Между Европой 
и Россией

Как‑то я читал средневековые китайские повести, там по ходу сюжета вызвали начальника уголовного розыска. Начальник уголовного розыска в XV веке — надо же! Ошибки перевода? Когда я поделился своим удивлением с другом и коллегой Валерием Хмелько, он напомнил мне, что для азиатского способа производства требуются коллективные усилия, поэтому в Китае не было частных хозяйств с их относительной независимостью и развитием, приведшим к демократическим формам управления. Поэтому мог существовать и уголовный розыск.

Россия, в которой крепостное право отменили лишь в 1861 г., поздно вступила на путь демократизации, а уже примерно через полвека он был прерван революцией. Поэтому Россия занимает промежуточное положение между Европой и Азией и пока предпочитает свой индивидуальный путь развития.

Путь Украины в Европу оказался настолько извилистым, что порой было трудно определить направление движения. Наконец эта тропинка вывела нас на перекресток с двумя прямыми отрезками пути, на которых стоят указатели: Евросоюз и Россия (далее, впрочем, обе дороги теряются в тумане). Но куда хотят идти украинцы?

На прошлой неделе мы (Киевский международный институт социологии) завершили очередной опрос общественного мнения. Оказывается, что, как и раньше, мнение населения противоречивое — люди хотят и туда и сюда одновременно.

Если отдельно провести референдум о вступлении Украины в Таможенный союз, то «за» проголосует больше, чем «против» (40 % против 33 %). В случае проведения референдума о вступлении Украины в ЕС — та же самая картина, тоже больше украинцев готовы проголосовать «за», чем «против» (43 % против 30 %).

Если же в условиях референдума указать, что голосующий должен выбрать только один вариант — Европейский союз, Таможенный союз или против обоих — и считать недействительным бюллетень, в котором отмечено и то и другое, то за вступление в ЕС проголосовали бы около 41 % опрошенных, за вступление в ТС — 35 %.

Ранее в случае проведения референдума с выбором между ЕС и Россией большинство предпочитало Россию, так что сейчас общественное мнение сдвинулось в сторону европейского выбора.

Все это еще раз подтверждает высказанный мною ранее тезис о том, что нынешний закон о референдуме позволяет манипулировать общественным мнением — в нем совершенно отсутствует процедура формулирования вопроса на референдум.

Поэтому власть может выбрать тот вариант вопроса, который позволяет легитимизовать ее решение. Решили в ЕС — проведем референдум о вступлении в ЕС и получим большинство, решили в ТС — проведем другой референдум и получим другой результат.