Экономические итоги - 2016: Как в Украине работают рецепты МВФ

Итак, 2016 год подходит к концу. На уровне ощущений этот год в экономике Украины кому-то из экспертов запомнится как «год топтания на месте», а кому-то — как «год позитивного перелома». Но какую бы точку зрения вы не принимали, пока мы можем констатировать факт — 2016 год для Украины стал годом скромных достижений в экономике и финансах.

Кратко о макроэкономических итогах

Рост промышленного производства за 10 месяцев 2016 года + 1,8%, сельского хозяйства + 2,9% а строительства + 13,7%. ВВП Украины за 2016 год вырастет, по предварительным оценкам, на 1,2 — 1,5%. Слабое восстановление экономики происходило из-за ее частичной детенизации, о чем рапортует Министерство экономики, и из-за довольно низкой базы роста. Я напомню, что за 2014 год ВВП Украины упал на 6,8%, а за 2015 год — на 9,9%.

На деле же страна лишилась примерно пятой части ВВП из-за потери контроля над Крымом и части Донецкой и Луганской областей. Суммарно падение было сопоставимо с кризисом 2009 года, однако население и экономика переживали текущий кризис более болезненно, чем 7 лет назад. Как показывает статистика, 2016 год стал первым годом пусть и слабого, но роста после двух лет довольно жесткого экономического кризиса.

В 2016 году экономике подсобили: хороший урожай, рост цен на сталь и железную руду, приток реальных (а не офшорных) иностранных инвестиций и, конечно, растущие расходы госбюджета и госкомпаний. Сдерживали рост: относительно высокие (в сравнении с инфляцией) банковские ставки по кредитам, очень слабый рост доходов населения, драконовские ограничения на беспошлинный экспорт из Украины в ЕС продукции АПК, коррупция и неэффективность управления госкомпаниями, а также наличие все еще сильных валютных ограничений, которые толкают бизнес в тень.

Как ни крути, но даже очень скромные экономические итоги 2016 года были бы просто невозможны без макроэкономической стабилизации — именно она стала той почвой, на которой стали прорастать первые семена восстановления экономики.

Макроэкономическая стабилизация

Достижение макроэкономической стабилизации в 2016 году — куда более наглядное явление. Во-первых, разительны достижения по инфляции (CPI): 2014 год — 24,9%, 2015 год — 43,3% и в 2016 году инфляция не превысит 13,2%. Впервые в Украине после кризиса 2014-2015 гг. стали привлекательными депозиты в национальной валюте, средняя ставка по которым к концу года опустилась примерно до 18% годовых. Но даже в уже существующей инфляции остается большая доля административных инфляционных решений: удорожание газа, электроэнергии, ж/д транспорта и т.д. Т.е. при ограничении административного роста цен есть перспективы дальнейшего снижения этой составляющей.

Однако есть и минусы. Граждане, привыкшие к потреблению импорта, могут быть раздражены более существенным удорожанием их привычной потребительской корзины, чем рост публикуемого Государственной службой статистики индекса потребительских цен. Причина тому — значительное отставание инфляции от темпов роста курса доллара к гривне.
Я напомню, что за:

• 2014 год курс доллара к гривне вырос на 97%;
• 2015 год на — на 49%;
• 2016 год — почти на 13%, что очень близко к инфляции.

Затухающие процессы девальвации могут в 2016 году все еще получить новую динамику за счет неравномерного расходования средств госбюджета. Традиционно госказначейство на конец года накапливает, а затем тратит большие суммы. Например, в начале 2016 года их появление на валютном рынке вызвало девальвацию гривны. «Подбросить дров» в девальвационные процессы может и национализация ПриваБанка. Однако существенно на рост курса доллара ни тот, ни другой фактор уже не повлияют: 1-1,5 грн на долларе в процентах выглядят уже не так страшно, как в 2015 году.

Трехгорбый сценарий восстановления

У нас в Украине как-то принято все еще сомневаться в действенности рецептов МВФ, а особенно горячие политики вообще мыслят себе «жизнь без МВФ». К моей радости, лица, принимающие в Украине решения, не ведутся на популизм и желание «всем быстро сделать хорошо», в основном за счет включения печатного станка. За последние лет 20 МВФ в своей технологии ничего нового не придумал в принципе. Тактический сценарий выглядит примерно так:

Достигается макроэкономическая стабильность.

В процессе достижения макроэкономической стабильности в банковской системе скапливается ликвидность.

Скопленная ликвидность давит на процентные ставки банков — прежде всего на стоимость ресурсов в местной валюте.

Падение стоимости ресурсов и накопление ликвидности вынуждают банки кредитовать.

Процессы эти непростые, и хотя на практике все это выглядит гораздо сложнее, но ключевая роль в восстановлении операционного роста экономики отводится банкирам, которые должны преодолеть страх перед кредитным риском и жадность перед падающими на глазах ставками и начать вбрасывать свою ликвидность в реальный сектор. По моим наблюдениям, мы сейчас находимся как раз между третьим и четвертым этапом, в декабре подойдя вплотную к переходу на четвертый этап. Это четко показывает анализ данных НБУ и отдельных крупных банков.

Многочисленные эксперты примерно с лета 2015 года пытаются анализировать то ликвидность банков, то их кредитный портфель, пытаясь прощупать, где же оно — улучшение? Беда нашей ситуации в том, что у нас постоянно в кризис меняется сравнительная база. Как показала статистика ФГВФЛ, нельзя сравнивать кредитный портфель банков 2014 года с портфелем 2016 года. Многочисленные «потемкинские кредиты» были вскрыты ФГВФЛ, но они никогда не работали на экономику, так же как и облигационный мусор. В итоге я отобрал три показателя для анализа, чтобы наглядно показать, какой путь прошла наша банковская система в преломлении классических фаз восстановления экономики:

• среднее значение мгновенной ликвидности (Н4) по банковской системе. Можно было бы взять и иные показатели ликвидности (Н5 или Н6), но они дали тот же результат, что и Н4, при этом только загромождают графики. Ликвидность нельзя измерять в млрд грн — потому как мы не знаем точно, сколько нужно ликвидности экономики в тот или иной момент, и поэтому ее нужно сравнивать с обязательствами банков, а это можно сделать только при анализе нормативов;
• доля банков, которые на начало отчетного месяца имели норматив Н4 больше 40%, т.е. в ДВА РАЗА! больше нормативного значения, установленного НБУ. Этот показатель брался для того, чтобы отразить точность среднего значения, то есть чтобы терялся эффект неправильного восприятия среднего значения (эффект средней температуры по больнице);
• средняя процентная ставка на начало отчетного месяца по депозитам на 12 месяцев.

В итоге, мы получили три кривые, которые имеют разную степень вогнутости полиноминального тренда, или три разных горба (рис. 1).

Никакой победы НБУ нет в том, что ставки падали быстрее чем среднее Н4, так и должно быть. Зато прямой сигнал о том, что мы находимся на третьем этапе, показал нам фактор сравнения динамики Н4 с динамикой доли банков, у которых Н4 был в 2 раза больше норматива, установленного НБУ. Выходит, что среднее Н4 упало с 79% в феврале 2016 до 59% в ноябре 2016 года. Но вот доля банков, у которых Н4 превышал 40%, за это время почти не изменилась и колебалась в диапазоне 80-90%, и в ноябре даже чуть-чуть подросла с 85 до 88%.

Выходит, что среднее значение по системе падает, а доля банков с большим запасом мгновенной ликвидности — нет. Этот процесс продолжается примерно с апреля 2016 года, и сейчас он уже вступил в наглядную активную фазу. На практике это означает, что система готовится к возобновлению кредитования сообразно своей ресурсной базе, т.е. тем депозитам, которые удерживают банки при этом постепенно выравнивается распределение ликвидности между банками.

Быстрого перехода от удерживания ликвидности к кредитованию не произойдет по ряду причин. Во-первых, затруднена работа классических рыночных институтов и есть острый дефицит ликвидных инструментов на рынке корпоративных облигаций. Во-вторых, банки подтолкнуло бы к кредитованию снижение учетной ставки, но НБУ и так ее снижал в 2016 году много раз, поэтому сейчас есть ограничения на снижение этой ставки со стороны внешних рынков. Слишком дешевая гривна может ускорить девальвацию на фоне неприятных прогнозов по ценам на сталь, зерновые и другую продукцию АПК.

Итак, сценарий восстановления экономики Украины от МВФ в классическом варианте работает, но работает медленнее, чем мы наблюдали это в 2009 году. Похоже, НБУ выжал из системы максимум, что мог, для экономического роста, не нарушая при этом макроэкономическую стабильность. Желание придать экономике определенный посыл роста в 2017 году должно прежде всего учитывать риски, которые стоят перед нами, а также быть ориентированным на удержание макроэкономической стабильности.

Такие факторы, как рост монетизации ВВП, рост кредитования в абсолютных цифрах, административное удешевление кредитов и прочая «попса», должны строго отойти на задний план, а власти должны сконцентрировать все свои усилия на том, как эффективно и правильно (рыночными инструментами) выдавливать ликвидность из банковской системы в кредитный рынок, что само по себе непросто, но возможно. Более чем скромные итоги 2016 года в экономике — это плата за макроэкономическую стабильность, и в 2017 году ее нужно превратить в дивиденды в форме роста экономики — задача не из простых.

Источник: Newsone