Французский писатель Паскаль Брюкнер рассказал, почему Европу одолевает мазохизм, где Украине искать помощи и что такое счастье

Фото: Константин Мельницкий

Имя Паскаля Брюкнера стало известно в конце 1970‑х, когда он в соавторстве с философом Аленом Финкелькраутом опубликовал книги «Новый любовный беспорядок» и «Приключение на углу улиц». Впрочем, самым скандальным его произведением остается роман «Горькая луна», который десять лет спустя после выхода экранизировал Роман Полански. «Это роман поколения, я начал писать его еще в 28 лет», — вспоминает писатель, утверждая, что книга намного жестче фильма.

В 65 лет Брюкнер весьма продуктивен: пишет романы, готовит интеллектуальную элиту Франции в парижском Институте политических исследований, активен как публицист и политический комментатор. В своих философских эссе он все чаще критикует европейское общество. Одну из работ — «Тирания покаяния. Эссе о западном мазохизме» — в этом году выпустило издательство «Темпора» на украинском языке. «Капитал» встретился с Паскалем Брюкнером после презентации книги в Киеве и расспросил о тенденциях литературы и философии, а также об отношении Европы к событиям в Украине.

— К нам вы приехали представить книгу «Тирания покаяния. Эссе о западном мазохизме». Что же такое западный мазохизм?
— Я понимаю его как свойство европейцев обвинять себя, чувствовать свою вину во всем, что происходит вокруг. Мазохизм возникает и в тех ситуациях, когда кто‑либо на нас нападает. Тогда обвинения, адресованные нам, мы говорим себе сами, утверждая, что спровоцировали это. С одной стороны, способность признавать свои ошибки и критиковать свои действия является признаком демократии. Однако у любой самокритики должна быть мера. Франция и Европа не чувствуют ее, коря себя во всех грехах.

— В вашей книге «Фанатизм Апокалипсиса», которая вышла в этом году, французы предстают одной из самых депрессивных наций в мире. Что же с ними не так?
— Франция как никакая другая страна больше всего употребляет психотропных препаратов. Возможно, это связано и с историческими процессами. Долгое время французы были великой нацией, путеводной звездой планеты. Сейчас же на первый план вышли другие государства — Индия, Китай, Бразилия. Прибавьте к этому экономический кризис — за последние 30 лет не было никаких радикальных реформ. Французская нация в упадке, страдает, что и проявляется в определенной меланхолии и депрессии.

— Если тенденции мазохизма и депрессии продолжат развиваться, нет ли риска, что Европа просто самоуничтожится? Что может ее спасти?
— Я согласен, может быть такое, что Европа сама себя поглотит. Сейчас для многих она является «санаторием высшего класса». Но это не значит, что ничто вокруг на нее не влияет. Надеюсь, кризис на Востоке и война между Россией и Украиной подтолкнут Европу к определенным действиям и размышлениям, реформам. Сегодня Франция и Великобритания — две страны, которые небезразличны к кризисам на планете. Франция активно участвует в операциях в Сомали, Ливии, Центральноафриканской Республике, Сирии, Ираке. Для меня это определенного рода положительный фактор, свидетельствующий о том, что для Европы не все потеряно.

— Одной из основных европейских ценностей является человеческая жизнь. Почему же Европа так медленно реагирует на то, что в соседней стране проливается кровь?
— Европа очень толерантно относится к этому вопросу. Пример тому — конфликт в Югославии. Когда рядом гибли люди, Европа не предприняла никаких шагов. Только Соединенные Штаты бомбардировкой в Сараево положили конец этому противостоянию. Такая же ситуация, к сожалению, сложилась и в Украине. Старый Свет может отреагировать только в том случае, если проблема будет касаться его непосредственно. На сегодняшний день Европа оказалась в экономическом кризисе, борется с безработицей. Кроме того, существует проблема исламизма — на территории Западной Европы проживают около 5 млн мусульман, для европейцев они представляют наибольшую угрозу. На Востоке сейчас развивается радикализм — для Европы все это более значительные проблемы, нежели конфликт между Россией и Украиной.

— Следят ли французы за событиями в Украине?
— Раньше французам было просто неинтересно, что происходит в Украине. Сейчас события ежедневно освещаются в центральной прессе, обсуждаются, люди формируют собственную точку зрения. Высказывания, которые позволял себе Путин, Дугин и его окружение о том, что они дойдут до Парижа или одним ударом уничтожат Америку, не проходят бесследно — люди обращают внимание на эти нелепые заявления. Европа начинает просыпаться. Два крупнейших французских издания — Le Monde и Figaro — придерживаются достаточно сдержанной относительно России редакционной политики и скорее поддерживают Украину. К сожалению, я вынужден признать: настоящего союзника Украине нужно искать не в Европе, а за Атлантикой. Именно на помощь США рассчитывали Польша, Румыния, страны Балтии. Даже защиту Европы обеспечивает Америка. Ведь НАТО, хотя и критикуется европейцами, является объединением, защищающим европейские страны.

— Неужели в Европе совсем не чувствуют угрозы для своих стран?
— В Европе склонны к идеализации, полагают, что зла больше не существует — есть лишь определенные недоразумения. Старый Свет считает свою историю обособленной — вне ее существуют конфликты между народами, которые убивают друг друга, потому что они недостаточно цивилизованны. Кроме того, Европа не видит в России врага, который непосредственно ей угрожает, поскольку долгое время поддерживала с ней дружеские отношения. Для европейцев Россия была и остается естественным жандармом этой части мира, который сдерживает и управляет всеми народами Восточной Европы. Когда развалился Советский Союз, для многих это стало катастрофой: возникло много независимых народов, которые хотели войти в европейскую историю. Многие европейцы уверены: лучше несправедливость, чем беспорядок.

— А как у вас относятся к России и Владимиру Путину?
— Путин со своей идеей Третьего Рима, считая себя воплощением того, что Европа потеряла, имеет успех у многих политических деятелей — крайних правых и крайних левых партий во Франции. Первые поддерживают Путина, потому что их идеалом является авторитарный сильный лидер. Ведь демократы постоянно колеблются, учитывают мнение других, не могут высказать твердую позицию, то есть по сути слабые фигуры. А для крайних левых Россия остается прямой наследницей СССР, поэтому все, что она делает, априори правильно. Им не нравится количество национальных государств. Их идеал — великий интернационал. Борьба небольших стран за свою независимость противоречит их взглядам. Следует также учесть, что во Франции всегда были сильны антиамериканские взгляды: нужно поддержать всех, кто направлен против Соединенных Штатов, будь то Чавес, Кастро или Путин.

— В одной из книг «Вечная эйфория: эссе о принудительном счастье» вы исследуете концепцию счастья на протяжении истории человечества. Что изменилось в понимании счастья?
— Я писал это эссе 14 лет, и в течение всего этого времени в Париже практически каждые две недели выходила книга, в которой поднимался вопрос о счастье. Это интересует всех. Концепцию счастья создали еще древние греки, в их понимании счастье означало избежать несчастья. С тех пор каждая эпоха давала свои интерпретации этой идеи. Во времена Люмьеров существовало около 220 различных концепций счастья. Это очень обширное понятие, у счастья нет универсального рецепта. Я бы сказал, что это обязательство, чтобы человечество продолжало существовать. Даже финансовый кризис не повлиял на чувство счастья людей.

— Для некоторых счастье в деньгах. Насколько важны они в современном европейском обществе?
— Это очень интересный вопрос. Еще Жюль Ренар сказал: если деньги не дают счастья — верните их. Я как раз начал писать эссе, посвященное деньгам. Ответить могу словами греческих философов: деньги, как и здоровье, — самое главное. Можно жить без них, но гораздо лучше и с деньгами, и со здоровьем.

— Что актуально в современной французской философии? Пришли ли новые течения на смену постмодернизму и постструктурализму?
— Пока нет. Возможно, мы живем в конце периода деконструкции, когда не появляется ничего нового. Жиль Делез, Мишель Фуко и Жак Деррида, которые были очень популярны, сегодня подвергаются критике. Во Франции существует много школ метафизиков, но это остается закрытым и конфиденциальным процессом, они не являются публичными. Также есть представители посткоммунистической философии — они как динозавры коммунистического времени на европейском пространстве (Ален Бадью, Жак Рансьер). Их цель —восстановление диктатуры в мире.

— Кажется, уже в 15 лет вы приняли решение стать писателем. Что повлияло на ваш выбор и чьи произведения сыграли роль в формировании мировоззрения?
— Прежде всего я хотел избежать работы клерком и семейной жизни. Поэтому решил: единственная возможность этого добиться — посвятить себя литературе. Большое влияние на меня оказали Жан-Поль Сартр, Альбер Камю, Роберт Аллен Монро и Андре Жид, которые почитались в моей семье.

— У вас много философских эссе. Пишете ли параллельно и художественные произведения?
— Практически ежегодно выходят мои романы. За последний год это «Дом ангелов» и автобиографический «Хороший сын». Меня позиционируют как еврейского философа, в то время как мой отец (а роман я посвятил именно ему) был антисемитом. В произведении чувствуется эта коллизия, и французская публика приняла его очень хорошо.

— Стали ли меньше читать во Франции, предпочитают ли электронные книги печатным и как это отражается на писателях и их гонорарах?
— Да, сегодня большое количество людей все меньше читают книги, существует издательский кризис. Разумеется, это сказывается на писателях. Я пишу уже 40 лет и могу жить благодаря своему писательскому труду. Однако сейчас молодые авторы вынуждены каждый год-два выпускать бестселлер, чтобы зарабатывать себе на жизнь. И это становится все труднее. К слову, два последних президента Франции — Николя Саркози и Франсуа Олланд — книг не читают.

Досье

Французский писатель и философ Паскаль Брюкнер родился в 1948 году в Париже. Учился в университетах Париж I и Париж VII, а затем в Практической школе высших исследований. В 1975 году защитил диссертацию под руководством именитого французского философа Ролана Барта.

В 1970‑х Брюкнер был близок к движению «новых философов» и активно писал и публиковал эссе, критикующие современное общество и культуру. На счету писателя — более двух десятков романов, повестей и сборников эссе о философии и политике. Сейчас Брюкнер преподает в Институте политических исследований и сотрудничает с интеллектуальным журналом Le Nouvel Observateur и ведущим французским общественно-политическим изданием Le Monde.