Директор «Мистецького Арсеналу» Наталья Заболотная об Art Kyiv Contemporary, бюджете музея и планах на будущее

Фото: Иван Черничкин

18 ноября в столичном музейном комплексе «Мистецький Арсенал» откроется масштабная выставка современного искусства Art Kyiv Contemporary. На первом этаже музея разместятся четыре десятка стендов украинских галерей. А главным зарубежным гостем станет испанский художник Хосе-Мария Кано, известный своей любовью к революционной тематике. Он представит два своих проекта, созданных по мотивам украинских событий: «Si cecidit de genu pugnat» («Даже если он упадет, он продолжит борьбу на коленях») и «De providentia» («О провидении»). В «Мистецькому Арсеналі» ожидают, что выставку, которая продлится до 30 ноября, посетят не менее 30 тыс. человек.

«Этот год вообще нас удивил», — говорит Наталья Заболотная. В конце февраля она и ее коллеги сомневались, стоит ли проводить выставку «Шевченко / mania». В итоге экспозицию посетили около 8 тыс. человек. На «Книжный Арсенал», проходивший в апреле, пришло еще больше — почти 80 тыс. человек за пять дней фестиваля. «Мы поняли, что искусство может быть антидепрессантом», — рассказывает Наталья Заболотная. А в мае этого года она сделала для себя еще одно открытие: благотворительностью эффективнее заниматься от имени крупной культурной институции. «Волонтерским организациям люди могут не доверять, а нам — доверяют», — объясняет она. 12 октября в «Мистецькому Арсеналі» завершилась благотворительная выставка-продажа «Мистецтво, що рятує», для которой свои работы предоставили Анатолий Криволап, Олег Тистол, Тиберий Сильваши, Александр Ройтбурд, Жанна Кадырова и другие звезды отечественной арт-сцены. В итоге «Арсенал» выручил 5 млн грн.

«Капиталу» Наталья Заболотная рассказала, сколько «Мистецький Арсенал» зарабатывает, когда не занимается благотворительностью, нужна ли украинскому искусству арт-ярмарка и чем нашей культуре может помочь Национальная лотерея.

— Два года назад вы сменили формат мероприятия: из арт-ярмарки Art Kyiv Contemporary превратился в некоммерческий форум. Почему?

— Когда мы задумывали Art Kyiv 10 лет назад, я посетила много международных арт-ярмарок — Art Basel, The Armory Show, Frieze, Fiac. Я думала: у нас такие хорошие художники — выразительные, аутентичные и космополитичные в то же время. Почему же у нас нет для них подобной арт-платформы? Существуют галереи, которые работают с отдельными клиентами, но их не становится больше. Это единичные случаи. А должен быть поток. Два года назад мы поняли, что пока наш арт-рынок остается несколько искусственным, а чтобы сделать украинское искусство коммерчески привлекательным для международного сообщества, необходима в первую очередь активная репрезентация. Поэтому вот эту амбицию относительно арт-ярмарки я пока оставила. Мы решили, что надо поработать в формате арт-форума — продвигать искусство, образовывать зрителей. Каждый Art Kyiv — это еще и собственный проект «Мистецького Арсеналу», где мы вкладываем в продакшен.

— Какой бюджет у «Мистецького Арсеналу»?

— Бюджет «Арсенала» — это сложнейшая система. Коллектив — 70 человек, половина их содержится на бюджетные средства. Под проекты мы за хозрасчетные деньги нанимаем охрану, платим за свет, отопление и так далее, притом что под мероприятия обычно задействуем от 6 тыс. до 12 тыс. кв. м, при площади «Арсеналу» — 63 тыс. кв. м. Мы также платим налог на землю. Как вы понимаете, содержание всего этого требует немалых средств. На все нам выделяли 7 млн грн в год, а сейчас урезали до 6 млн грн. При этом остается масса проблем, связанных с незавершенным строительством. Есть, например, котлован, который 10 лет назад выкопали посреди атриума: раньше там был Вознесенский девичий монастырь, а теперь десятиметровая яма. Когда мне четыре года назад сказали: «Будешь директором «Мистецького Арсеналу», я думала: в первую очередь сделаем временное пространство для активной культурной жизни, а за это время доработаем архитектурные решения и начнем строить музей украинской мечты…Но нет ничего более постоянного, чем временное. Мы уже четыре года на временном пространстве проводим выставки: у нас временные туалеты, временный пол, временные стены, временный фонтан во дворе. Но главное, что за это время мы создали музей в сознании людей.

— Сколько зарабатываете на продаже билетов?

— Билеты у нас недорогие, от 20 до 50 грн. Как показывает практика, именно такую цену готов платить среднестатистический посетитель. Каждый проект приносит в копилку музея от 100 тыс. до 300 тыс. грн. Мы открыты для больших конференций и приемов, но их почти никто не проводит.

— Получается, вы заложники вашей большой площади?

— В какой‑то мере. Масштаб «Мистецького Арсеналу» задает и масштаб арт-проектов. Если человек собирается в «Арсенал», он планирует провести тут два-три часа времени. А маленькие проекты разочаровывают публику. Четыре года назад я планировала, что в 2015 году мы привезем Эдварда Мунка из Осло. А в 2017‑м — Ботичелли из Флоренции. В октябре закончилась в Лондоне в Tate Modern выставка Малевича, который родился в Киеве. Я думала, что именно его выставкой в 2014‑м мы откроем отреставрированный «Мистецький Арсенал». Все это возможно. Но сейчас война, и все, конечно, снова откладывается.

— Сейчас понятно. Но раньше, когда все было спокойно, все равно ведь страховая стоимость таких выставок была бы огромной?

— Да. Но если бы это был музей, который соответствовал бы мировым требованиям и стандартам, в котором экспонировались бы коллекции шедевров украинского искусства от Скифии и Киевской Руси до модерна, с этажом-сейфом для произведений мирового искусства, со строжайшим климат-контролем и прочими необходимыми условиями, то перспектива сотрудничества с ведущими музеями мира была бы реальной. У нас именно такая концепция развития. Разве что в процессе работы мы пришли к тому, что первый этаж нужно отдать под сменные проекты, чтобы это не был «музей скелетов». Музей должен быть современным, динамичным, актуальным.

6 млн грн составляет сейчас годовой бюджет «Мистецького Арсеналу»

— Разве в актуальном музее возможны скандалы, связанные с цензурой, как тот, что случился накануне открытия выставки «Великое и величественное»? Они ведь перечеркивают хорошую репутацию институции.

— Ну, не перечеркивают. Но усложняют жизнь. Выставка «Великое и величественное» тяжело давалась. Я ходила к своему начальнику в администрацию президента и предлагала проект. А он мне отвечал: «Ты чего сюда пришла? Есть министр культуры — иди к нему». Министр культуры говорил: «У меня своих 45 музеев. У тебя есть начальник — иди к нему». В итоге выставка состоялась не «благодаря», а «вопреки». Она объединила 26 регионов, треть экспонатов была из Крыма — такой проект сейчас уже просто невозможен. И мы захотели интегрировать туда и современное искусство. Мы договаривались с художником об одном, должна была быть работа на актуальную тему, о событиях во Врадиевке и о народном возмущении. А получили совсем другое — удар ниже пояса. Сработали эмоции. Хотя мне потом звонили зарубежные друзья и спрашивали, кто мне подсказал такой классный пиар-ход: одним махом и выставку раскрутила, и художника. Выставку посетили 60 тыс. человек. Но вообще, я за то, чтобы такого не было. История поучительна, мы вынесли из этой ситуации урок.

— Как с новой властью сотрудничаете? Изменилось ли что‑нибудь?

— У нас есть президент, премьер и мэр Киева. Вы какую власть имеете в виду? Сейчас сложно судить об их видении ситуации в культуре. Мы же все равно делаем свое дело. Я четко знаю, что «Арсенал» нужно строить. Ведь если он завалится при этом президенте, лучше не будет. Сейчас мы проводим более десяти масштабных проектов в год. За три с половиной года «Арсенал» посетили более 2 млн. человек. И при этом мы используем 3‑5 % его площадей, поскольку все остальное — это стройка. Легко предположить, что когда заработает 100 % экспозиционных площадей, то со временем будет 7-10 млн посетителей в год. Музей такого масштаба и уровня простимулирует как внутренний, так и внешний туризм. Уже сегодня в его активе — заметные международные проекты, такие как «Книжный арсенал» и «Киевская биеннале».

— Кстати, о биеннале. Будет ли вторая?

— Следующей биеннале не может не быть. Сейчас у нас есть место и команда, но нет денег. Нужны десятки миллионов гривен. Мы пытаемся искать гранты. Надеюсь, в следующем году ко Дню Независимости откроемся. Сейчас кураторы изучают украинскую арт-сцену, работают с мировыми художниками. Им самим уже интересно провести у нас биеннале, мир с интересом на нас смотрит.

— Если у вас такие сложности с государственным финансированием, не легче ли превратить «Арсенал» в частный музей?

— Это такая иллюзия. Это что‑то неподъемное. Чтобы сделать «Арсенал» по проекту 2008 года, нужно было более 1,5 млрд.

— Легче ли было управлять «Украинским домом»?

— Он тоже очень сложный. Проблема в том, что наша страна не имеет культурной стратегии и, наверное, никогда не имела. «Украинский дом» был построен под очередную ленинскую дату. Все делали за полгода, не успевали положить гидроизоляцию, поэтому там все время сталактиты в подвальных помещениях. А после революции, говорят, там вообще все плохо. А ведь там хранились коллекции произведений искусства советского периода.

— Вы говорите: нет стратегии. А какая она должна быть?

— Помаявшись на наших баррикадах, мы поняли, что добра ждать не приходится. И за последние полтора года разработали концепцию социо-гуманитарного культурного развития страны. За основу взята британская модель. Вся британская социо-гуманитарная сфера содержится за счет Национальной лотереи. Каждые 2,5 года премьер-министр назначает наблюдательный совет лотерейного фонда, который на грантовой основе финансирует все проекты. Это и строительство музеев, и пополнение коллекций, и кинопроизводство. За последние 19 лет инвестировано 33 млрд фунтов стерлингов. У них даже Олимпиада 2012 года на 97 % финансировалась из лотерейного фонда. Секрет успеха в том, что, во‑первых, есть частые денежные выигрыши. А во‑вторых, даже если человек не выигрывает, он все равно знает, что его деньги идут на хорошие дела. Билет можно купить в разной ценовой категории и пожертвовать на конкретную цель. Мы проанализировали ситуацию на лотерейном рынке Украины. У нас действуют три оператора, которые называются «государственными», но ни один не принадлежит государству. Один — иностранный резидент, а два других — российский капитал. Рынок нужно менять и проводить реформу в гуманитарной сфере. Уверена, это единственный выход из сложившейся ситуации. Все пытаются ликвидировать последствия войны, но никто не ищет причин. А причина достаточно проста: мы никогда не пытались на государственном уровне ставить на людей — культуру, образование. А ведь самое важное — человеческий капитал.