств Олимпийских Игр античности;
• демократизация общества с точки зрения как расширения прав буржуазии (среднего класса), так и сближения ее образа жизни с аристократическим, включая занятия гимнастикой и физкультурой;
• активизация различного рода пацифистских инициатив, в том числе – на межгосударственном уровне (Гаагские конференции 1899 и 1907 годов, выработавшие, в числе прочего, конвенции «О мирном решении международных столкновений»).

Участниками Олимпиад на первом этапе предполагались большей частью «джентльмены» и, в любом случае – люди, не зарабатывающие на жизнь участием в спортивных соревнованиях. Хотя, даже тогда, в наиболее зрелищном по тем временам виде спорта – французской борьбе находились лазейки для участия действительно сильнейших спортсменов, являвшихся de facto профессионалами.

Олимпийский спорт конца XIX – начала XX, по сути, манифестировал спортивные соревнования в качестве гуманистической альтернативы военному противостоянию, которая объединяет, а не разделяет представителей различных наций.

Что же касается олимпийского девиза: «Citius, Altius, Fortius!», то в «эпоху Пьера Кубертена», он был вполне очевидным проявлением модерна, то есть формулировкой объективного принципа определения сильнейшего, развитием пресловутого «гамбургского счета» (в начале XX века существовала весьма распространенная легенда о том, что ежегодно в Германии, в городе Гамбург, собираются сильнейшие борцы и в обстановке строжайшей секретности определяют настоящего чемпиона по французской борьбе, в отличие от многочисленных «чемпионов», нередко становившимися победителями по воле организаторов соревнований в зрелищных, но заранее предопределенных поединках. «Гамбургский счет», выйдя за рамки спорта, стал синонимом истинной шкалы ценностей, - Авт.).

Берлинский водораздел

Следующим этапом стали Олимпиады идеологической эпохи, образец которых был задан Берлинской Олимпиадой-1936, замысленной Адольфом Гитлером как демонстрация физического и духовного преимущества арийской расы. Исторический парадокс Берлинской Олимпиады заключается в том, что несмотря на всю ее несомненную одиозность, именно она задала тот самый «Большой стиль», который с теми или иными национальными особенностями, воспроизводился всеми организаторами послевоенных Олимпиад.

Именно Берлинская Олимпиада стала основоположником традиции олимпийской эстафеты доставки факела, зажженного от лучей солнца в Греции и ритуала зажжения Олимпийского огня.

Именно на Берлинской Олимпиаде впервые в истории велась прямая телевизионная трансляция как открытия, так и соревнований; более того, – впервые была использована технология повторов наиболее интересных моментов.

А сакральную составляющую спортивного праздника (разумеется – с точки зрения организаторов) с помощью множества новаторских режиссерских приемов сумела передать Лени Рифеншталь в документальном фильме «Олимпия» (фильм вышел в двух частях «Олимпия. Часть 1: Праздник народов», «Олимпия. Часть 2: Праздник красоты»,- Авт.).

Еще одним «неудобным», но вполне логичным – «в духе времени», является тот факт, что барон де Кубертен в качестве Почетного Президента Международного Олимпийского Комитета приложил в период подготовки и проведения Олимпийских игр-1936 в Берлине превозносил Гитлера в публичных выступлениях, а в речи на закрытии Игр однозначно высказал восхищение нацистским режимом в Германии.

Такую эволюцию взглядов организатора современного Олимпийского движения вряд ли можно считать «нормой» для той эпохи, но и исключением она также не выглядела: ведь в первой Олимпиаде современности, проведенной де Кубертеном, участвовали только белые мужчины …

Битва систем

Вторая мировая война положила конец фашизму, как альтернативному общественно-политическому строю эпохи модерна. Но, две других общественно-политических системы, соответствующих этой эпохе – капитализм и социализм продолжали борьбу.

В послевоенное время спортивные соревнования выступали не столько альтернативой, сколько сублимацией военного противостояния двух Сверхдержав – США и СССР и/или двух социально-экономических систем.
Олимпиады эпохи Холодной Войны были важнейшей составляющей идеологического противостояния двух блоков, давай возможность одерживать победы в соревнованиях, а не в сражениях.

Необходимо отметить, что после Второй Мировой Войны практически все мировые и европейские первенства в популярных видах спорта носили ярко выраженный идеологический характер, например, легкая атлетика, гимнастика, хоккей, любительский баскетбол, отчасти – футбол и т.д.

В идеологическую эпоху Олимпиады были больше, чем спортивные мероприятия, в силу чего «неолимпийские» виды спорта, лишенные идеологической составляющей – например, большой теннис – несли на себе определенную печать ущербности.

Закат «идеологических Олимпиад» (а вслед за ними – идеологического соперничества в спорте) наступил в 1980-м и 1984-м годах, в ходе взаимных бойкотов Москвы и Лос-Анджелеса, когда оба противоборствующих лагеря пренебрегли номинальным, но, все же формально соблюдаемым принципом «Спорт вне политики».

Впрочем, эти же события можно описать в иной «системе координат»: зарождающийся постмодерн позволял объявлять себя моральным победителем, независимо от (не)участия: и США в 1980-м, и СССР в 1984-м, бойкотировав Игры на «вражеской территории», проводили некие альтернативные соревнования, которые провозглашались «настоящими» (в парадигме упомянутого выше «гамбургского счета»).

Собственно говоря, на этом идеологическая эпоха Олимпийских игр и закончилась; именно этим и объясняется провал замысла «Игр доброй воли» (Сравнительно успешными были только первые – в Москве 1986 года, - Авт.) Теда Тернера, как «де-идеологизированной» альтернативы Олимпийским играм – Олимпиада сама по себе избавилась от идеологической составляющей.

Сеульская Олимпиада-1988 в условиях «Перестройки» в СССР носила характер долгожданного спортивного праздника, а Барселонская Олимпиада-1992, прошедшая уже после распада СССР, подвела окончательную черту под «идеологической эпохой».

Олимпиады «коммерческой эпохи»

На смену «идеологическим Олимпиадам» пришли Игры, как «бизнес избранных». Еще в период «идеологических Олимпиад» – с 1970-х Игры стали постепенно превращаться в рекламное пространство, где первопроходцами стали Addidas и Nike на Летней Олимпиаде в Мюнхене 1972 года, понемногу отвоевывая свое место на площадке для идеологического соперничества.

С окончанием «идеологического периода», Олимпиады практически полностью превратились в рекламные площади для всевозможных видов носителей, начиная с самих олимпийцев. До Олимпиады в Лос-Анджелесе 1984 года 80% доходов МОК составляли лотереи и продажа памятных монет. Начиная с Олимпиады в Лос-Анджелесе основной доход стали приносить продажи прав на телетрансляцию и спонсорско-лицензионная деятельность.

Именно приход мировых брендов и миллиардных рекламных контрактов и сделали МОК крупнейшей коррупционной структурой в современном спорте: не оплачивая подготовку и участие спортсменов в Олимпийских Играх, МОК является главным, а иногда и единственным бенефициаром от рекламы мировых брендов на Олимпийских Играх.

Главной задачей МОК является поддержка своих коррупционных филиалов – Национальных Олимпийских Комитетов, которые «выбивают» бюджетные и спонсорские средства в своих странах.

Заметьте – олимпийцы в этой уже устоявшейся системе в качестве бенефициаров отсутствуют. Разумеется, лучшие из лучших – в первую очередь олимпийские чемпионы в популярных видах спорта (легкая атлетика, плавание, спортивная и художественная гимнастика) получают собственные рекламные контракты, но это – капля в море по сравнению со сверхдоходами, которые получают топ-чиновники МОК.

Например, общий доход МОК за 2013—2016 годы составил $5,7 млрд., из которых 10% пошло на содержание своего аппарата или, в среднем, более $140 млн. в год.

Масштаб Олимпийского «бизнеса»

Наверное, кого-то приведенные цифры могут впечатлить, но, на поверку, Олимпийские игры не входят в ТОП-10 коммерчески успешных спортивных мероприятий, уступая, например, Национальной Футбольной Лиге (американский футбол), Национальной Хоккейной Лиге, Национальной Баскетбольной Ассоциации, Главной Лиге Бейсбола (все – в Северной Америке), ТОП-5 национальным футбольным лигам Европы, а также футбольной Лиге Чемпионов и Чемпионату мира по футболу, турнирам PGA-тура в гольфе, ATP- и WTA-турам в большом теннисе и «Формуле-1».

Поэтому неудивительно, что МОК не удалось «подмять под себя» ряд федераций и лиг, в которых изначально либо достаточно давно действовал принцип партнерства бенефициаров со спортсменами – NHL, NBA, FIFA, ITF, которые сами устанавливали правила участия (или запрета на участие) своих спортсменов в Олимпийских Играх. И, как мы видим, именно к этим федерациям и лигам принадлежат наиболее высокооплачиваемые спортсмены, в абсолютном большинстве своем не участвующие в Олимпийских Играх.

По сути, мы имеем столкновение двух экономических моделей: «спортивного феодализма» с «крепостными» и традиционной для этой формации «феодальной рентой» для «избранных» и «спортивный капитализм» с «наемными работниками» и договорными отношениями.

Попытка диагноза

С точки зрения современной социологии, Олимпийский спорт по-прежнему находится в премодерне, в котором, с одной стороны – в соответствии с древнегреческой традицией – сакрализованы звание Олимпийского Чемпиона (олимпионика) и золотой олимпийской медали, а с другой – закреплены de facto крепостнические отношения между бенефициарами и спортсменами.

При этом, чем больше доля вида спорта в доходе Олимпиады, тем более кабальные условия для спортсменов создают чиновники МОК при полном взаимопонимании с НОК. Именно благодаря прочной коррупционной связке МОК – НОК продолжает существовать в мало изменившемся виде «пирамида Олимпийского спорта», в основании которой по-прежнему находится массовый детско-юношеский спорт.

Тандем МОК – НОК имеет действующий механизм подготовки и отбора своих будущих «крепостных» или «гладиаторов», львиную долю расходов на который несут национальные бюджеты, а также мелкие и средние национальные спонсоры.

Важный фактор, который поддерживает «олимпийский миф» о высшей и неоспоримой ценности золота Олимпиады – представления родителей и тренеров нынешних атлетов, безоговорочно воспринимающих этот миф в терминах «главное не победа, а участие» и «цель оправдывает средства». Именно на этом мифе паразитируют чиновники из Международного и национальных олимпийских комитетов.

Однако, главная проблема Олимпиад на сегодня заключается в том, что они, как и положено симулякру эпохи постмодерна, воспроизводят сами себя, но, в отличие от идеологической эпохи, не воспроизводят новых героев. Последними общепризнанными олимпийскими героями были Усэйн Болт и Майкл Фелпс, а сегодня главной интригой Олимпиады является вопрос – приедет ли Новак Джокович на олимпийский теннисный турнир (который для него не является ключевым соревнованием), а не то, в какой форме находятся многократные олимпийские чемпионы в различных видах спорта.

Т.е., интерес к Олимпиаде поддерживается за счет «звезд», которые «зажглись» вне пирамиды олимпийского спорта; первой в такой роли выступила американская «Dream Team» по баскетболу на барселонской Олимпиаде 1992 года.

Нет никаких сомнений в том, что в условиях стремительного развития и внедрение рыночных механизмов в спорт, крепостническая, по своей сути система Олимпийских игр является абсолютно неконкурентоспособной.

Однако, Олимпийские игры в Токио, несомненно, станут критическим моментом и для «спортивного капитализма», в которой именно зрители на трибунах создают неотъемлемый элемент картинки спортивного праздника, создающего необходимый контекст для спонсоров и рекламодателей.

Токийский абсурд

Наверное, это не столько вина, сколько беда организаторов токийской Олимпиады, что ее проведение пришлось на время пандемии, которая до крайности обострила и все остальные противоречия «спортивного капитализма», осложненного коррупцией, процветающей в Олимпийском движении.

В первую очередь, никогда еще график Игр настолько четко не подстраивался под пожелания телевещательных корпораций. Прежде всего, это касается сезона: в конце июля – начале августа в Токио стоит невыносимая духота и жара, которые каждый год уносят сотни жизней токийцев. Более того, контрольные соревнования, проведенные в преддверии Олимпиады летом 2018-го и 2019-го годов, свидетельствуют не только о существенном снижении результатов атлетов, выступающих на открытых аренах, но и прямой угрозе их здоровью. А ведь это происходило в отсутствие COVID-19!

Напомним, что токийская Олимпиада 1964 года прошла в октябре именно ввиду неблагоприятной для соревнований летней погоды в столице Японии.

Кроме того, так как основная аудитория главного бродкастера Олимпиады – NBC Universal находится в США, то наиболее интересные олимпийские финалы будут проходить в самую жару (с 11-00), а европейцы должны будут смотреть их прямые трансляции с 5 часов утра.

Не удивительно, что ряд крупнейших рекламодателей стремятся «выскочить» из этого абсурда: например, компания Toyota Motor, выступающая генеральным спонсором Олимпийских игр в Токио, отказалась транслировать телевизионную рекламу на олимпийскую тему, а генеральный гендиректор Toyota Акио Тойода пропускает церемонию открытия Игр.

Элита бизнеса вынуждена ориентироваться на мнение рядовых японцев, две трети которых не верят, что их страна способна осуществить безопасное проведение Олимпиады.

P.S. Наше поколение помнит Олимпиады в первую очередь по наиболее ярким картинкам – ритуалу зажжения и эстафете Олимпийского Огня, открытию и закрытию Московской, Сиднейской, Пекинской, Лондонской и др. Олимпиад. Токийскую Олимпиаду, скорее всего, запомнят по пустым трибунам. И «фонограммам» записи шума болельщиков …

Константин Григоришин,
учредитель и директор Международной Лиги Плавания (ISL),
соучредитель Международного Института Политической Философии (IIPP)