Курс Кишинева на Москву – новая реальность или пустые обещания?

Новый глава молдавского государства, победивший на выборах, как говорят некоторые его оппоненты, не без поддержки молдавских олигархов и России, первый свой зарубежный визит нанес в Москву. Игорь Додон стремится показать, что он готов проводить реинтеграцию самопровозглашенной Приднестровской Молдавской республики (ПМР) на российских условиях. Они сформулированы еще в начале 2000-х годов в так называемом «плане Козака», названом по имени разрабатывавшего его российского вице-премьера.

Теперь, правда, план следовало бы, вероятно, назвать «планом Рогозина», в честь другого вице-премьера российского правительства, который вместе с министром иностранных дел и помощником по международной политике сопровождал президента Владимира Путина на встрече с молдавским коллегой Игорем Додоном. Злые языки даже утверждают, что именно Рогозин не только участвовал в подготовке нового плана, но и активно приложил руку к тому, что Додон стал в ноябре главой государства в Молдавии, а его контрагентом в Приднестровье оказался Вадим Красносельский, избранный главой ПМР в декабре 2016 года.

Впрочем, не столь уж важно, чьему плану готов следовать Игорь Додон, вопрос в том, в чем состоит этот проект и насколько он реализуем в нынешних условиях.

Итак, по итогам визита молдавского лидера в Москву и его встречи с Владимиром Путиным стало известно следующее. Во-первых, Додон не исключает возможность расторжения соглашения об ассоциации Молдавии с Евросоюзом и хотел бы, чтобы его страна стала наблюдателем при Евразийском экономическом союзе (в котором состоят Россия, Белоруссия, Казахстан, Киргизия и Армения), углубляя в будущем интеграцию именно со своими восточными соседями, а не с западными. Хотя торгово-экономический баланс за прошлый год и показывает, что на Евросоюз у Молдавии приходилось приблизительно вдвое больше (в денежном эквиваленте) операций, чем на Россию.

Во-вторых, Игорь Додон хотел бы уже в 2019 году разрешить приднестровскую проблему. Здесь, судя по всему, он в целом готов следовать параметрам «плана Козака», который, по сути, предусматривает превращение Молдавии в федерацию, в которой Приднестровье будет иметь право вето по вопросам стратегического развития, таким, например, как дальнейшая евроинтеграция, отношения Молдавии с Румынией или членство республики в НАТО.

Что взамен может предложить Кремль? В первую очередь, неофициальную гарантию, что Приднестровье, которое в целом экономически зависит от России, будет готово договариваться. Во вторую, — решение проблемы молдавских трудовых мигрантов. Для около 50 тысяч граждан Молдавии пересечение российской границы сейчас запрещено из-за нарушений ими трудового и миграционного законодательства РФ. Еще около 250 тысяч (из полумиллиона работающих в России, по данным Додона), напротив, боятся поехать на родину из опасений, что вернуться потом в РФ им не позволит все то же законодательство.

Третья проблема — отмена фитосанитарных ограничений на ввоз молдавской плодоовощной продукции, которые по сути своей являются экономическими санкциями. Ну и, наконец, четвертое — российские кредиты и инвестиции, о которых, правда, Додон, как он утверждает, даже и не разговаривал, поскольку его республика может без этих денег обойтись.

Казалось бы, налицо все условия для «прекрасной сделки», как любит называть подобные соглашения избранный президент США Дональд Трамп. Однако проблема в том, что Игорь Додон может обещать, но способен не сдержать сейчас свое слово. Для «разворота на восток» как минимум потребуется подождать, потому что отмена соглашения об ассоциации с ЕС, как и многие другие стратегические вопросы, находится в компетенции не президента, а парламента и правительства Молдавии. И пока там работают те же люди, что сегодня, шансов на реализацию «плана Козака» и других идей Додона практически нет.

Именно поэтому молдавский лидер заявил о возможности досрочных парламентских выборов в стране уже в конце 2017 года вместо начала 2018 года. Вот только никто не может сейчас с уверенностью сказать, чем они закончатся. Сейчас условно «пророссийские» партии, судя по соцопросам, должны получить большинство. Но кто может исключать, что настроение молдаван ближе к выборам изменится?

И это не говоря о том, что однажды (в ноябре 2003 года) «план Козака» тоже, как казалось, был уже принят. Однако тогдашний «лучший друг России» — президент Молдавии и лидер местных коммунистов Владимир Воронин в самый последний момент вдруг изменил свое решение и отказался его подписывать. Ни федерализации Молдавии, не реинтеграции Приднестровья тогда не произошло, а глубоко разочарованная Россия начала пробовать на молдаванах те самые пресловутые «фитосанитарные санкции».

Можно ли быть уверенным, что и на этот раз ситуация не будет развиваться аналогичным образом? На этот вопрос и в Кишиневе, и в Тирасполе, и в Москве вряд ли кто-то способен дать точный ответ.