Бизнес проигнорировал идею налогового компромисса

Через две недели закончится срок, отведенный на подачу заявлений об участии в налоговом компромиссе. Но ожидаемой реакции бизнеса на предложение начать взаимоотношения с налоговой с чистого листа не последовало.

По данным Государственной фискальной службы (ГФС), по состоянию на 25 марта пойти на компромисс решили 2140 налогоплательщиков. Суммарно они должны перечислить в бюджет почти 389 млн грн. (компании увеличили размер своих налоговых обязательств на 7,78 млрд грн.). Из них госказна уже получила более 173 млн грн. Хотя отставленный глава фискальной службы Игорь Билоус рассчитывал привлечь 1-3 млрд грн.

Большинство начавших процедуру налогового компромисса — предприятия, чьи споры с налоговой уже рассматриваются в апелляционных судах либо все шло к тому: налоговые обязательства были начислены, но еще не согласованы. Правда, поговаривают, что добиться амнистии оказалось не так просто. Чтобы получить фискальную индульгенцию, предприятиям предлагали подмазать сотрудников налоговой милиции, заплатив им до 5% от суммы заявленного компромисса. А вот с добровольцами отношения явно не складывались. «Фискалы заставляют бизнес идти на налоговый компромисс. Обзванивают предприятия, вызывают на „аудиенцию“ к руководству и просто устанавливают им суммы, на которые необходимо подавать уточняющие расчеты. Тех, кто не хочет идти на уступки, запугивают возможным приходом проверки и доначислением налоговых обязательств», — утверждает юрист ЮФ FELIX Инна Плескач.

Налоговая, по словам ее руководства, имеет полную информацию о минимизаторах — кто сколько и когда (наличие риско­ориентированной системы плюс базы данных по использованию так называемых налоговых платформ). Так вот, исходя из имеющихся в распоряжении ГФС данных, в зоне риска находятся примерно 17 тыс. плательщиков, а сумма недоплат — порядка 200 млрд грн. за три года (более ранние периоды не в счет по причине истекших сроков давности).

Но и налоговый компромисс, как показала практика, — не лучший выход. «При проведении внеплановой проверки, которая следует за подачей заявления о налоговом компромиссе, контролеры выявляют большие суммы недоплат, нежели были заявлены плательщиком», — рассказывает директор АК «Прайм» Татьяна Кузьмич. Ком­па­нии оказываются в ловушке: попытка оспорить доначисления фискалов автоматически выводит их из процедуры налогового компромисса. А значит, в бюджет придется перечислить уже не 5, а 100% от суммы задекларированных обязательств вместе со штрафами и пеней.

К тому же, добровольно покаявшись контролерам в прошлых грехах, горе-плательщик фактически лишает себя шансов выиграть дело. Более того, на местах почему-то забывают о требованиях профильного закона, который обязывает прекращать уголовное преследование по «сопутствующим» статьям против компаний, вступивших в налоговый компромисс. Обвинение по ст. 212 Уго­ловного кодекса (уклонение от уплаты налогов) снимается, но продолжают инкриминироваться другие правонарушения. «Например, статья 366 УК — служебный подлог (если речь идет о недостоверных данных в декларации) или статья 367 — служебная халатность. По обеим статьям максимальная ответственность — до пяти лет лишения свободы», — отмечает адвокат, руководитель департамента АФ «Грамацкий и Партнеры» Игорь Реутов. Причем с прошлого года к уголовной ответственности могут привлекать и само юридическое лицо, что может обернуться для него принудительной ликвидацией.

Читайте также: Две тысячи компаний согласились на компромисс с Фискальной службой

 

Та же участь может ожидать и компании, которые покаялись в налоговых правонарушениях, но не получили индульгенции. Во-пер­вых, они вынуждены погашать свои обязательства перед бюджетом в полном объеме. Во-вто­­рых, им грозит уголовное преследование по целому ряду статей, вклю­чая и пресловутую 212-ю. «ГФС издала собственные методические рекомендации по налоговому компромиссу (утвержденные приказом ГФСУ № 13 от 17.01.2015), которые существенно отличаются от положений закона. Одно из требований — обязательная подача плательщиком заявления о налоговом компромиссе, форма которого детально не установлена, но к содержанию которого ГФС выдвигает повышенные требования. И многие отказы в компромиссе происходят именно по причине неверного оформления заявления», — рассказывает Игорь Реутов. К середине апреля таких отказников может набраться немало.