Почему борьба с инфляцией – не самоцель

Есть такая категория критиков – они всегда недовольны существующим положением вещей, что бы ни происходило на практике в экономике и политике. Но из их речей невозможно понять – а что собственно они предлагают. Эти критики говорят настолько неопределенно и размыто, что трудно уловить, какая именно теория или экономическая модель ими применяется для оценки той или иной экономической ситуации в стране.

При этом «одинокие ковбои» макроэкономической критики всегда дают понять, что вот они-то уж точно знают, что нужно делать в данной ситуации, но в силу разных причин не могут или убедить в этом своих оппонентов, или просто им не дают делать это какие-то злые силы. Вообще можно сказать, что любой экономический процесс в любой стране в любое время сопровождают такие вот критики, о которых французский политический философ Раймон Арон говорил, что их роль лишь в том, чтобы комментировать историю, в то время, как эту историю делают другие.

Эти уважаемые господа, критикуя, стараются использовать такие словосочетания как, например, «рынки лучше, чем государство, потому что рынки, как механизм принятия решений, лучше отображают информацию. Конечно, так бывает не всегда, есть много ограничений, но в общем смысле все обстоит именно так». Или фразы из серии – «макроэкономическая стабилизация важна, низкая инфляция важна, теперь нужны структурные реформы. То есть наш путь вперед – это структурные реформы». Или примерно так говорят: «реальная альтернатива взглядам сторонников содействия экономическому росту – ограничить инфляцию, не залезать в карман через печатание денег». На первый взгляд фразы разумны – и у интеллектуальной читающей публики, но не особенно хорошо разбирающейся в перипетиях макроэкономической науки, складывается впечатление о таком эксперте, как о глубоко знающем специалисте.

Но важной особенностью экономической науки является плюрализм разных экономических школ – на каждую фундаментальную идею от одной экономической школы есть другая фундаментальная контр-идея, которая полностью опровергает первую.

Ученые-экономисты за все время существования экономической науки научились терпимо относиться к своим теоретически оппонентам и, даже подвергая их теории уничижительной критике, как минимум, считают необходимым давать таким теориям право на существование, хотя бы по той простой причине, что они разделяются достаточно большим количеством ученых. Поэтому настоящие эксперты не используют таких фраз, как «все знают, что это не так» или «это всем давно известно». На самом-то деле на практике все обстоит совершенно иначе: экономическая наука – это «лоскутное одеяло» самых разнообразных теоретических школ и моделей, которые часто находятся на противоположных позициях.

Вот, например, отношение к инфляции у кейнсианцев, монетаристов и поклонников «австрийской школы экономики» совершенно разное. «Австрийцы» против любого вмешательства государственных органов в финансовые общественные отношения, так как это вмешательство искажает, согласно идей Фридриха Хайека, естественное движение цен на товары. А цены на продукцию важны предпринимателям для принятия решений в своей хозяйственной деятельности. Высокие цены, в отсутствии инфляции, сигнализируют им о том, что данный товарный рынок становится привлекательным для извлечения повышенной прибыли, и предприниматели направляют туда свои капиталы и трудовые ресурсы.

Инфляция влияет на этот процесс негативным образом, и предприниматели уже не понимают, чем вызвано повышение цен – повышением спроса на эти товары или просто количественным увеличением денежной массы. Именно поэтому и только поэтому, а не в силу каких-то других соображений, инфляция признается «австрийцами» негативным явлением.

Но в «австрийской» школе, к поклонникам которой относятся многие отечественные сторонники приоритета сдерживания инфляции находится над любыми другими целями. Также говорится о критической роли предпринимателей в этом процессе. Чтобы услышать эти сигналы в экономике, предприниматели должны наличествовать в обществе в нужном количестве. Но если их нет в нужном количестве, то кому тогда нужно отсутствие инфляции? Уж точно не простым трудящимся, которые не имеют достаточной зарплаты, чтобы купить необходимую им продукцию по неискаженным инфляцией ценам, просто потому, что не могут найти работу, так как многие предприятия в национальной экономике или сократили свой персонал, или вовсе закрылись, а сделали это потому, что не смогли найти сбыта своей продукции на рынках в силу того, что на них просто нет денег!

Почему «пламенные борцы» с инфляцией не говорят нам об этих эффектах? Почему они не говорят о том, что автор идеи госраходов во времена кризисов лорд Джон Мейнард Кейнс является одним из самых великих экономистов мира за всю историю, но никак не маргинальным лузером, и что его идеи по-прежнему – самые популярные и распространенные в мире в среде экономистов (как теоретиков, так и практиков)? Может быть, стоило нашим уважаемым критикам сказать и об этом тоже? Хотя бы из уважения к наследию мировой экономической науки.

Борьба с инфляцией не может быть самоцелью. В каждой конкретной стране она должна увязываться с возможностями общества самостоятельно запускать процессы восстановления экономики «снизу» и с возможностями госорганов «сверху» влиять на эти процессы, если такое влияние необходимо.

Из истории экономики мы знаем, что влияние госорганов на экономику в странах Запада носит минимальный характер. И, наоборот, в странах Востока, когда это влияние имеет максимальный характер, то присутствуют значимые достижения в экономике. А Украина к странам Запада не относится ни с точки зрения социокультурных особенностей, ни с точки зрения религии, ни с точки зрения трудовой этики (я об этом много писал и детально, не хочу повторяться). Поэтому ответственному эксперту не допустимо все время делать абстрактные рекомендации, никак не привязанные к конкретной стране и ее производственной культуре! Такие рекомендации просто не будут работать!

Над идеей о том, что рынки, как механизм принятия решений, лучше отображают информацию, что является сутью «гипотезы эффективного рынка», за которую Юджин Фама получил Нобелевскую премию за 2013 год, вот уже несколько десятилетий буквально издевается самый богатый инвестор мира Уоррен Баффет, считая ее по меньшей мере смешной. Он говорит, что его инвестиционный успех, когда он в течении более чем 40 (!) лет переигрывает рынки, является доказательством ложности этой гипотезы. Я не утверждаю однозначно, что Баффет прав, а Фама ошибался, но сказать-то можно об этом? Как и о том, что не все теоретики и практики придерживаются идеи, что рынки – лучший способ отображения информации. Так считают далеко не все. А в реальности сейчас, скорее всего, меньшинство экономистов в мире разделяет эту точку зрения.

О структурных реформах не говорит только ленивый, но вот незадача – практически никто не расшифровал это понятие. Что они понимают под ними? Структурные реформы для простых читателей представляют некоторый таинственный процесс магического свойства, который, если он вдруг произойдет, то сразу все изменит в экономике Украины к лучшему. На самом деле структурные реформы – это создание «сверху» (по-другому у нас это не получится) в рамках национальной промышленной политики новых секторов экономики, соответствующих четвертой промышленной революции: аддитивного производства, альтернативной энергетики, искусственного интеллекта и других. Почему же не сказать прямо, что вот это нам нужно, а не прятаться за слова неясного простым читателям содержания…

Великий физик Ричард Фейнман писал, что те, кто говорит сложным языком, на самом деле ничего не понимают в том, о чем говорят. Любая истина проста, красива и элегантна, любую истину знающий человек должен уметь объяснить восьмилетнему ребенку.

Есть предложение в дальнейшем не относиться серьезно к заявлениям экономистов или политиков, которые не ссылаются на конкретные труды или идеи всемирно признанных экономистов. А также – сдержанно относиться к тем, кто сформировал свои воззрения, но не указывает на контекст этих идей, то есть, на то место и влияние, которые они занимают в современной мировой экономической науке и практике. Потому, что в таком случае заявления подобных экспертов просто не имеют никакого значения, так как они не несут никакой важной информации для принятия эффективных решений в экономике, являясь по сути ненаучными, так как не показывают нам альтернативные пути развития, которые декларируются мировой экономической наукой. Подобное замалчивание признанных в мире экономических школ и экономических моделей, по сути, ставит под вопрос наличие у таких макроэкономических критиков действительно высокого профессионализма.

Позиция же автора сейчас состоит в том, что мы не можем замыкаться в рамках ортодоксии той или иной одной экономической модели. Мы должны смело формировать свою экономическую политику с учетом все слабых и сильных сторон нашего общества, используя все теоретические наработки экономических школ и практику удачливых экономических реформаторов мира. Монетарная школа не исчерпывает всех возможностей отечественной экономической политики. Кейнсианство – это не ругательство, это практическая методология выхода из кризиса 2007-2009 годов, успешно примененная госадминистрацией США и ФРС США. И это только самый хронологически свежий пример.

Поэтому, уважаемые коллеги, во-первых, позвольте поздравить вас с наступающим Новым годом, искренне пожелать добра и счастья. А во-вторых, вношу предложение – давайте вернемся к дискуссии о вреде инфляции или пользе экономического роста, но на этот раз со ссылками на труды великих экономистов и с подробной логической аргументацией. В конце концов, не сами же вы придумали, что инфляция вредна?