Из-за событий в стране Национальная опера перестала окупаться — интервью с балетмейстером Анико Рехвиашвили

Фото: Константин Мельницкий

Анико Рехвиашвили руководит балетом Национальной оперы Украины всего полтора года, однако за ее плечами — солидный опыт, различные постановки и собственный театр современной хореографии «Анико балет» с почти 20‑летней историей. Сейчас балетмейстер стала меньше уделять внимания своему детищу, но уверяет, что артисты выросли и стали вполне самодостаточными. И признается: если раньше этот проект был окупаемым, сегодня ситуация хуже и коллектив в основном гастролирует.

Анико родилась и выросла совсем рядом со столичной оперой — на улице Лысенко. Ее неоднократно привлекали к постановкам балетов на этой сцене. «Когда влюблен в профессию, в балет, оперный театр является хорошим плацдармом, даже своего рода сказкой», — уверена она. Впрочем, в театре нередко приходится жертвовать собственными амбициями. «В своей труппе ты можешь делать все что хочешь. Но Национальная опера — академический театр, который не должен быть излишне авторским, — считает хореограф. — Это опасно, потому что у каждого балетмейстера есть эго. Легко попирать все, что было до тебя. Гораздо сложнее, не ломая целиком организм и понимая задачу Национальной оперы, сохранить ее наследие, традиции и сделать маленький шажок вперед». Посреди рабочей недели, прямо перед дневной репетицией «Капитал» расспросил Анико Рехвиашвили о том, что сегодня необходимо балету, о современных трендах на мировой сцене и специфике украинской балетной школы.

— С какими проблемами вы столкнулись, получив должность художественного руководителя балета в оперном театре?

— Для меня основной проблемой стало омолаживание коллектива. Труппа в свое время пришла в некоторый упадок из‑за возрастного ценза. За два года к нам присоединились около 25 молодых артистов, выпускников хореографического училища, Академии танца имени Сержа Лифаря. У некоторых были предложения от Бориса Эйфмана (художественный руководитель Санкт-Петербургского государственного академического Театра балета Бориса Эйфмана. — «Капитал»), и все‑таки они пришли к нам. В прошлом году взяли в труппу заслуженную артистку Украины Юлию Кулик, Маргариту Сысоеву из Донецкого театра оперы и балета, а также Никиту Сухорукова из Детского музыкального театра.

— Есть ли у вас собственная стратегия развития балета? Что нового хотите привнести?

— Прежде всего, важно бережное отношение ко всему классическому наследию, которое все же не должно быть «музейной пылью». Также это постановка новых балетов, учитывая классическую базу и в то же время новаторские открытия. Постоянно должно происходить обновление устоявшихся традиционных форм с помощью современных — как контемп, модерн. Если к классике относиться как мертвому материалу, она погибает. Мир становится мобильнее и динамичнее — это должно отражаться и на технологическом сокращении времени в переходах от одной сцены к другой. Вовсе не обязательно загромождать сцену тяжелыми фанерными строениями и декорациями, можно соединять легкость рассказа и оформления.

— Постановка самого дорогого балета в опере за последние годы — «Баядерки» — по словам директора театра Петра Чуприны, обошлась в более 1,13 млн грн. А каков бюджет вашей последней постановки «Дама с камелиями»?

— Полагаю, в пределах 400 тыс. грн. Мы использовали многие материалы из запасников театра. Дороже всего стоили сценические костюмы — их пошили более ста.

— Как вы считаете, может ли балет приносить прибыль в Украине? Нужно ли его популяризировать или он должен оставаться элитарным искусством?

— Балет — не такое массовое зрелище, как футбольные матчи. Если формируется элита, ничего страшного в элитарности балета нет. Кроме того, он может и обязан быть коммерческим. Однако интерес к балету нужно повышать. В шальные 90‑е было много спонсоров, даже конкурс Лифаря существовал за счет меценатов. Мы буквально катались в «творческом масле», была абсолютная свобода высказывания. Сегодня время шаткое и нужно стараться, чтобы зрители приходили. Я очень боялась, что во время Майдана работа театра остановится. Этого не случилось — наоборот, такого количества спектаклей в месяц, как сейчас, раньше не было. Стараемся привлекать молодежь, формировать новую театральную элиту, готовую «работать мозгами». Балет — это форма развития мысли, высказывание человека. Хочется, чтобы это умное стало еще и успешным. До последних событий опера была вполне окупаемой. Сейчас же уменьшилось количество иностранных зрителей.

— Насколько коммерчески выгодно балету ездить на гастроли и как часто вы бываете за границей?

— В этом году мы были в Канаде, Эстонии, Японии, где существует культ балета. Гастроли — всегда выгодно для артиста, который получает гонорар. Например, прима за один спектакль зарабатывает в среднем $ 1,5 тыс. Это хорошая возможность для танцовщиков продавать свой труд. Поэтому стараюсь отпускать всех, кого приглашают за рубеж, если это не противоречит репертуару.

400 тыс. грн в такую сумму обошлась Национальной опере Украины постановка балета «Дама с камелиями»

— А дорого ли приглашать к нам звезд мирового балета? Может ли опера себе такое позволить?

— До последних событий в стране могла. Сюда приезжали Николай Цискаридзе, Илзе Лиепа, Театр балета Бориса Эйфмана. Гонорары мировых звезд могут колебаться в пределах $ 5‑15 тыс. за спектакль. В нашем случае ставка делается не на отдельно взятую звезду, а на интерес к нашей балетной труппе. Для этого нам необходимо расширять репертуар и создавать новое, чтобы наши партнеры были заинтересованы в сотрудничестве.

— И все же, есть ли у нас свои звезды балета?

— Очень много украинских артистов работают по всему миру. Например, Леонид Сарафанов выступает в Михайловском театре в Санкт-Петербурге, Ирина Дворовенко — в Американском театре балета в Нью-Йорке, Алина Кожухару и Иван Путров — в Лондоне. В Украине я делаю ставку на молодых. С интересом наблюдаю за развитием совсем юных Насти Шевченко, Юли Москаленко, Анны Муромцевой, а также уже состоявшихся Натальи Мацак, Яна Вани, Дениса Недака. Балетмейстер Алексей Ратманский пригласил Дениса исполнить главную партию — Солора — в «Баядерке» в постановке Натальи Макаровой на сцене престижного Американского театра балета. Сейчас важно заполнить 10‑летнюю брешь юными специалистами. Приглашаю молодых педагогов, которые были солистами театра, хочу перепрыгнуть через поколение.

— Сформировалась ли украинская балетная школа? Чем она сегодня отличается от российской?

— Украинская балетная школа, конечно же, существует. Национальная опера работает уже 147‑й сезон, ежегодно артистов выпускают хореографическое училище, Академия Лифаря, Украинская академия балета Альвины Кальченко. Целую плеяду артистов воспитали замечательные педагоги — Владимир Денисенко, Веанир Круглов, Валерий Ковтун, Татьяна Таякина, Николай Прядченко, Людмила Сморгачева и многие другие. С эстетической точки зрения, украинская школа балета совмещает технику Большого театра и приверженность стилю и манере Мариинского. А отличается большей эмоциональностью и выразительностью танца. Недавно в зарубежной прессе писали, что Мариинский и Большой сдали позиции и подражают Западу, а балет киевской труппы сумел сохранить ценность традиций, которая как раз и ценится за рубежом. «Обезьянничество», например, красный галстук и сигареты в «Борисе Годунове» (премьера оперы состоялась 14 сентября в Большом театре. — «Капитал»), конечно, может быть хорошим продуктом, но не нашим.

— Каковы тенденции сейчас в мировом балете?

— Постановщики ищут новые аскетичные формы, вычищают излишнюю помпезность и сосредотачиваются на переживаниях героев. Декоративные изыски уходят в прошлое, но спектакли от этого хуже не становятся. К сожалению, многие театры излишне заняты зарабатыванием денег. К шоу-бизнесу в классическом балете отношусь плохо. Это наиболее легкий путь, он не должен быть основным направлением. Следует различать, где развлечение и сфера услуг, а где развитие мысли и возможность подумать.

— На европейских сценах очень популярна современная хореография. А как обстоят с ней дела у нас?

— Плохо. Опять‑таки 90‑е давали нам больше возможностей, было много работы, богаче сама среда. Тогда хореографы не думали о том, как зарабатывать, а скорее занимались мыслеизъявлением, присутствовала даже китчевая смелость. Мне кажется, отрыв от серьезной хореографии, нежелание ею заниматься на высоком уровне не позволили развиваться современной. Поэтому появилось подражание, подделки. Для развития хореографии необходимо возобновление конкурса Сержа Лифаря или создание другого подобного, который дал бы возможность проявить себя новым талантам.

— Что планируете в этом сезоне?

— Я займусь новой постановкой балета «Дафнис и Хлоя» на музыку Мориса Равеля. Виктор Яременко возобновит балетные сцены из опер «Джоконда» (танец «Часы») и «Фауст» (сцена «Вальпургиева ночь»), которые принято использовать в качестве самостоятельных спектаклей. Новый балет, который пока не могу анонсировать, будет ставить Виктор Литвинов, музыку к нему напишет Юрий Шевченко. Недавно мы встречались с Владимиром Малаховым (известный балетмейстер, возглавлял балетную труппу Берлинской оперы. — «Капитал»), будем с ним работать над постановкой балета Фридриха Бургмюллера «Пери».

ДОСЬЕ

Анико Рехвиашвили окончила хореографическую студию Государственного заслуженного академического ансамбля танца Украины им. П. Вирского, хореографическое отделение Киевского института культуры. В 1995 году создала театр современной хореографии «Анико балет», в котором является художественным руководителем. В 1996 году основала и возглавила кафедру современной классической хореографии Национального университета культуры и искусств. С апреля 2013 года — художественный руководитель балета Национальной оперы Украины. Балетмейстер, автор хореографических композиций и балетов для Национальной оперы Украины («Дама с камелиями», «Венский вальс», «Даниэла», «Золушка», хореографии в операх «Норма», «Моисей», «Наталка Полтавка», «Ярослав Мудрый»), хореографических постановок, а также хореографии в спектаклях для драматических театров Киева, кино, шоу и творческих проектов. Поставила одноактные балеты «Болеро», «Времена года», «Исповедь», «Душа».