Автор картины «Майдан», любимец международных фестивалей Сергей Лозница о режиссерской объективности, цене свободы и своем новом фильме

Фото: Fotobank.ua

За первый уикенд проката в Украине документальный фильм Сергея Лозницы «Майдан», вышедший на экраны 24 июля, собрал более 140 тыс. грн. Это хорошая цифра и для художественного фильма отечественного производства, а для документального — и вовсе невиданная. Да и такой широкий прокат — «Майдан» вышел сразу в 49 кинотеатрах страны — для украинской документалистики также случай уникальный. Впрочем, как и сам Сергей Лозница.

Окончив математический фа-культет, Лозница взялся за документальное кино: на его счету — 15 короткометражных и полнометражных картин. При этом международный успех пришел к нему после первого игрового фильма «Счастье мое». Картина со сложной структурой о дальнобойщиках попала в основной конкурс Каннского кинофестиваля в 2010 году — впервые в истории современного украинского кино. Второй полнометражный фильм, поставленный по повести Василя Быкова «В тумане», также был в каннском конкурсе и получил там приз FIPRESCI — один из самых престижных в киномире.

Следующим фильмом Лозницы должна была стать историческая картина о трагедии в Бабьем яру. Однако режиссер прервал работу над лентой, чтобы вернуться к документалистике, и снял картину о событиях, происходивших на киевском Майдане Незалежности с ноября по февраль. Мировая премьера фильма состоялась в параллельной программе Каннского фестиваля в мае, а украинская — на Одесском кинофестивале в июле. «Капиталу» Сергей Лозница рассказал, почему ему нравится слышать критику в свой адрес и о чем ему интереснее всего снимать.

— Должен ли документалист быть объективным?

— Режиссер никому ничего не должен, но даже если бы он хотел достичь «объективности», это невозможно по определению — см. теорию относительности Эйнштейна.

— Не слишком ли мало времени прошло с событий, показанных в «Майдане», — не рано ли снимать о них кино?

— Мне сложно ответить на этот вопрос, поскольку фильм я уже снял. Когда я делал картину, такой вопрос передо мной не стоял.

— Вовлеченность в события, о которых документалист рассказывает, помогает или мешает?

— Вовлеченность в события обычно мешает. Сложно совладать со своей эмоцией — эмоция мешает видеть положение вещей. Я стараюсь всегда сохранять дистанцию.

— Относительно «Майдана» было больше, чем относительно ваших предыдущих фильмов, зрительской критики в духе «как надо было бы снимать такой фильм». 
Это связано с актуальностью темы или есть другие причины?

— Мне сложно измерить объем критики «Майдана» по сравнению с реакцией на другие мои картины. Каждый мой фильм вызывает бурную реакцию — и резко негативную, и крайне позитивную. Мне кажется, что это замечательно. Это значит, что фильмы задевают людей. Хуже, когда на фильм нет вообще никакой реакции. Помните, что сказал Пикассо? «Живопись — не для украшения жилища, живопись — для атаки!» Разговоры о том, как нужно снимать кино, бессмысленны. Если вы знаете, как нужно снимать кино, — снимайте. Дискуссия имеет смысл только в художественном пространстве. Контраргументом на картину может быть другая картина.

— Вы монтировали «Майдан», когда произошла аннексия Крыма и события в Украине обострились еще сильнее. Повлияло ли это на процесс монтажа?

— События, последовавшие за победой Майдана, никак не повлияли на монтаж картины. То, что произошло после февраля 2014 года, — уже другая история.

— В недавнем интервью Кира Муратова сказала: «Мне омерзительно, когда убивают друг друга. Будет Украина Европой или нет, мне неинтересно. Такой ценой мне ничего не интересно». А как вы оцениваете все произошедшее и происходящее?

— К сожалению, за всю историю своего существования человечество так и не нашло способ решать конфликты, избегая насилия. Как люди ни пытались мирными протестами показать власти, что она уже не власть, у нее не было ни мудрости, ни понимания порядка и хода вещей. Она спровоцировала насилие. Свободу никто даром не дает. За свободу необходимо сражаться. Увы, другого выхода нет.

Если вы знаете, как нужно снимать кино, — снимайте. Дискуссия имеет смысл только в художественном пространстве. Контраргументом на картину может быть другая картина

— Будет ли продолжение «Майдана» — о событиях, которые случились после показанных в фильме?

— Для меня тема Майдана закрыта. Пока я не вижу возможности снимать продолжение.

— В чем для вас больше творческой свободы — в документалистике или в игровом кино?

— Мне интересно работать и в том, и в другом жанре. Творческой свободы не может быть «больше» или «меньше». Она либо есть, либо нет.

— Ваш первый игровой фильм был о современности, но с экскурсами в историю, второй — полностью исторический. «Бабий яр» — снова на сюжет из прошлого. Это случайность или закономерность? О чем вам интереснее снимать — о прошлом или о настоящем?

— Мне интересно снимать о проблемах, которые существуют здесь и сейчас. Но корни этих проблем уходят глубоко в историю. Мы сейчас решаем вопросы, поставленные историей сто лет назад и не решенные нами до сих пор. Поэтому мой взгляд и направлен в прошлое, которое продолжает оставаться настоящим.

— Поэтому для следующего фильма вы выбрали тему Бабьего яра?

— Эту картину я задумал давно. Очень сильное впечатление на меня произвела книга Анатолия Кузнецова «Бабий яр», которую я прочел тогда, когда еще и не подозревал, что стану режиссером. Мое детство прошло недалеко от тех мест, где происходили эти ужасные события. В СССР история уничтожения евреев на оккупированных территориях была табу. Удивительно, что за последние 20 лет относительной свободы так и не появилось художественных фильмов на эту тему.

— На какой стадии находится сейчас работа над картиной?

— Мы вынуждены были приостановить подготовку к съемкам в декабре прошлого года в связи с событиями в Украине. Надеюсь, что смогу снять «Бабий яр» летом 2015 года.

— Помогает ли фестивальный успех находить финансирование для следующих проектов? Участие в Каннском кинофестивале повлияло на вашу карьеру?

— Мне кажется, что у меня сейчас больше возможностей для поиска финансирования, чем тогда, когда я начинал делать первые картины. «Бабий яр» будет копродукцией Франции, Германии, возможно Румынии, и мне очень хотелось бы, чтобы Украина тоже приняла участие в финансировании этой картины.

— Кто ваш идеальный зритель? Для кого вы снимаете?

— Кира Муратова как‑то сказала: «Главное — чтобы моя картина нравилась мне». Я с ней абсолютно согласен.

ДОСЬЕ

Режиссер документального и художественного кино Сергей Лозница родился в 1964 году в городе Барановичи в Белоруссии. В 1987 году окончил Киевский политехнический институт, затем работал в Институте кибернетики и параллельно — переводчиком с японского языка. В 1997 году окончил Всероссийский государственный институт кинематографии в Москве. В 2001 году эмигрировал в Германию. На счету Лозницы — 15 документальных («Блокада», «Портрет», «Пейзаж») и два игровых фильма («Счастье мое», «В тумане»), а также множество наград, в том числе — приз за лучшую режиссуру «Кинотавра» (2010), Гран-при и приз Международной федерации кинопрессы FIPRESCI 40‑го кинофестиваля «Молодость» (2010), Гран-при международного кинофестиваля в Лодзи (2011), приз FIPRESCI на Каннском кинофестивале (2012).