Все самое ужасное в Украине уже случилось

Все самое ужасное, что могло произойти в Украине, уже случилось. Дальше жизнь должна налаживаться

С середины февраля основным источником российских политических новостей остается Украина, и тот стандартный набор имен и сюжетов, которыми питался российский читатель или телезритель еще в прошлом году, сегодня выглядит как наивный привет из прошлого. В самом деле, кого могут заинтересовать новости из Государственной думы, или выборы региональных органов власти, или скандальное заявление какого‑нибудь депутата из «Единой России», или даже политически мотивированное уголовное дело — все это можно было обсуждать всерьез полгода назад, но сейчас кому какое дело до «Единой России» и Госдумы, когда приходят такие новости из Донбасса. Самолеты и вертолеты, заложники и убитые, олигарх Ахметов и полевой командир Бабай.

Россия как будто вся целиком переехала в Донецкую область. Военные эксперты всерьез рассуждают о перспективах украинского противостояния, используя даже слово «зеленка» — подзабытый термин времен войны в Чечне, когда «зеленкой» называли листву деревьев, затрудняющую обзор при стрельбе и помогающую боевикам маскироваться на местности.

Любой российский политик стал этой весной украинским, любой российский журналист может без перевода прочитать или даже написать украинский текст. Мои московские коллеги со знанием дела поправляют меня, когда я что‑нибудь пишу по‑украински в Facebook, и Боже мой, думал ли я еще три месяца назад, что такое вообще возможно.

Украинизация российских медиа — удивительный феномен. И еще удивительнее, что этот феномен отступает, когда заходит речь о выборах президента Украины. Порошенко? Ну да, мы знаем, что он делает конфеты, внешне похож на Януковича, говорит по‑английски и летает на собственном самолете. Самые продвинутые комментаторы вспоминают антиолигархические лозунги Евромайдана и смеются над тем, что все закончилось победой олигарха — и за что, как говорится, боролись? На этом российская политическая аналитика по поводу украинских президентских выборов заканчивается — добавить больше нечего, потому что дальше начинаются неприятные мысли.

Пройдет пять лет, у Порошенко истечет срок его полномочий, пройдут выборы, и у Украины опять будет новый президент. А в России по‑прежнему будет Путин. И вряд ли украинский читатель в состоянии представить себе, что это такое — прожить всю жизнь при Путине.

Дело в том, что появление в Киеве признаваемого Россией главы государства (а уже в первые сутки после выборов российские официальные СМИ от терминов «хунта» и «нелегитимное правительство» перешли к нейтральному обозначению «киевские власти» — то ли еще будет) способно спровоцировать в России общенациональную эпидемию шизофрении — три месяца российские официальные лица и телевидение анонсировали финальную битву с бандеровским фашизмом, а вместо битвы вдруг появился солидного вида президент, с которым России предстоит налаживать отношения, поскорее забыв все обидные слова, которые были сказаны этой весной. Как Путин выкрутится из такой ситуации — это, пожалуй, самое интересное, чего российский наблюдатель может ждать от появления нового президента Украины.

А чего стоит ждать самой Украине — я ставлю сейчас себя на место простого украинца и пытаюсь быть пессимистом. Как может выглядеть самый ужасный сценарий, которого следовало бы бояться? Отторжение у Украины какого‑нибудь региона? Настоящие боевые действия с участием боевой авиации? Пожар в Одессе? Попытки срыва выборов? Все, чего можно было бы бояться, уже случилось, остаются только какие‑нибудь совсем фантастические страхи (российские танки в Киеве?), а в обстановке, когда все плохое уже позади, перспективы открываются самые оптимистические.

И один почти беспроигрышный прогноз можно сделать уже сейчас. Пройдет пять лет, у Порошенко истечет срок его полномочий, пройдут выборы, и у Украины опять будет новый президент. А в России по‑прежнему будет Путин. И вряд ли украинский читатель в состоянии представить себе, что это такое — прожить всю жизнь при Путине.