Принципиальность

Один мой знакомый самоотверженно мерз в майдановской палатке во время известных событий, и к нему заглянул японский журналист. И сам приятель, и его жилище выглядели весьма аскетично. При этом было чертовски холодно. Японец поинтересовался, сколько времени находится здесь его собеседник. Услышав ответ, ошеломленно сказал: «В Японии больше нет самураев».

Аккуратная, рациональная, высокогигиеничная страна ушла от замурзанных оборванцев Куросавы, сохранявших в чистоте лишь оружие. Безумная преданность господину, этика, основанная на культе смерти, верность данному слову потрясали воображение европейцев. Однако в меняющемся мире эти ценности все больше превращались в экспортируемые художества. Тем не менее периодические конфликты старой и новой морали давали этому самому миру пищу для размышлений.

В полдень 25 ноября 1970 года 45‑летний японский писатель Юкио Мисима с товарищами попытался устроить на одной из токийских военных баз свой «майдан». В том году намечалось продление японо-американского оккупационного договора.

Захватив штаб одной из частей сил самообороны, Мисима призвал солдат думать не о деньгах, а о национальном духе, истории и культуре, отринуть предательскую конституцию, распустить парламент и передать власть военным под эгидой императора. Но солдаты ничего не поняли, потребовали освободить их командира и обозвали Мисиму придурком. Автор 40 романов, 18 пьес, множества рассказов, эссе, киноактер, номинировавшийся на Нобелевскую премию по литературе, освистанный теми, ради кого он поднимал мятеж, был последователен. Констатировав крах и позор, Мисима немедленно сделал себе харакири, а его соучастник Морита с третьей попытки отрубил ему голову мечом, как и полагается по ритуалу. Этому примеру последовали еще семеро.

25 ноября 2004 года украинские демонстранты заняли Украинский дом, мэрию и Дом профсоюзов, положив начало беспрецедентному движению Оранжевой революции. По мере того как события приобретали положительный для протестующих вектор, количество желающих его возглавить росло в геометрической прогрессии. В итоге возникли веские опасения, что сцена на майдане может рухнуть от огромного количества чиновников и госслужащих высоких рангов, спешивших выразить верность делу революции.

Уже через год в это же время первые десятки усомнившихся в эффективности «террариума единомышленников» были «приняты» милицией за попытку публично высказать свои сомнения возле Кабмина.

25 ноября 2011-го «налоговый майдан» выглядел жалким подобием событий 2004-го.

Все остальные двадцатьпятые ноябри не выглядели вообще никак. Все лезшие на трибуну в 2004‑м до сих пор плюются, в том числе друг в друга. Позор, бесчестие, предательство — все было налицо.
Но харакири никто так и не сделал.