Уроки революции: обеспечить процветание сложнее, чем политические свободы

Опыт «арабской весны» показывает, что народные восстания позволяют получить политические свободы. Обеспечить процветание таким образом куда сложнее

В начале нынешнего десятилетия по странам арабского мира, где у правителей считается правилом хорошего тона удерживать власть как можно дольше, прокатилась волна революций, получившая название «арабской весны». В нескольких государствах восставшим удалось сменить власть, в других — например, в Бахрейне, Омане и Иордании, — местные правители поспешили задобрить население, пойдя на ряд политических и экономических уступок, в Сирии же волнения перетекли в затяжную гражданскую войну, перечеркнув надежды на развитие и процветание страны, еще несколько лет назад вызывавшей неподдельный интерес инвесторов со всего мира.

Жители этих государств совершили у себя революции в надежде на процветание и политические свободы, которые главы этих государств последовательно сужали. Результат оказался не совсем таким: в выигрыше оказалась разве что весьма богатая нефтью Ливия, которая, правда, фактически перестала существовать как единая страна. Другие государства, которым не столь повезло с ресурсами, так и не смогли показать убедительного роста благосостояния своих граждан.

Ливия

Ее пример — скорее, счастливое экономическое исключение, нежели правило. Гражданская война, длившаяся в февраля по октябрь 2011 г., привела к огромным человеческим жертвам и полному краху национальной экономики. Согласно данным международной консалтинговой компании Geopolicity, только бюджетные потери составили около $ 14 млрд. По итогам 2011 г. ВВП Ливии рухнул более чем на 60 % к 2010 г.

Но в стране есть нефть, по запасам которой она занимает 8‑е место в мире. Добыча ее и занимает львиную долю в экономике страны. Это, кстати, хорошо понимали обе противоборствующие стороны, поэтому в ходе гражданской войны и силы оппозиции, и правительственные войска старательно и целенаправленно избегали разрушений инфраструктуры нефтяной отрасли. Имевшие же место случайные повреждения ее объектов сразу же быстро устранялись.

В 2012 г. ВВП Ливии продемонстрировал просто‑таки невероятный рост — более чем вдвое после провального военного года. Как справедливо заметил министр экономики времен Каддафи и премьер-министр правительства повстанцев Махмуд Джибриль: «Если бы не нефть — Ливия сейчас находилась бы в крайне плачевном положении».

Если же говорить о развитии экономики в целом, то национальной идеологией стало всеобщее обогащение за счет фактического распада страны. Единого государства сейчас нет, а значит, нет и налогов, пошлин, других обязательных сборов, а также контролирующих органов и прочих непременных атрибутов, что породило невероятный экономический рост.

Египет

Долгое время страна наслаждалась экономическим процветанием, и даже недавний глобальный кризис практически не повлиял на египетскую экономику. Проводившиеся рыночные реформы позволяли привлекать значительные иностранные инвестиции — в первую очередь в строительство и развитие туризма. В 2005‑2010 гг. экономика Египта росла на весьма приличные 4,7‑7,2 % в год.

Все прекратилось в феврале 2011 г. после свержения президента Хосни Мубарака. Его противники, прежде объединенные целью свержения лидера, занимавшего свой пост без малого 30 лет, имели совершенно разное представление о том, куда двигаться после победы дальше. «Братья-мусульмане» выступали за исламизацию всего и вся, левые предлагали строить социализм, либералы мечтали о построении общества европейского типа, приверженцы «жесткой руки» хотели авторитарного государства, но в более легком варианте, чем при Мубараке.

Во второй половине ноября 2011 г. в стране началась новая волна революции, после чего лишь за несколько дней биржевые индексы упали на 11 %, а спрос на доллары вырос вдвое, что привело к обвалу национальной валюты. Несмотря на это, по итогам 2011 г. египетская экономика умудрилась продемонстрировать 1,8 % роста — уж очень прочным оказался задел предшествующих лет.

На состоявшихся затем парламентских и президентских выборах победу одержали исламисты («Братья-мусульмане») и их лидер Мохаммед Мурси. За короткий срок им удалось с блеском продемонстрировать полнейшую некомпетентность в вопросах экономики.

С бедностью и безработицей Мурси обещал бороться с помощью закята — обязательного налога в пользу бедных и нуждающихся. Собираемые деньги также должны были идти на продвижение ислама. Остальные планируемые меры были в том же духе: предлагалось выдавать благотворительные кредиты, продвигать организованные по нормам шариата финансовые продукты и т. д. Правда, до реализации этих планов так и не дошло.

Президент-мусульманин также пообещал привлечь $ 200 млрд прямых иностранных инвестиций, что было явно невыполнимо. Результат оказался куда скромнее: за первые 9 месяцев правления Мурси в Египет пришло лишь $ 1,4 млрд инвестиций — чуть больше, чем годом ранее, когда в стране шла революция.

Полную неудачу потерпела попытка получить поддержку и кредит доверия от национального бизнеса. Запрет на выезд из страны членов семьи одного из богатейших египетских олигархов Нагиба Савириса, замораживание активов 23 наиболее влиятельных египетских бизнесменов, подозреваемых в поддержке экс-президента Мубарака, а также однобокость в принятии решений по принципиальным экономическим вопросам вынудили египетских бизнесменов приостановить свою деловую активность и дистанцироваться от действующей власти.

Для смягчения экономического кризиса президент Мурси пытался получить от ЕС, США, России и арабских стран кредиты на общую сумму $ 30 млрд, но и здесь его усилия не увенчались успехом. Оставалась надежда на МВФ, который пообещал кредит в размере $ 4,8 млрд. Ради него правительство Египта обязалось сократить субсидии на ряд товаров и услуг и повысить налоги. Однако переговоры были прекращены: власти побоялись социального взрыва.

Монетарные власти не стали экономить на поддержке курса национальной валюты, потратив на это две трети золотовалютных резервов. Наряду с этим правительство занимало миллиарды как у стран-соседей — Катара и Ливии (в общей сложности они выделили $ 9 млрд), — так и на внутреннем рынке, госдолг которому всего за два года увеличился в полтора раза.

Если на конец 2010 г. официальный уровень безработицы в Египте составлял около 8 %, что было ниже, чем в США, Франции, Испании, Польше, Венгрии, Турции, то по итогам I квартала 2013 г. этот показатель вырос до 13,4 %, а среди молодежи в возрасте 15‑29 лет он достиг 77 %. Лишь за период с октября 2012 г. по март 2013 г. египетская экономика потеряла 180 тыс. рабочих мест.

Из-за перебоев с поставками топлива внутренние потребительские цены устремились вверх, в результате годовой уровень инфляции подскочил до 8,2 %. Пострадали в первую очередь беднейшие египтяне, поскольку больше всего дорожали продукты первой необходимости. «Социальные стандарты и условия жизни большинства населения страны катастрофически упали, ускорив рост социальной напряженности, которая многократно умножалась слабым политическим и экономическим прогнозированием, отсутствием управления и некорректными решениями, в то время как попытки провести реформы по разным причинам не приносили видимого успеха», — так объяснили египетские военные причины (в числе прочих основных), побудившие их к осуществлению государственного переворота в июле 2013 г., в ходе которого Мурси был смещен и арестован. Впрочем, и новая революция пока не помогла Египту выбраться из экономической пропасти.

Тунис

14 января 2011 г. президент Туниса Зин аль-Абидин бен Али бежал из страны в Саудовскую Аравию. Так завершилась революция, формально длившаяся 22 дня, унесшая жизнь более 80 человек и положившая начало ряду революций «арабской весны». Народ «сверг тирана», за почти 25 лет правления которого доход на душу населения вырос в 10 раз, безработица сократилась до микроскопических 3,4 %, а экономика активно диверсифицировалась: в стране были открыты несколько крупных индустриальных зон, где свои заводы построили многие машиностроительные компании, производители одежды, продуктов питания. По меркам Северной Африки Тунис был процветающей державой: удельный вес среднего класса там составлял 65‑70 % населения страны.

Революция и последовавшие за ней многодневные массовые беспорядки обошлись национальной экономике в $ 2,2 млрд. На состоявшихся затем парламентских выборах победили умеренные исламисты из партии «Эль-Нахда». Они пообещали построить в стране некое подобие Турции, т. е. успешное, быстро развивающееся демократическое государство, в которой важное место отведено религии.

Невиданные прежде политические свободы действительно появились, результатом чего стало создание более сотни партий. С экономикой все оказалось гораздо хуже. По итогам 2011 г. ВВП упал на 1,9 %, тогда как в 2010 г. его рост составил 3,1 %. Годом позже экономика, впрочем, все же начала расти. Однако с безработицей властям совладать не удалось: на конец 2012 г. она достигла 16,7 %, но многие местные эксперты считают и этот показатель заниженным, поскольку при расчете не учитывается частичная занятость.

По итогам 2012 г. инфляция, по официальным данным, составляла 5,6 %, однако местные организации защиты прав потребителей оценивают этот показатель на уровне не менее 10‑15 %. За два года цена бензина выросла вдвое и составила чрезвычайно много по тунисским меркам. Значительная часть жителей этой приморской страны не может позволить себе регулярно покупать рыбу. Мясо в аграрном Тунисе стоит около $ 15‑20 за кг при средней зарплате в $ 300‑400 в месяц.

В апреле 2013 г. правительство страны подписало соглашение с МВФ, предусматривающее предоставление Тунису $ 1,7 млрд кредита на условиях «жесткой бюджетной экономии». Но значительное сокращение государственных субсидий с одновременным повышением налогов не улучшило экономическую ситуацию, зато резко усилило недовольство в стране. В октябре правительство объявило о новых жестких мерах на 2014 г., среди которых: 5 %-е сокращение государственных расходов, замораживание зарплат работников госсектора, отмена субсидий энергоемким компаниям, введение 10 %-го налога для компаний-экспортеров. Проблему же с бюджетными дырами, залатать которые не помогли деньги МВФ, планируется решать за счет иностранной финансовой помощи, то есть просить $ 500 млн кредита у США и Франции, $ 800 млн — у ЕС и Японии. Увы, свержение засидевшегося на своем месте правителя так и не смогло привести к процветанию страны, не располагающей ни огромными запасами полезных ископаемых, ни развитой промышленностью.