Британский продюсер Том Бёрд о демократичности театра Shakespeare’s Globe, методах привлечения публики и мировых гастролях «Гамлета»

Фото: Иван Черничкин

В честь 450‑летия Уильма Шекспира Shakespeare’s Globe отправился в самое масштабное за свою историю двухлетнее турне, в рамках которого планирует выступить во всех 205 странах мира с постановкой Доминика Дромгула и Билла Бакхерста «Гамлет». Проект стартовал в апреле — ко дню рождения Шекспира на родной сцене в Лондоне, а завершится 23 апреля 2016 года, в день кончины драматурга, в датском городе Эльсинор, где и разворачивается действие пьесы. Странствующий театр — вполне в духе самого Шекспира. 400 лет назад труппа Shakespeare’s Globe гастролировала по Северной Европе (Нидерланды, Германия, Польша), а через пять лет после премьеры «Гамлета» дала представление на корабле возле берегов Сьерра-Леоне. Особенность нынешнего спектакля — не только в простой сценографии и лаконичности декораций, что воссоздает дух тех времен, но и в комбинации всех трех известных редакций «Гамлета». По словам художественного руководителя театра Доминика Дромгула, он хотел показать, каким датский принц был до того, как убили отца, мать вышла замуж за дядю и он утратил права на наследство, а именно — светлым и добрым юношей. О финансовой стороне вопроса и о том, насколько популярны театры в Великобритании «Капиталу» рассказал исполнительный продюсер Shakespeare’s Globe и организатор турне Том Бёрд.

— Shakespeare’s Globe известен не только тем, что в нем играют исключительно постановки по произведениям Шекспира, но и зданием, спроектированным по планам оригинальной постройки 1599 года, наличием стоячих мест и равномерным освещением сцены и зрительного зала. Чем для вас этот театр отличается от других?
— Очень важна архитектура здания. Это место абсолютно уникальное и единственное во всем мире. Оно передает шекспировский стиль и влияет на архитектуру самих пьес драматурга, требуя простоты постановок — без современных спецэффектов и электронной музыки. Например, в одном из спектаклей актер падает с крыши, будучи привязанным к тросу. Шекспир, возможно, тоже использовал подобные приемы. Мы больше думаем не о технических аспектах спектакля, а о языке, музыке, которую исполняют актеры, костюмах и движениях. Это четыре основополагающих элемента, которые определяют всю нашу работу. Стараемся придерживаться традиций и представляем пьесы по их оригинальным версиям. Иногда ставим и более современные интерпретации Шекспира. У нас одинаковое освещение и для публики и для актеров. Это означает, что все как будто находятся в одной и той же комнате и общение с публикой является двухсторонним процессом. В обычном театре зрители в основном сидят в темноте в удобных креслах и им со сцены что‑то рассказывают. У нас же очень демократичный театр, поэтому публика для нас всегда важна — не потому, что она покупает билеты, а потому, что приходит в зал и является непосредственным участником спектакля.

— Shakespeare’s Globe не является репертуарным театром. Как формируется программа сезона?
— Сейчас у нас попеременно функционируют два театра. Shakespeare’s Globe — театр под открытым небом — работает с апреля по октябрь, а Sam Wanamaker Playhouse — с октября по апрель. Летний сезон мы планируем за год, в мае-июне. Репертуар определяет Доминик Дромгул как художественный руководитель. Для каждой постановки набираем отдельный состав актеров. Стараемся комбинировать традиционные и современные пьесы. Например, в этом сезоне одни и те же актеры играют в спектакле «Антоний и Клеопатра» Шекспира и в новой постановке «Святые воины» Дэвида Элдриджа. Обычно одна труппа занята одновременно не менее чем в двух спектаклях. Доминик Дромгул в год может поставить от одного до трех спектаклей. Всего же за год у нас бывает 15‑17 постановок, мы привлекаем много фрилансеров: режиссеров, композиторов, хореографов, дизайнеров, от которых зависит наполнение программы — как все будет выглядеть, звучать, ощущаться.

— Является ли сегодня театр в Великобритании коммерческим предприятием? Насколько он окупается?
— Сейчас театр в нашей стране имеет большой коммерческий успех. Конечно, имеет значение, о каком сегменте говорить. К примеру, у коммерческого West End Theatre в последние годы дела обстоят очень хорошо. Не только из‑за мюзиклов, но и благодаря постановкам других театров, в том числе Shakespeare’s Globe или The Royal Court Theatre, которые идут на его сцене. The Royal National Theatre и ряд других театров получают финансовую поддержку от государства. Однако сегодня правительство, как и в большинстве европейских государств, урезает бюджет и, конечно, в первую очередь в сфере искусства. Shakespeare’s Globe находится в уникальном положении. У нас огромный театр на 1500 зрителей. Мы действительно много трудимся, даем 13 представлений в неделю, по два в день. У нас много новых постановок, что привлекает зрителей. Мы работаем по старомодной модели, зарабатывая лишь продажей билетов — без государственных субсидий или какого-либо спонсорства. В театре 700‑800 cидений, билеты стоят от 20 до 40 фунтов. Но также есть 600 стоячих мест по £5. Такую цену мы удерживаем с 1997 года. И она дает возможность молодежи ходить в театр. Когда мне было 19‑20 лет, мы с друзьями покупали билеты по £5 и ходили в Shakespeare’s Globe, сейчас они покупают сидячие места по £30. У многих театров есть проблема — старение аудитории. В Royal National Theatre, независимо от постановки, большая часть публики — 60‑70 летние. И билеты там стоят £30‑50. Наши дешевые билеты обеспечивают нам будущее и экономический успех, воспитывая лояльность к «Глобусу» с юности.

— Каков годовой бюджет вашего театра?
— Около £21 млн. Но это бюджет всего центра — у нас также проводятся выставки, есть образовательные программы. Естественно, большая часть средств идет на театр, но именно он и приносит больше всего денег. Доход от продажи билетов покрывает организацию программ обучения и содержание экспозиции, посвященной жизни и творчеству Шекспира. У нас не прибыльная организация, это благотворительный фонд, и все доходы идут на развитие.

— Кто в основном ходит на спектакли — лондонцы или туристы?
— У нас есть и приезжие, и местная публика. Туристы в основном ходят на традиционные пьесы по Шекспиру. Во-первых, у нас очень удобная локация: Shakespeare’s Globe находится на берегу Темзы, недалеко от галереи современного искусства Tate Modern и собора Святого Павла, мы находимся в бойком туристическом месте. И попасть к нам на представление за £5 чаще всего дешевле, чем взять экскурсию в собор или билет в музей. Мы не считаем, что туристическая аудитория — это плохо. Наоборот, гордимся, что к нам приезжают европейцы и американцы, которые после спектакля хотят вернуться. Не стоит забывать: Шекспир тоже рассчитывал на международную публику — мы знаем, как выглядел тогда театр, благодаря сохранившимся рисункам, схемам интерьера голландских и швейцарских посетителей, которые в XVII веке были в театре. Именно благодаря этим «воспоминаниям» мы и смогли сделать реконструкцию.

— Вы уже упоминали о новом камерном театре Sam Wanamaker Playhouse, который был открыт в январе этого года. В чем его специфика?
— Одновременно с Шекспиром жили и творили другие драматурги, которым не уделяется достаточно внимания: Фрэнсис Бомонт, Джон Форд, Томас Миддлтон, Кристофер Марло. Мы ставим пьесы этих авторов шекспировского времени, устраиваем чтения поэзии — от древней до современной, музыкальные вечера. Все представления в театре проходят при свечах. Первый сезон оказался весьма удачным, хотя мы не были уверены в коммерческом успехе этого предприятия, поскольку это необычное пространство, очень отличающее от Shakespeare’s Globe. Но аудитории понравилось.

— Сколько длилась подготовка к гастролям «Гамлета»?
— Начали готовиться за год до проекта. Обсуждался также вариант спектакля «Ромео и Джульетта», ведь это тоже знаковое произведение. Но выбрали «Гамлета» из‑за сложности и внутреннего богатства этой пьесы. Ведь актерам придется играть в спектакле почти ежедневно на протяжении двух лет в разных странах, исполняя разные роли.

— Гастроли «Гамлета» — рентабельный проект? Или все-таки больше социальный?
— Я бы не назвал его коммерческим. Очень сложно заработать на таких гастролях. Но этот проект популяризирует имя Shakespeare’s Globe по всему миру.

— Каков бюджет проекта?
— Для нас — довольно скромный. На постановку потратили всего €20 тыс. — на костюмы, декорации, музыкальные инструменты (скрипки, аккордеон, мандолина), чемоданы. Все должно было быть очень простым и легким, поскольку актеры сами перевозят вещи. Да и театр славится простотой декораций и сценографии. Костюмы инспирированы XVII столетием, но выполнены в основном в стиле XIX‑XX вв. Турне нам обойдется примерно в £2 млн. Нас финансово поддержали Британский совет, министерство культуры и физические лица, которые перечисляют деньги на специальный счет проекта.

— Как вы формируете цену на билеты в разных странах?
— Мы сами не определяем стоимость, полагаемся на принимающую сторону, например Британский совет. Поэтому цена разная. К примеру, в Лондоне и Москве билеты стоили довольно дорого, а в Африке, возможно, выступим бесплатно.

— Какие особенности райдера вашей команды? Есть ли определенные условия по проживанию и питанию труппы?
— Все достаточно просто. Отель поближе к месту выступления, одноместные номера, автобус, который будет нас возить, и карманные деньги на еду.

— Не страшно было ехать в нашу страну после недавних событий?
— Я не первый раз в Киеве. Был в Украине и Польше на чемпионате Евро-2012. Мне очень понравился город, повезло с погодой. Помню, почти каждый день ездил купаться в Гидропарк. В этот раз, когда моя бабушка узнала, что мы собираемся в Украину, отговаривала меня: для нее это все равно как если бы я поехал в Афганистан. Ведь у нас передавали очень много плохих новостей о вашей стране. В труппе некоторые актеры тоже боялись гастролей в Украину. Тем не менее мы приехали и даже побывали на Майдане.