Прикладная механика

Фото: Константин Мельницкий

Солистка Национального дома органной и камерной музыки Наталья Свириденко о вандализме пожарных, рояле, сделанном сыном подруги Людвига ван Бетховена, и о том, как красиво расстаться с коллекцией старинных инструментов.

Однажды в мюнхенском Deutsches Museum я увидела коллекцию старинных музыкальных инструментов. Тогда самое сильное впечатление на меня произвели не их количество и возраст, а возможность воссоздать музыкальные произведения той эпохи в первозданном виде. Да, коллекция инструментов мюнхенского музея — не просто экспонаты, на них можно играть. Со всей Европы сюда приезжают студенты, чтобы узнать, как то или иное произведение слышал его автор.

Обычные поклонники классической музыки зачастую не задумываются о том, на чем играли и создавали музыку Моцарт, Бетховен, Шуберт или Шопен. А ведь каждая эпоха диктовала свои правила и требования к инструментам. Клавишные эпохи барокко, например, звучали изящно, деликатно, инструменты эпохи модерн отличались более отрывистым, мощным звучанием. То есть услышав свое произведение, исполненное на современном инструменте, автор мог бы и не узнать его. Этот фактор не принимался в расчет вплоть до начала ХХ века, когда стало популярным воссоздавать аутентичное звучание классических произведений. Мимо нас эта тенденция прошла потому, что в СССР царила пролетарская культура и старинные музыкальные инструменты были не в почете: они не представляли особой ценности, за ними не следили и с легким сердцем выбрасывали как рухлядь.

После Мюнхена у меня появилась мечта — собрать коллекцию клавишных, которая демонстрировала бы эволюцию звука хотя бы в рамках одного столетия. К тому же как музыкант и искусствовед я знала, что на территории Украины еще можно обнаружить действительно раритетные инструменты, которым 150‑200 лет.

Свой первый салонный рояль я нашла в Ужгороде в 2001 году. На протяжении 180 лет он передавался из поколения в поколение в одной венгерской семье, которая, выезжая на ПМЖ в Венгрию, не смогла забрать с собой такую крупногабаритную вещь. Я долго присматривалась к инструменту, хотя и понимала: если я не куплю его и не отреставрирую, то салонный рояль, созданный мастером Лайошом Зайлером в 1820 году в Пеште, просто пропадет. Я приобрела его и привезла в Киев для реставрации. С этого момента и началось мое страстное увлечение роялями с венской механикой. В XVIII-ХІХ веках самыми популярными были две модификации фортепиано — с венской и английской механикой. Моцарт предпочитал венскую версию — она отличалась более мягким звуком.

В Ужгороде рояль хранился в хороших условиях, поэтому времени и средств на реставрацию было потрачено немного. Но, разумеется, так везет не всем инструментам. Свой следующий экспонат я нашла благодаря чистой случайности в недрах каких‑то подсобных помещений на территории Киево-Печерской лавры. Инструмент был в плачевном состоянии — даже крышка была сломана и не хватало одной ноги, которую в итоге пришлось вытачивать. Я забрала его на реставрацию и не прогадала. Оказалось, это очень дорогой рояль — даже пластинки, покрывающие черные клавиши полутонов, были сделаны из черепахового панциря. Потом выяснилось, что он изготовлен семьей Штрайхер, точнее сыном знаменитой Нанетты Штрайхер, бывшей близкой подругой Людвига ван Бетховена. Сохранилась их переписка, в которой композитор давал рекомендации по улучшению конструкции инструмента и увеличению его громкости. Но на этом сюрпризы не закончились. В процессе реставрации в рояле были найдены документы, из которых следовало, что ранее инструмент принадлежал учителю украинского языка, которого в 1930‑е сослали в Казахстан: в письмах он рассказывал о своей жизни в ссылке.

Третий экспонат моей коллекции — кабинетный рояль. У этого инструмента, так же обнаруженного в Ужгороде, более скромные размеры и совершенно другой звук: он был выпущен в 1890 году, в эпоху романтизма. Его сделал ученик Штрайхера — Дмитрий Кавис. Этот рояль тоже нашелся случайно — однажды я увидела, как двое парней перекрашивают инструмент в белый цвет, собираясь продать в ресторан.

Для меня важно, что во всех этих инструментах оригинальна каждая деталь (в том числе и струны), а значит, звук роялей абсолютно соответствует своей эпохе. Кажется удивительным, что такие сложные и хрупкие механизмы смогли дожить до наших дней. Отчасти хорошей сохранности способствовал материал, из которых сделаны инструменты. В отличие от современных роялей из пластика и ДСП, инструменты в старину делали из очень дорогих натуральных компонентов: древесины альпийского ореха, настоящего шерстяного сукна, слоновой кости. Корпус инструментов покрывали шеллаком — легко реставрируемым лаком на спиртовой основе. Поэтому инструменты XVII-ХІХ веков при должном уходе могут служить вечно.

Сейчас для моей коллекции реставрируется очень интересный инструмент XVIII века — хаммерклавир. Он попал ко мне в совершенно удручающем состоянии. Однажды позвонил знакомый и сказал, что на его глазах пожарные ломают какой‑то инструмент: хотят вынуть из него металлические детали, чтобы сдать на металлолом. Я, конечно, все бросила и поехала его спасать, ведь инструмент интересный, заграничный. Чтобы забрать покалеченный столообразный хаммерклавир, пришлось заплатить пожарным. Тогда я еще не знала, что это — когда приехала, они успели разломать корпус. Оказалось, что это очень редкий вид клавишных, популярный в XVIII‑XIX веках. Никто даже не знал, как его реставрировать. К счастью, через пару лет нашелся точно такой же инструмент в отличном состоянии. Теперь оба хаммерклавира находятся в мастерской, и покалеченный реставрируют по образу и подобию целого. Как только процесс реставрации будет завершен, у меня окажется весь набор «венской эпохи» и я смогу считать коллекцию полной. Пусть она и небольшая, но в ней и не может быть много экспонатов.

Коллекция мне очень дорога, но я собираюсь передать ее Киевскому университету имени Б. Гринченко. Как музыкант и ученый уверена: инструменты не должны пылиться в музее. Они — образовательный ресурс: на них должны играть студенты. Мое собрание поможет им познакомиться с историей музыки и сравнить звучание клавишных разных эпох. К тому же сейчас я начинаю новый, более амбициозный и сложный проект — хочу собрать клавишные инструменты, созданные украинскими мастерами, и уже реставрирую первый экземпляр. Это одесский рояль, созданный Карлом Хаасом.