Чиновники НБУ будут решать судьбу банков по собственному усмотрению

Фото: Алексей Солодунов

Нацбанк довел свои полномочия на финансовом рынке до абсолюта. С введением внутренней системы надзора на основании так называемых кластеров и применения оценочных суждений для определения рисковых операций по решению департамента надзора с рынка может быть выведен любой банк. Финансисты уже говорят, что таким образом создана система по искусственному уничтожению конкуренции в пока еще прибыльных сегментах банковского рынка. И подозревают, что в отечественных реалиях финучреждения будут разделены на любимчиков и изгоев, любые операции которых будут признаваться НБУ рисковыми.

«У Нацбанка новая „фишка“ — они считают, что нормальные банки присутствуют только в первой и второй группах по официальной классификации НБУ. В третьей же и четвертой группах почти все — „помойки“, которые нужно закрыть», — объясняет подход НБУ к банковскому надзору председатель правления одного из небольших банков на правах анонимности. По официальной версии, этого требует МВФ, хотя представители фонда говорят лишь о необходимости консолидировать банковский сектор для повышения его стабильности.

По словам собеседника, НБУ сейчас работает в своеобразном режиме мировосприятия, который можно охарактеризовать как «понятийная эзотерика». «Они считают, что все небольшие банки — это „схемщики“. Доказательств нет, но, все равно, схемщики. Это их эзотерика. При этом они готовы разговаривать с нами, только если мы выполняем текущие прихоти Институтской. Это их понятийка», — объясняет он.

На самом деле кластерный анализ в регуляторе хотели ввести достаточно давно. «Если проанализировать методические статьи НБУ, можно сделать вывод о том, что кластерный анализ обсуждается уже несколько лет. В то же время надо понимать, что кластер — это выборка по набору показателей. Но всегда остается вопрос о том, какие показатели учтены в выбранной модели, а какие нет. Поэтому такой анализ всегда субъективен. И это его слабая сторона», — считает экс-член совета НБУ Василий Горбаль.

В дополнение к этому регулятор недавно объявил очередной «крестовый поход» против пунктов обмена валют. И банкиры вынуждены срочно их закрывать, чтобы иметь возможность отрапортовать Нацбанку о соответствии его требованиям.

Причем следование требованиям регулятора со стороны одних банков ведет к тому, что выигрывают другие — те, к кому подобные претензии не предъявляются. Источник приводит в пример банк «Артем» — он продолжает функционировать благодаря тому, что прислушался к мнению Нацбанка относительно большого количества валютных обменников. «В „Артеме“ только по Киеву работала сеть из 150 обменных пунктов. Его менеджменту сообщили, что будут рассматривать аргументы о жизнеспособности банка только в том случае, если эти обменники будут закрыты. Банк тут же закрыл свои и агентские ПОВы, а уже на следующий день вся эта сеть перешла к банку „Софиевский“», — рассказывает финансист.

Таким образом, «Софиевский» стал одним из ключевых игроков на рынке валютного обмена в столице. «И ему за это никто ничего не предъявляет, потому что одним из „теневых“ акционеров этого банка является винницкий бизнесмен Владимир Продивус. У него хорошие связи в администрации президента (Петр Порошенко — из Винницы. — ред.), — говорит один из участников „обменного“ рынка, который также стремится сохранить инкогнито. — Все знают о Продивусе, и молчат — хотя его Уникомбанк сейчас находится под временной администрацией, и он ну никак не мог получить разрешение на покупку акций банка — даже через подставных лиц». Нацбанк, кстати, участие Продивуса в капитале «Софиевского» категорически отрицает.

«Четко прослеживается избирательный подход. Нам говорят: покажите конечного собственника или останетесь без лицензии. И при этом до сих пор не разобрались с Платинум Банком (реальными владельцами которого называют одесских бизнесменов Бориса Кауфмана и Александра Грановского), Фидобанком (реальным собственником называют Юрия Колобова) и другими, — сетует один из банкиров. — Нам говорят о требовании безупречной деловой репутации, при этом по самому директору департамента банковского надзора НБУ ведет следствие прокуратура (речь идет о выводе средств из Платинум Банка по фиктивным импортным контрактам в период, когда и.о. предправления банка была Екатерина Рожкова. — ред.). Нам говорят — не занимайтесь обналом. Хорошо, а вы смотрели, что творится в Ощадбанке? Кому выдаются лицензии на переводы без открытия счетов?»

При этом в самом Фидобанке в очередной раз подчеркнули, что у регулятора нет претензий к их юридическим собственникам. Напомним, что по информации НБУ, конечным бенефициаром банка является Александр Адарич.

«Информация о новой структуре собственности была подана в НБУ в установленные сроки и соответствует требованиям законодательства. Собственником 100% акций Platinum Bank является компания PT PLATINUM PUBLIC LIMITED. При этом Григорий Гуртовой является опосредованным собственником существенного участия в Platinum Bank, что дает ему право на основании доверенности самостоятельно принимать решения без участия акционера», — рассказали в Платинум Банке.

По словам банкиров, от них — под угрозой закрытия бизнеса — требуют полной прозрачности бизнес-модели. При этом остается абсолютно нераскрытой модель у банка «Авангард», принадлежащего экс-партнерам Валерии Гонтаревой, или АккордБанка, принадлежащего мужу замминистра финансов Оксаны Маркаровой Даниилу Волынцу.

Банкиры видят в таком подходе, с одной стороны, желание функционеров Нацбанка перераспределить рынок в пользу «правильных и подконтрольных» учреждений. С другой — способ максимально перекрыть каналы неконтролируемого вывода валюты в наличную форму. Именно для этих целей разработана так называемая кластеризация и принято постановление № 778 о признаках рисковой деятельности банков, в котором вводится принцип «оценочного суждения» — признание операции рисковой без каких-либо доказательств, а только лишь на основании оценки соответствующего специалиста в самом банке, а затем — при контроле — в НБУ.

Практический пример использования этой методики надзора и ее цель можно проиллюстрировать письмом НБУ № 25-02002/101317 «Об использовании индикаторов подозрительных финансовых операций». Согласно письму, уполномоченные банки теперь обязаны сформировать заключение об отнесении/не отнесении данной операции к категории подозрительных по каждой валютной транзакции. Если операция будет признана банком подозрительной — выполнять ее нельзя, потому что при последующем контроле в НБУ банк вообще могут лишить лицензии.

То есть финучреждения, в соответствии с «индикаторами подозрительных финансовых операций», теперь сами должны отказывать своим клиентам в покупке валюты и проведении платежей за рубеж. «Если раньше банки, в основном, принимали все эти платежи, а потом сами „бодались“ с НБУ за свои заявки на покупку валюты, то теперь добавилась еще и обязанность (ответственность) банков за анализ таких операций. То есть с точки зрения клиента появилась еще одна инстанция, которая может отказать в валютном платеже, — поясняет один из финансистов. — Теперь с точки зрения НБУ все просто: подаешь много заявок на покупку валюты — ага, рисковый! Будем тебя „закрывать“»...

В результате подобных нововведений лимиты на межбанковском кредитном рынке друг на друга закрывают даже банки первой и второй групп по классификации НБУ — существует высокая вероятность, что завтра чей-либо контрагент будет признан «рисковым» и выведен с рынка.

Следующим итогом надзорных новшеств, подозревают банкиры, станет переманивание клиентской базы в ряд банков, которые в НБУ сочтут «правильными». «Проще говоря, они искусственно уничтожают конкуренцию на финансовом рынке — импортеры будут сконцентрированы в одних банках, МСБ — в других, транзакционный бизнес — в третьих, а ценные бумаги — в четвертых. Потому что им в Нацбанке так легче надзирать», — разводит руками предправления одного из небольших финучреждений.

По его убеждению, этот подход можно было бы признать правильным, если бы не одно «но» — оценка чиновниками регулятора, кто может заниматься конкретным бизнесом, а кто нет — очень избирательна. Клиентов мало, и потому конкуренцию искусственно не допускают. «Например, они уже трактуют операции с госбумагами так, что лучше их вообще не делать — потому что это, якобы, механизм выведения прибыли из госбанков. В итоге весь этот рынок еще больше концентрируется на инвесткомпании ICU, принадлежащей бывшим партнерам Гонтаревой», — утверждает эксперт.

«Банковский рынок оказался в ситуации, когда необходимо создать структуру, которая сможет быть третейским судьей между НБУ и комбанками. Без существования такого органа — например, в виде апелляционной комиссии — интересы участников рынка не будут защищены от субъективных решений чиновников», — подчеркнул в комментарии Forbes председатель Украинской межбанковской валютной биржи Анатолий Гулей.

Но ключевая проблема, которую создают новые подходы НБУ к банковскому надзору, — это невозможность оспорить принимаемые регулятором субъективные решения. Применение оценочного суждения для определения рисковых операций и последующая реакция НБУ не может быть оспорена. А это — возможность использования служебного положения не только для «зачистки» рынка под конкретных игроков, но и механизм для коррупции.