Реструктуризация валютных кредитов обойдется Украине очень дорого

Пожалуй, за последние пять лет о проблеме валютных заемщиков не писал только ленивый. Однако рецепт того, как преодолеть это негативное явление нашего времени, так и не был найден. 21 мая парламент направил на третье чтение популистский законопроект 1551/2, который регламентировал реструктуризацию валютных кредитов по курсу на момент их выдачи.

Тема с валютными кредитами началась с массовым приходом в Украину иностранных банков. Пик пришелся на 2005 год — первую половину 2008 года. Кредитное ралли было охлаждено вначале девальвацией с 4,5 до 9 грн за доллар, а затем и НБУ, который запретил кредитование населения в иностранной валюте. В таком анабиозе рынок просуществовал до следующего этапа девальвации — марта 2014 года. Однако и трех лет активной работы иностранных банков с населением хватило, чтобы создать в Украине «проблему валютных кредитов».

В 2009 — 2013 гг. на рынке был проведен ряд крупных сделок, когда большие банки продавали коллекторам или другим банкам проблемную валютную ипотеку. Сами валютные кредиты не исчезли, но «дочки» зарубежных банков избавлялись от них за 10-20% от номинала. Новые покупатели торговались с проблемными заемщиками, и часто договаривались о списании валютной ипотеки за 40-60% от задолженности. Даже несмотря на то что иностранцы уже приняли на себя убыток, спровоцированный девальвацией 2008-2009 гг., к тому моменту как доллар достиг 20-25 грн, еще остались валютные заемщики. По состоянию на 01.04.2015 НБУ сообщил, что задолженность физлиц по валютным кредитам составляет 60,272 млрд грн, или по официальному курсу — $2,57 млрд.

Валютные кредиты физлицам от общей суммы кредитов занимают примерно 7,7%. Это совсем немного, однако нужно учитывать, что сейчас в статистике по банковской системе учитывается значительный объем «недействующих» или «фиктивных кредитов». Поэтому в реальности валютные кредиты физлицам занимают примерно 10-12% от общего объема выданных банковской системой кредитов. На первый взгляд, это небольшая цифра, однако из 40 банков, за которыми числится существенный объем этих кредитов, примерно у половины они занимают от 30 до 80% от действующего кредитного портфеля.

Поэтому реструктуризация этих кредитов по курсу на день выдачи может нанести банку существенный ущерб, который окажет негативное влияние на уровень его платежеспособности. Учитывая, что с начала банковского кризиса в Украине с рынка вывели 52 банка из 178, новые потери банковской системе и экономике не нужны.

Беспрецедентная щедрость по списанию кредитов не нужна и исполнительной власти — НБУ и правительству. Ведь если так просто «вытереть ноги» о права банков-кредиторов, то кто в следующий раз понесет сюда деньги? Активы крупнейших банковских холдингов ЕС, которые уже имеют в Украине свои банки, по состоянию на 01.04.2015 колебались от 0,5 до 2,3 трлн. евро. Т.е. потребность Украины в кредитных деньгах для частного сектора на уровне 50-80 млрд евро в год, при желании со стороны иностранных банкиров, могла бы быть удовлетворена. Однако этого не происходит, поскольку нет не только никаких гарантий возврата по новым инвестициям, но и нельзя забрать старые.

Моральный аспект вопроса затрагивает и эффект расхолаживания заемщиков от законопроектов, подобных 1551/2. Даже только разговоры о том, что с банком или коллектором, купившим ваш кредит у иностранца, можно договориться за 50% от задолженности по кредиту — очень сильно сказываются на дисциплинированности заемщиков. Такие разговоры им подают сигнал о том, что обязательства по кредитам не являются строгими и с кредитором после кризиса можно торговаться. Последнее только усиливает эффект опускания за скобки прав кредитора.

Конечно, оставлять без помощи молодую семью с кредитом в 50-70 тыс. долларов и залогом под хрущевку на окраине Киева нельзя, как и нельзя списывать по 2-3 млн долларов бизнесменам, которые брали кредиты на элитные особняки или гостиницы. Первый шаг для урегулирования проблемы валютных заемщиков — это отделить тех, для кого валютная ипотека является социально значимой. Законопроект, отправленный на третье чтение, этого не делает, а предлагает все убытки по курсовым разницам возложить на банки.

Будем говорить честно: ни физлица, покупавшие за 150 000 долл. США в 2008 году хрущевку на окраине Киева, ни банки, которые кредитовали это безумие, не виноваты в девальвации с 4,5 до 25 грн за доллар. Вина за девальвацию лежит на государстве, как, впрочем, и за то, что вовремя не было запрещено валютное кредитование. Поэтому затраты на урегулирование социально значимой валютной ипотеки должно брать на себя государство, но делать это нужно не сразу.

На первом этапе стоит дать рынку возможность решить проблему валютных заемщиков самостоятельно. Ведь в 2009 −2013 гг. крупные банки продавали портфели ипотечной проблемной задолженности с дисконтом и часть этого дисконта доставалась заемщикам в форме скидок уже от новых кредиторов. Этот процесс мы уже практически прошли.

На втором этапе стоило бы не списывать долги за счет еще живых банков, а организовать программу вывода токсичных активов из банковской системы, как это делали в США. Логично, что проблемная ипотека является токсичным активом для банков. Безусловно, оздоровление банковского сектора протекало бы быстрее, если бы правительство воспользовалось американскими рецептами 2009 — 2011 гг., приспосабливая их к нашим обстоятельствам.

Один из вариантов создания программы вывода токсичных активов предполагает:
определение на законодательном уровне органа, который будет заниматься перекредитованием. Таким органом может быть Государственное ипотечное учреждение (ГИУ); закрепление алгоритма, на основе которого будет определяться, какая ипотека будет социально значимой; определение порядка перевода и конвертации задолженности по социально значимой ипотеке в ГИУ.

Конечно, вывод токсичных активов из системы должен происходить на условиях рыночного курса. Основная задача ГИУ — предложить проблемному заемщику максимально возможный срок и максимально низкую ставку в гривнах. Возможно, запуск такой схемы потребует дополнительного финансирования из госбюджета для компенсации ставок.

Естественно, среди заемщиков найдутся и такие, которым не поможет даже программа вывода токсичных активов. Для таких лиц должно быть создано достаточно жесткое законодательство о банкротстве физического лица, чтобы такой социальный банковский продукт, как ипотека, не был превращен в финансирование бизнеса или не использовался для спекулятивных операций.

Итак, 1552/2 нужно отправить в урну. Идея все списать задним числом ставит крест на будущем не только банковской системы, но и экономики страны. Во всяком случае, на фоне потеплевших отношений с Западом. Украина сейчас еще очень далека от кредитного бума образца 2005 — 2008 гг., а инвестиции стране ой как нужны. Правительство и НБУ должны отстроить алгоритм по следующим принципам: рынку мусорных кредитов, банкам и коллекторам нужно дать возможность переваривать проблемные кредиты, делясь дисконтом с заемщиками; оставшихся после «мусорного фильтра» заемщиков разделить на три категории: (1) — тех, для кого ипотека социально важна и является единственным жильем на пределе нормативов жилплощади; (2) — тех, кто пользовался ипотекой для создания роскошных условий пребывания, а также (3) тех, кто уже не в состоянии нести на себе никакие выплаты.

Категорию 1 можно попробовать спасти через ГИУ, оставив жилье в их пользовании, категорию 2 нужно оставить банкам и коллекторам, а категория 3 нуждается в нормативной базе о банкротстве физических лиц.

Все остальные идеи, которые выходят за рамки схемы «вывода токсичных активов» из банковской системы, вряд ли можно считать адекватными ситуации.