Биткойны часто сравнивают со схемой Понци (итальянец Чарльз Понци создал в США первую крупную финансовую пирамиду в 1920‑х. — «Капитал»), обвиняют в оторванности от реальной экономики, дефляционности, полной неконтролируемости, поощрении противозаконной торговли и провоцировании их владельцев на накопительство вместо инвестиций.
В 2012 г. об этой цифровой валюте (криптовалюте), существующей в виде цепочки байтов на компьютере, знали редкие энтузиасты. Но уже в 2013‑м ее стоимость выросла на тысячи процентов, и биткойн стал одним из самых заметных трендов года. Несмотря на такой взлет, некоторые известные финансовые эксперты и деловые колумнисты раскритиковали эту валюту. Американский экономист, лауреат Нобелевской премии Пол Кругман на страницах New York Times опубликовал статью с лаконичным названием «Биткойн — зло». А Уоррен Баффет, американский финансист с репутацией безошибочного инвестора, в недавнем интервью телеканалу CNBC сказал, что не считает биткойны валютой и не удивится, если те исчезнут через пару десятилетий. Но на каждое высказывание против этой валюты есть простой контраргумент — это самый прибыльный финансовый инструмент.
Валюта математиков
У биткойна имеется мощная команда идеологической поддержки. Пионеры интернета и видные фигуры на рынке цифровых технологий считают, что электронная валюта — будущее денег. На прошлой неделе руководство венчурной компании Andreessen Horowitz объявило об удвоении инвестиций в криптовалюты. Один из сооснователей компании — Марк Андриссен, известный по компании Netscape и одноименному браузеру, — заявляет, что планирует инвестировать в эту систему и в дальнейшем.
В марте американская компания Robocoin начала разворачивать мировую сеть банкоматов, работающих с электронной валютой. Помимо США, в первой волне стран оказались Израиль, Ирландия и Сингапур, в планах — Австралия, Великобритания, Италия, Чехия и Япония.
Концепцию биткойна шесть лет назад предложил читателям одного из криптографических форумов человек (или группа скрывающихся за одним псевдонимом людей) по имени Сатоши Накамото. Через год, в 2009‑м, он опубликовал программную основу для генерации «монет» и транзакций. Для начала пользователю нужно было завести электронный кошелек: установить специальную программу, заполнить несколько полей данными. Программа начинает производить вычисления. В случае успешного вычисления пользователь получает сумму в 25 биткойнов, которая перечисляется на кошелек, после чего можно устраивать сделки с другими держателями биткойнов.
Потенциальное количество монет в обращении ограничено алгоритмом до чуть менее чем 21 млн единиц. Каждые четыре года квота выпуска денег уменьшается вдвое, новые монеты распределяются равномерно среди участников сети, занимающихся так называемым майнингом (от англ. mining — добыча) — отдающих мощности личных компьютеров под расчеты, которые гарантируют криптографическую защиту монет и операций с ними. Поскольку число пользователей увеличивается, а монет в обороте мало, стоимость валюты растет. Но и процесс становится все более ресурсозатратным, т. к. нужно обрабатывать все большие массивы информации.
У биткойнов нет центрального банка или наблюдательного совета. Они неконтролируемы и децентрализованы. Новизна идеи Сатоши Накамото заключалась в способе сделать валюту и сделки в ней одновременно защищенными, анонимными и отвязанными от единого регулятора (и, следовательно, единого уязвимого места).
Взлет и потенциал
Первые два года после запуска в обращение эта валюта оставалась скорее игрушкой для энтузиастов. Ее принимали в считаных магазинах, по мизерному курсу, и это были больше промоакции, нежели коммерческий проект. В 2012‑м количество держателей биткойнов превысило условный порог, когда продавцы и покупатели начали находить друг друга достаточно часто, чтобы валюта стала пригодной.
Заказчики предлагали криптовалюту фрилансерам в оплату за работу, те — коллегам, партнерам, провайдерам хостинга и регистраторам доменных имен. И вот держателям виртуальных монет потребовалась конвертация в обычные валюты.
В ответ на этот спрос появились биржи с плавающим курсом обмена. Это и был ключевой момент. Как только стало очевидно, что биткойнами можно платить быстро, надежно, в пределах всего мира и без затруднений с банковским оформлением, тарифами на перевод денег и отчетностью, а затем менять их на доллары, ценность криптовалюты подскочила. Пик курса пришелся на конец осени 2013 г., когда за один биткойн давали около $ 1250.
Ранние «шахтеры», занимавшиеся майнингом до публичного запуска валюты или в первые месяцы после него, внезапно разбогатели. А те, кто случайно потерял несколько монеток, получили повод для расстройства. Кошелек в этой системе — обычный текстовый файл, который может пропасть вместе с неисправным накопителем или быть украден злоумышленником. Так, в ноябре прошлого года Великобритания сочувствовала Джеймсу Хауэллсу, выбросившему накопитель от старого ноутбука с цифровым кошельком. В нем было 7500 биткойнов — более $ 7 млн на момент обнаружения пропажи. Кстати, капитал самого Сатоши Накамото, добытый во время premine, стартового периода, когда генерация обходится очень дешево в смысле затрачиваемых компьютерных ресурсов, — более миллиона биткойнов. По нынешнему курсу это не менее $ 700 млн, а на недавнем пике валюты его состояние превышало $ 1 млрд.
Майнинг и спекуляции
Во второй половине 2013 г. финансовые аналитики прогнозировали, что биткойн в краткосрочной перспективе будет стоить $ 2000. Но в один день китайское правительство разрушило радужные прогнозы, запретив в середине декабря 2013 г. его хождение. Власти многих государств также обеспокоились неконтролируемостью валюты, конкуренцией с настоящими деньгами и возможностями, которые она открывает для черного рынка.
Каждое постановление, запрещающее оборот биткойна в очередной стране (сейчас в списке — Китай, Индия, Индонезия, Иордания, Исландия, Ливан, Мексика и Тайвань), или даже заявление высокого лица о перспективах его скорого запрета, снижают курс, т. к. котировка криптовалюты напрямую зависит от доверия к ней. Так, после решения КНР курс обвалился более чем вполовину. С тех пор он немного вырос, но сейчас за биткойн дают не более $ 600.
Сопротивление государств — не единственная проблема. Ее прежний главный источник, майнинг, теперь почти недосягаем для обычных пользователей.
Механизм добычи автоматически усложняется с ростом вычислительных мощностей. Кроме того, каждые четыре года производится плановое снижение выдачи денег за майнинг. Чтобы построить домашний сервер, способный добывать заметные деньги, требуются инвестиции на уровне десятков тысяч долларов. Энтузиасты майнинга выкупают значительную часть рынка высокопроизводительных графических адаптеров, появилась отдельная ниша карт обсчета электронных валют. Тем не менее сложность вычислений растет настолько быстро, что вложения, рассчитанные на долгие годы окупаемости, просто потеряли смысл.
Биткойн теряет свою привлекательность для математиков, но становится интересным обычным пользователям, нуждающимся в быстрой платежной системе, которая работает поверх государственных границ и финансовой бюрократии.
Украина — не самый активный рынок для этой электронной валюты, но в свете последних политических событий ей нашлось применение. Сбор средств в пользу Майдана вели в числе прочего в биткойнах. Простота проведения транзакций оказалась самым доступным для частных жертвователей вне страны способом перевода денег. Наши магазины пока не спешат выставить цены в новой валюте, и в стране только биржа btc-ukraine работает с биткойном, но на электронные деньги обратили внимание. Нацбанк не собирается запрещать биткойн, хотя и предупреждает: это незарегистрированная платежная система, так что с рисками и проблемами при ее использовании должен разбираться сам пользователь.
Шаг за шагом