Почему против Северной Кореи вводят настоящие санкции

В начале марта Совет Безопасности ООН принял Резолюцию 2270, которая вводит новые санкции в отношении Северной Кореи. Причиной стали ядерные испытания, которые Пхеньян провел 6 января этого года, а также проведенный 7 февраля запуск баллистической ракеты (официально – искусственного спутника Земли).

По жесткости предусмотренных мер Резолюция 2270 является беспрецедентной. На протяжении многих десятилетий северокорейская пропаганда утверждала, что Северная Корея находится в «экономической блокаде, организованной американскими империалистами». Но на практике эти заявления имели мало отношения к реальности. Теперь же ситуация становится по-настоящему серьезной.

Вместо символов

В отношении КНДР и раньше действовали санкции – как односторонние, так и, после 2006 года, международные, одобренные ООН, но они носили по преимуществу символический характер. Северной Корее запрещали торговать тем, чем она и так не торговала, с теми партнерами, которые и так к ней не испытывали никакого интереса. Однако на этот раз ситуация, кажется, изменилась. Резолюция 2270 означает, что КНДР впервые в своей истории может столкнуться с проблемами как раз на тех рынках, на которых она относительно успешно работала в последние несколько десятилетий.

Резолюция 2270 предусматривает внушительный набор новых санкций. Самый важный там – запрет на покупку у Северной Кореи полезных ископаемых, который теперь должны соблюдать все члены ООН. В список безусловно запрещенных к экспорту полезных ископаемых попали золото, титановая руда, ванадиевая руда и редкоземельные минералы.

Несколько сложнее ситуация с углем, который в прошлом году составил около 40% всего северокорейского экспорта. По поводу угля и железной руды Резолюция 2270 использует умышленно обтекаемые выражения. Резолюция разрешает такие поставки, если они «осуществляются исключительно для целей обеспечения средств к существованию и не связаны с получением доходов для программ КНДР по ядерному оружию и баллистическим ракетам». Понятно, что на практике невозможно проверить, связана ли данная поставка с ракетно-ядерной программой, так что такая умышленная туманность означает, что страны ООН при желании могут покупать у КНДР уголь и железную руду.

Помимо Резолюции 2270, ряд заинтересованных стран – в первую очередь США и Южная Корея – приняли дополнительные санкции, некоторые из которых символические, а некоторые, наоборот, могут нанести ощутимый урон северокорейской экономике. В частности, Южная Корея приняла решение закрыть Кэсонскую промышленную зону, пограничный индустриальный комплекс, на котором около 54 тысяч северокорейских рабочих работали на 120 южнокорейских фирм. Большую часть зарплаты, которую платили южнокорейские предприниматели северокорейскому персоналу, правительство КНДР изымало в свой доход, да и оставшиеся деньги рабочие, разумеется, тратили внутри страны, так что кэсонский проект по разным оценкам приносил северокорейскому бюджету от $50 млн до $100 млн в год. Теперь КНДР лишилась и этих доходов.

Весьма серьезными выглядят и меры, принятые США. КНДР с Соединенными Штатами не торгует – торговать, собственно, нечем, так как северокорейская промышленность не выпускает те товары, которые могли бы пользоваться успехом на американском рынке. Поэтому в Вашингтоне решили нанести удар по северокорейским финансам, воспользовавшись той доминирующей ролью, которую США играют в мировой финансовой системе. Теперь американским компаниям запрещается вести дела с банками и кредитными учреждениями третьих стран, если эти учреждения занимаются также обслуживанием северокорейских компаний. Это означает, что какой-нибудь китайский банк, если он, помимо всего прочего, занимается переводом денег в КНДР, автоматически попадает под американские санкции и лишается возможности работать с американскими партнерами, что для него станет смертным приговором. Подобные санкции, скорее всего, приведут к исключению банков КНДР из системы международных переводов и, шире говоря, из мировой финансовой системы.

Принятые меры беспрецедентны по своей жесткости, и в том случае, если они будут проведены в жизнь в должной последовательности, результатом, скорее всего, станет экономический кризис в КНДР. Последовательное осуществление новых санкций может повернуть вспять тот экономический рост, который наблюдался в КНДР на протяжении последнего десятилетия.

Разворот Пекина

В новой ситуации решающей станет позиция Китая – через эту страну идет почти вся торговля с КНДР, оборот с Китаем составляет 80–90% всей северокорейской внешней торговли. Именно наличие или отсутствие у Китая желания проводить предусмотренные Советом Безопасности меры определит эффективность всей этой политики. Пока непонятно, готов ли Китай проявлять необходимую жесткость. Уже сам факт, что Пекин проголосовал в Совете Безопасности в поддержку Резолюции 2270, вызывает некоторое удивление и может считаться индикатором того, что в Пекине решили: пришло время говорить с Северной Кореей достаточно жестко.

Такой поворот был неожиданным для большинства наблюдателей. Действительно, с начала 2013 года и до осени прошлого, 2015 года отношения Китая и Северной Кореи были весьма напряженными. Однако осенью 2015 года появились признаки, что Китай решил пересмотреть свою политику на северокорейском направлении и смягчить позицию в отношении Пхеньяна. Вызвано это было, скорее всего, ухудшением отношений с Соединенными Штатами. В новой ситуации китайское руководство решило, что сохранение Северокорейского государства служит долгосрочным интересам Китая, так что конец 2015 года был временем неожиданной оттепели в китайско-северокорейских отношениях.

Судя по всему, поначалу в Китае считали, что подобную линию следует продолжать и дальше. Показательно, что выработка Резолюции 2270 заняла почти два месяца – в отличие от предыдущих резолюций на эту тему, которые были приняты сразу же после северокорейских ядерных испытаний. Известно, что поначалу китайские дипломаты заняли весьма жесткую позицию и, скорее всего, стремились выхолостить текст резолюции, ограничившись символическими мерами. Однако в середине февраля позиция Пекина изменилась.

О причинах этой перемены можно только гадать. С одной стороны, известно, что в китайском руководстве и экспертном сообществе есть немало людей, которые воспринимают северокорейскую ядерную программу как угрозу долгосрочным стратегическим интересам Китая и даже в принципе готовы пожертвовать существованием Северокорейского государства, приняв объединение Кореи под руководством Сеула. Известно и то, что президент Си Цзиньпин лично не слишком жалует Ким Чен Ына.

Однако, скорее всего, Китай пересмотрел свое отношение к северокорейскому вопросу под американским давлением. С начала февраля американская администрация дала понять, что готова ответить на северокорейские ракетно-ядерные эксперименты увеличением американского военного присутствия в Северо-Восточной Азии. Речь, в частности, шла о развертывании на Корейском полуострове систем ПРО, против размещения которых всегда возражали в Пекине и Москве. В этой связи весьма вероятно, что китайцы решили поддержать жесткие меры в обмен на обещание американцев не слишком усиливать свое военное присутствие в непосредственной близости от северо-восточных границ Китая.

Китайское предупреждение

Тем не менее остается неясным, собирается ли Китай всерьез соблюдать все требования, предусмотренные Резолюцией 2270. Пожалуй, самая важная из многочисленных проблем – это отношение Китая к экспорту северокорейского угля и железной руды. На протяжении последних лет Китай был фактически монопольным покупателем и северокорейского угля, и северокорейской руды. Поскольку резолюция ООН весьма двусмысленна в той своей части, где речь идет об экспорте угля и железной руды, Китаю оставлена лазейка, которая теоретически позволит ему, формально не нарушая букву Резолюции 2270, продолжать закупать северокорейский уголь. Пока неясно, собирается ли Китай воспользоваться этой лазейкой, но сообщения последних дней говорят о том, что экспорт руды и угля, кажется, действительно приостановлен.

Впрочем, есть основания сомневаться, что китайской жесткости хватит надолго. Нестабильность на Корейском полуострове не соответствует стратегическим интересам Китая. Скорее всего, сейчас китайцы не столько стремятся загнать Северную Корею в угол, сколько дать ей предметный урок и показать, что ждет Пхеньян в том случае, если он будет продолжать свои ракетно-ядерные программы, несмотря на крайне негативное отношение Китая к этим программам.

В любом случае мир сейчас сталкивается с совершенно новой ситуацией на Корейском полуострове. Северная Корея впервые в своей истории оказалась объектом действительно серьезных санкций, которые носят отнюдь не символический характер и которые с большой долей вероятности нанесут стране большой экономический ущерб. Даже если Китай через несколько месяцев откажется от проведения санкций в полном объеме и возобновит закупки угля и железной руды, Северная Корея будет сталкиваться с немалыми проблемами и потеряет заметную часть своих валютных доходов.

Неясно, правда, окажут ли эти экономические проблемы какое-либо влияние на политическую ситуацию в КНДР – речь ведь идет о стране, в которой во второй половине 1990-х годов умерло от голода более полумиллиона человек и при этом не наблюдалось никаких признаков политической нестабильности. Однако с тех пор Северная Корея сильно изменилась.