Завод Роллс-Ройсов

На сборку модели отводится 450 часов, а на каждую операцию - 75 минут. Поэтому большую часть смены рабочие в сторонке тихо беседуют

Фото: Сергей Суховский и Rolls Royce

Попасть в сборочный цех RR для автожурналиста — все равно что чекисту пальнуть из именного маузера «железного Феликса»: сборка «ройсов» была окутана таким количеством легенд, что было не разобраться, где заканчиваются технологии и начинается волшебство.

Во времена когда Rolls-Royce был стопроцентно британским, попасть в святая святых могли только избранные. Секреты фантастической надежности, эталонной эргономики и глубинной лакировки, которой хватало на весь жизненный цикл автомобиля, не давали покоя не только конкурентам, но и коллегам из смежных областей — от авиации до ювелирки.

Ситуация начала меняться после 1998 года, когда права на бренд приобрел BMW и занялся постройкой нового, уже шестого по счету для RR сборочного завода в Гудвуде. Тем не менее первые СМИ — съемочные группы National Geographic и Discovery Channel — пробились на гудвудскую мануфактуру лишь в 2008 году.

Слиться с ландшафтом

«Старая добрая Англия» находится всего в часе езды от Лондона, в графстве Сассекс: вересковые поля, бирюзовые холмы и живописные, словно струящиеся между ними, дорожки. Чичистер — британская идиллия, воплощение умиротворения и спокойствия без какого‑либо намека на промышленность.

Казалось бы, автомобильному заводу взяться здесь просто неоткуда. Но он есть, причем так мастерски вписан в ландшафт, что по словам нашего бессменного гида — главы европейской PR-службы бренда Франка Тиманна, без подсказки мануфактуру не найдут даже прилетающие в соседний аэропорт заказчики.

О том, что это действительно Rolls-Royce Motors, сообщают лишь таблички у ворот: внешне завод похож на типичный для лондонских пригородов двухэтажный офис из стекла и стали, только очень светлый и озелененный. Главный местный землевладелец — лорд Марч (см. Capital Time от 03.10.2014) согласился продать землю под строительство только при условии, что завод не будет портить вид из его окна.

Почему же новые хозяева выбрали столь необычное место? Во-первых, опять-таки благодаря протекции Марча, называющего Гудвуд последним оплотом британского аристократизма и делающего все для его поддержки.

К примеру, в июне и сентябре в его поместье проводятся два самых значимых автомобильных мероприятия Соединенного Королевства — Goodwood Festival of Speed и Goodwood Revival. Во-вторых, здесь издавна проходят скачки, что подразумевает наличие определенной инфраструктуры. Например, дизайн новейшего седана Ghost, ради знакомства с обновленной версией которого мы и пожаловали в Гудвуд, разрабатывался в переделанном под отель особняке West Stoke House XVII века постройки.

Наличие заведений такого уровня крайне важно для Rolls-Royce, Bentley и Aston Martin, ведь большинство их клиентов по старой доброй британской традиции не удовлетворяются посещением ближайшего дилера, а приезжают именно на завод, чтобы непосредственно с разработчиками обговорить особенности комплектации и нюансы отделки. По словам Тиманна, аристократы обязательно привозят на церемонию передачи готового экземпляра своих сыновей, внуков, а некоторые и правнуков. Для них такие моменты являются обязательным элементом воспитания подрастающего поколения джентльменов. И чаще всего клиенты останавливаются именно в West Stoke House.

Эковопрос

Чтобы угодить лорду Марчу, команда проектировщиков во главе с архитектором Николасом Гримшоу выбрала самую глубокую низину, осушив парочку болот и высадив по периметру деревья для максимальной конспирации. Никаким производством в обычном понимании здесь не пахнет — в Гудвуде происходит только финальная сборка. Основные узлы и агрегаты (кузова, шасси, моторы, коробки передач и т. д.) приплывают из Германии, а все остальное поставляется местными смежниками. Движущегося конвейера здесь нет (за время нашей экскурсии тележки с остовами так и не сдвинулись с места), следовательно, протяжные ангары с высокими потолками и обширные складские помещения тоже не нужны. При желании заводской цех за неделю можно переделать, к примеру, в молл или концертный зал.

Особое внимание команда Гримшоу, уже 10 лет являющегося президентом Королевской академии художеств, уделила освещению и экологии: стены и крыша, где только возможно, выполнены из многослойного стекла и прозрачного пластика — это гарантирует не только естественное освещение, но и равномерное рассеивание световых волн по всему помещению. По словам Гримшоу, это крайне важно: «Для производства с такой колоссальной долей ручного труда не может быть мелочей — именно естественный свет и живописные пейзажи обеспечивают нужную атмосферу для плодотворной работы».

Венчает корпуса сплошной зеленый ковер общей площадью 32  тыс. кв. м, попавший в Книгу рекордов Гиннесса как самая большая «живая крыша» в Великобритании. Она представляет собой конструкцию с использованием слоя особой травы, которая маскирует мануфактуру под один из холмов и выделяет какое‑то невероятное количество кислорода. Как результат, сразу после запуска в 2003 году комплекс получил престижную премию за наиболее передовую инженерную конструкцию. Отдельная награда заводу досталась от союза орнитологов. Оказывается, на крыше гнездятся сразу несколько вымирающих видов птиц: там им не страшны ни лисы, ни фермерская техника.

Впрочем, главной задачей было обеспечить сотрудникам мксимально комфортные условия труда. Не меньшей мотивацией для качественной работы здесь являются укороченный рабочий день, большая зарплата и бесплатный обед в единственной заводской столовой, удостоенной звезды Michelin. Новым хозяевам пришлось пойти на подобные затраты — ставки были слишком высоки: новым «ройсам» могли простить и мейнстримовый дизайн, и излишне технологичные решения, но никогда огрехи в сборке.

Железные леди

Сборочный цикл начинается в самом слабоосвещенном цеху завода, где орудуют пара роботов — накладывают на приплывшие из Баварии кузова шесть предварительных слоев краски. Поверхность обязательно шлифуется до идеального блеска перед наложением каждого нового слоя. В итоге, на покраску, полировку и лакировку одного кузова уходит целая неделя. Зато обретается легендарная глубина и благородство цвета, которым славятся Rolls-Royce.

Заводчане шутят, что именно на приемке кузовов работают самые строгие и дотошные контролеры: это исключительно женщины, и называют их не иначе как железные леди. Только после их скрупулезной проверки под ослепляюще белыми лампами укутанные в чехлы кузова попадают на конвейер. Кстати, после финальной обкатки каждый автомобиль должен пройти финальную полировку.

Мне так и не удалось выяснить, есть ли в контрактах сотрудников отделения Bespoke пункты о неразглашении, но мемуары «биспоковцев» наверняка могли бы стать бестселлерами. Bespoke, в столе заказов которого палитра из 44 тыс. цветов, не считая оттенков и сочетаний, гарантирует создание «идеального автомобиля любого цвета, который заказчик может придумать». На стенде в специальной комнате, где клиенты подбирают цвета, помимо наиболее распространенных образцов, выставлена губная помада, присланная одной дамой как образец цвета. Впрочем, здесь могли бы быть и мокасины, и клубный пиджак, и даже спаниель — в истории Bespoke бывало всякое. Один заказчик из Индии, например, пожелал окраску под слиток золота, в итоге в каждый из 12 слоев краски подмешивалось золото на сумму £23 000.

На правом крыле абсолютного большинства собираемых автомобилей крепятся листы формата А4 с перечнем спецификаций — это что‑то среднее между шпаргалкой и райдером: 90 % «ройсов» делаются на заказ, согласно пожеланиям клиента. То же относится и к вариантам обивки салонов: клиент может выбирать между кожей, замшей, сукном, отделкой шпоном, углепластиком, алюминием и т. д. Все чаще автолюбители просят изменить планировку, встроив в бардачок или багажник шкатулки для драгоценностей, хьюмидоры, отделения для вина, кофры для пикников, сейфы и прочие потайные ящики — благо места предостаточно. Или вместо двухместного дивана установить сзади по центру одно кресло. Нет, не для папы римского — для борца сумо из Японии.

А вот опция «звездное небо» пользуется популярностью уже на протяжении трех десятков лет, хотя принципиально не изменилась. Разве что крохотные лампочки заменили еще более микроскопические диоды, которые девушки вплетают ( и так 8000 раз!) в перфорированный потолок.

Но больше всего впечатляет уровень внимания RR к деревянным панелям. Нужно видеть, с какой отрешенностью специалисты на протяжении получаса могут обрабатывать крохотным надфилем отверстие копеечного диаметра. Даже самая маленькая деталь размером с ладонь изготавливается по принципу сэндвича — четыре сверхтонких винира чередуются с алюминиевыми пластинками и лакируются в семь слоев. В итоге деталь получается прочнее, чем алюминиевая или выполненная из массива того же дерева.

Для отделки каждого салона используется шпон только одного ствола дерева, иначе, по словам Тиманна, невозможно добиться совпадения не только по оттенку, но и по рисунку. В компании существует закон: каждая деревянная деталь должна быть симметричной, то есть даже рисунок дверных карт с обеих сторон должен совпадать как изображения Ее Величества на 50-фунтовых банкнотах.

Ненароком мне удалось раскрыть секрет того самого глубочайшего блеска, который не встретишь ни у концертных роялей, ни у океанских яхт. Оказывается, в Гудвуде в буквальном смысле «запекают» деревянные детали — причем часто после каждой шлифовки. Еще одна неожиданность столярного цеха — фоновая музыка, которая больше не звучит ни в одном цеху. Причина в том, что именно здесь работает самая интернациональная команда. Часть краснодеревщиков удалось найти на богатом верфями западном побережье. Вторая половина — преимущественно мебельщики из Восточной Европы, где сохранились столярно-плотницкие традиции. Так вот, не могут балканцы, даже самые сосредоточенные, работать в тишине.

Кожаных дел мастер

Столярный цех аналогичен другим участкам производства: там царит стерильная чистота и подчеркнуто британская неспешность. Но если пыль и стружку в столярке убирают специальными пылесосами, то у скорняков каждый обрезок складывается в специальные лотки: за ними в буквальном смысле стоит очередь из luxury-компаний, шьющих обувь, сумки и ремешки для часов. В Гудвуде по умолчанию используют самую лучшую кожу на свете. Долгое время они пользовались продукцией местной Connolly Leather Ltd., но позже перешли на кожу баварских коров, куда меньше страдающих от укусов слепней. Перед раскройкой каждый миллиметр шкуры тщательнейшим образом исследуется на предмет повреждений. Причем теперь этим занимается специальный компьютер. Он же с помощью лазерного резака делает раскройку. В среднем на один салон уходит с десяток шкур, но заказчик и сам волен прислать материал для обивки: это может быть кожа собственноручно побежденного питона или пойманной любимым внуком акулы.

В соседней с кожевенным цехом звуконепроницаемой комнате мастер тестирует кресла и диваны на малейшие поскрипывания: внутри Rolls-Royce должна быть абсолютная тишина. Однажды благодарный покупатель прислал письмо, в котором восхищался звуконепроницаемостью салона: мол, слышно, как тикают ходики на приборной панели. Компания в ответ извинилась и обещала уволить человека, отвечающего за настройку часов. С тех пор внутри Rolls-Royce ничто не мешает наслаждаться тишиной хорошо заполненного сейфа.