Остановились на зеленый

Фото: УНИАН

Возобновляемая энергетика в Украине замедлила развитие. Инвесторы выжидают

Главными событиями, которые определили развитие украинской возобновляемой энергетики в 2014 г., стали конфликт на востоке страны, отмена налоговых льгот, очередная газовая война с Россией.

До недавнего времени ветровая и солнечная энергетика быстро росли. По данным Украинской ветроэнергетической ассоциации (УВЭА), в 2014 г. в ветроэнергетику вложено около € 210 млн, что на 65 млн грн больше, чем в 2013 г. Общая сумма инвестиций в украинские ветроэлектростанции (ВЭС) в нынешнем году составила € 700 млн, а суммарная установленная мощность на сентябрь 2014 г. достигла 497,5 МВт, из которых 87,5 МВт приходятся на временно оккупированный Крым. По прогнозу главы правления УВЭА Андрея Конеченкова, выработка на украинских ВЭС в этом году достигнет не менее 1 млрд кВт·ч против 530 млн кВт·ч в 2013 г.

Как отметил исполнительный директор компании «Рентехно» Дмитрий Лукомский, на сегодняшний день установленная мощность украинских СЭС составляет 830 МВт, из них приблизительно 400 МВт приходится на аннексированный Крым. Производство солнечной электроэнергии в этом году в континентальной Украине может достигнуть 430 тыс. МВт·ч, в Крыму — 400 тыс. МВт·ч. Общая сумма инвестиций в отечественные СЭС — около €1,2 млрд.

Планы меняются

Военные действия на востоке и политическая нестабильность вполне ожидаемо привели к пересмотру планов многих компаний, работающих в сфере ветровой и солнечной энергетики. Темп ввода новых мощностей во второй половине 2014 г. упал.

«Сейчас доля возобновляемых источников энергии в Украине менее 1 %. И «зеленой» энергетике угрожает отмена тех льгот, которые ранее позволяли развивать эту отрасль в стране. Это негативный сигнал для тех инвесторов, которые только планировали зайти на украинский энергический рынок. Такая ситуация может спровоцировать отток инвестиций из этой отрасли, а потом и из других, поскольку будет наблюдаться цепная реакция», — говорит Сергей Дубовик, заместитель главы Госэнергоэффективности Украины.

«Ситуация в Украине повлияла на наши планы, — подтвердил директор ООО «Винд Пауэр» Герман Айнбиндер. — В этом году мы сфокусировались на инновационной деятельности Ботиевской ВЭС, которая находится в Запорожской области, в сотне километров от тех мест, где сейчас ведутся боевые действия. Надеюсь, в обозримом будущем ситуация стабилизируется, и в 2015 г. мы сможем возобновить реализацию следующего нашего проекта».

По словам Айнбиндера, пока для его компании вопрос привлечения инвестиций в новые проекты не стоит, а зарубежные банки с большой настороженностью наблюдают за происходящим в стране.

С подобной ситуацией столкнулись и другие ветроэнергетические компании. Управляющая компания «Ветряные парки Украины», «Западно-Крымская ВЭС» и «Конкорд Групп» остановили все свои проекты на полуострове, компании «Эко-Оптима» удастся ввести лишь 6,06 МВт мощностей вместо запланированных 13,2 МВт. «УВЭА прогнозировала, что в 2015 г. установленные мощности ВЭС достигнут 1 тыс. МВт, но, скорее всего, их удастся увеличить лишь до 550‑600 МВт», — говорит Конеченков.

«Реализация наших проектов на сегодняшний день приостановлена. Девальвация приведет не только к тому, что инвесторы будут сворачивать дальнейшие программы, но и повлечет за собой дефолт ряда компаний, которые работают в отрасли возобновляемой энергетики», — предупреждает Андрей Сергиенко, заместитель генерального директора компании «Ветряные парки Украины» (управляет ветропарками в Донецкой, Луганской, Николаевской областях и Крыму).

Практически не было в этом году и инвестиций в отрасль солнечной энергетики. Закончено лишь несколько небольших СЭС, общая мощность которых составляет порядка 9,5 МВт.

«Экономия» на тарифах

Ветровые и солнечные электростанции, а также электростанции на биогазе несут убытки из‑за падения курса гривни. Хотя, согласно ст. 17 закона Украины «Об электроэнергетике», Национальная комиссия, осуществляющая регулирование в сфере энергетики и коммунальных услуг (НКРЭКУ), обязана индексировать «зеленые» тарифы в зависимости от курса евро, с августа индексация не проводится.

По данным УВЭА, убытки ВЭС уже превысили 45 млн грн — именно столько «сэкономил» Оптовый рынок электроэнергии (ОРЭ) на закупках «зеленой» энергии по старым тарифам. Притом что суммарные затраты на закупку электроэнергии ОРЭ за октябрь составили более 10 млрд грн, это «копеечная» экономия. Но, например, для ветроэнергетики ее последствия могут быть серьезными.

Согласно Национальному плану действий по возобновляемой энергетике до 2020 г., за счет биоэнергетики планируется заместить 5,5 млрд куб. м газа в год

Риски компаний связаны в первую очередь с тем, что основная часть инвестиций привлекалась за рубежом в виде кредитов в валюте. Падение выручки в валютном выражении поставило под вопрос дальнейшие инвестиции. «Недоплата по «зеленому» тарифу этих 45 млн грн — десятые доли процента для Оптового рынка. А для инвесторов это достаточно значительная сумма, — говорит Конеченков. — Такой «экономией» государство подрывает свой авторитет, фактически отказываясь от задекларированных гарантий, которые прописаны в законе. ЕБРР уже заявляет о возможном приостановлении инвестиционных проектов по развитию возобновляемой энергетики, если государство не будет выполнять свои обязательства. Для реализации Национального плана действий по возобновляемой энергетике на период до 2020 г. в Украину понадобится привлечь порядка €17,5 млрд. Если мы не выполняем своих обязательств, то просто не получим этих кредитов. Сэкономив 45 млн грн, мы можем потерять €17,5 млрд инвестиций».

«НКРЭКУ не имеет права не индексировать «зеленые» тарифы, в этом мы полностью солидарны с УВЭА, — указывает председатель правления Биоэнергетической ассоциации Украины (БАУ) Георгий Гелетуха. — Думаю, первое же обращение в прокуратуру или в суд приведет комиссию в чувство».

Впрочем, «замораживание» тарифов — не главная проблема электростанций на биомассе, считает Гелетуха. Пока этот сектор находится в зачаточном состоянии, суммарная электрическая мощность составляет всего около 25 МВт, а инвестиции практически отсутствуют.

Основные причины медленного развития — низкие тарифы для электростанций на биомассе, т. н. требование местной составляющей и недоработки законодательства — неправильная формулировка самого термина.

«Из-за того что биомасса определена как отходы лесного и сельского хозяйства, наше законодательство не рассматривает в качестве биомассы 80 % того, что считается биомассой в мире, в т. ч. пеллеты, силос кукурузы, щепу, энергетическую вербу и пр.», — отметил Гелетуха. Соответственно, электростанции, использующие подобные материалы, не могут получить «зеленый» тариф.

Сами тарифы для биоэнергетики откровенно занижены, полагает он. «Нынешнее законодательство готовилось под солнечную энергетику, она считалась приоритетом. Самые высокие тарифы были даны СЭС, самые низкие — под биоэнергетику. Умышленно, чтобы не платить конкурентам на рынке возобновляемой энергии», — уверен Гелетуха.

Требование местной составляющей

Требование местной составляющей стало препятствием для развития как электростанций на биомассе, так и небольших компаний в сегменте солнечной энергетики.

Идея этого требования, внесенного отдельным пунктов в закон «Об электроэнергетике», выглядит довольно логично. Чтобы развивать не только возобновляемую энергетику, но и производство оборудования для нее, «зеленый» тариф предоставляется только тем проектам электростанций, которые используют возобновляемые источники энергии, в общей стоимости которых есть определенная доля оборудования и услуг украинского происхождения. Год назад она составляла 30 %, а с 1 июля 2014 г. — 50 %.

В сфере солнечной энергетики все сложнее. По словам представителей некоторых компаний, пожелавших остаться неизвестными, из‑за повышения нормы местной составляющей им пришлось перенести свою деятельность в другой сегмент, отказавшись от реализации новых проектов.

По мнению Лукомского, снижение местной составляющей — необходимое условие привлечения инвестиций в солнечную энергетику.

Что касается электростанций на биомассе, то в этом сегменте локализовать производство не удалось. Это вызвало прекращение инвестиций еще в прошлом году. Поскольку строительство электростанции на биомассе занимаете около года, все, кто рассчитывал на получение «зеленого» тарифа, прекратили закладку новых проектов еще летом 2013 г. Из электростанций на биомассе, пожалуй, лишь Иванковская ТЭЦ продолжает строительство второй очереди мощностей, которые уже не получат «зеленый» тариф.

Примерно такая же ситуация у биогазовых электростанций — для них требование местной составляющей повышается до 50 % с 1 января 2015 г. Сейчас реализуются лишь единичные проекты на биогазе, например биогазовая установка на сахарном заводе в Рокитном.

Тепловая биоэнергетика — несчастье помогло

Наиболее привлекательным сектором возобновляемой энергетики с хорошими перспективами на ближайшее будущее является тепловая биоэнергетика. Из-за газовой войны с Россией и пересмотра цен на газ правительство наконец‑то обратило внимание на сегмент с самым серьезным потенциалом экономии газа — ЖКХ.

Украина уже достигла ощутимых успехов в замещении газа в промышленности и бюджетной сфере, т. е. там, где газ закупался по коммерческой стоимости и проекты по его замещению быстро окупались.

По расчетам Гелетухи, тепло, полученное при сжигании газа, цена которого сейчас составляет около 6700 грн за тыс. куб. м, обходится примерно в пять раз дороже, чем тепло из щепы.

Суммарная тепловая мощность проектов по замещению газа в этих сферах достигла 2700 МВт, что позволяет экономить 1,6 млрд куб. м газа в год. Инвестиции в этот сегмент составили 4‑5 млрд грн.

Для предприятий ЖКХ цена газа до недавнего времени была на уровне 1300 грн за тыс. куб. м, а для населения — еще ниже. Им экономить газ за счет сжигания щепы и другого биотоплива не имело смысла.

За последние три месяца правительство приняло ряд постановлений, создавших экономическую базу для замещения газа коммунальными и частными потребителями.

Самой эффективной инициативой, пожалуй, следует признать компенсацию 20 % тела кредита для населения при установке твердотопливного котла. Общий бюджет этой программы составляет 50 млн грн, и за месяц с начала ее работы населению уже выдано более 500 кредитов на общую сумму 10 млн грн.

Можно ожидать, что бюджет программы будет полностью потрачен еще этой зимой и таким образом в замещение газа биотопливом в частном секторе будет вложено 250 млн грн, причем из них 200 млн грн вложит население.

Для замещения газа в ЖКХ и бюджетной сфере готовится аналогичный механизм. Государство будет компенсировать стоимость не оборудования, а газа, который удастся заместить. В конце отопительного сезона облгаз должен подтвердить объем топлива, который удалось сэкономить тем или иным объектом, а Национальное агентство по энергоэффективности — выплатить инвестору проекта премию из расчета около 1500 грн за каждую тысячу замещенных кубометров газа.

По оценке Гелетухи, котельная мощностью 1 МВт принесет инвестору премию за отопительный сезон в размере около 22,5 % от инвестиций. Таким образом, проекты по замещению газа такой мощности окупаются примерно за пять лет. Если, конечно, в стране ничего не изменится.

Согласно Национальному плану действий по возобновляемой энергетике до 2020 г., за счет биоэнергетики планируется заместить 5,5 млрд куб. м газа в год. «Это очень амбициозная цель, — подтвердил Гелетуха. — Чтобы ее достичь, потребуется построить 13 тыс. МВт тепловой мощности в дополнение к уже существующим 2,7 тыс. МВт. Мощности котельных на биомассе нужно за шесть лет увеличить в шесть раз. На приобретение соответствующего оборудования нужно будет потратить 40 млрд грн. Реально ли это? Никто иллюзий не строит. У государства сегодня нет 40 млрд грн, чтобы вложить в этот сектор. Но они есть у частного инвестора».

С учетом того, что в нынешней ситуации прогнозировать возврат инвестиций через несколько лет может только энтузиаст возобновляемой энергетики, цель действительно очень амбициозная.

Василий Котко,
президент Энергетической ассоциации Украины

Уходящий 2014 год полностью потерян для реформ в энергетике — никакие реформы в этом году не проводились, даже те, что были запланированы еще предыдущей властью. В этом году было не до них, и я не знаю ни одной проблемы в энергетике, которая была бы решена в нынешнем году.

Мало того, этот год добавил нам новые колоссальные проблемы, связанные с дефицитом угля. Хотя еще в начале 2014 г. был огромный его избыток.

У нас быстрыми темпами развивалась альтернативная энергетика, но в этой сфере много проблем, прежде всего — экономических. Например, бизнес, который занимается альтернативной энергетикой, говорит: у Украины есть обязательства перед Европой довести долю выработки энергии из возобновляемых источников до определенного уровня. Но при этом у нас забывают о ключевом вопросе — для чего мы развиваем альтернативную энергетику? Мы это делаем для улучшения экологии, экономии органического топлива, и третье — альтернативная энергетика должна выйти на конкурентный уровень тарифов. У нас в Украине один из самых высоких тарифов на альтернативную энергетику, а на солнечную — он вообще фантастический. К тому же мы установили тарифы на альтернативную энергетику на 17 лет вперед, хотя ни одна страна в мире так не делает. Хотя мы предусмотрели постепенное снижение тарифа, но ведь за последние годы элементы солнечных батарей подешевели в разы, и солнечная энергетика получает сверхприбыли. Альтернативная энергетика должна развиваться, но на здоровой экономической основе. Многие страны подходят к тому, что альтернативная энергетика становится конкурентоспособной. А у нас она дотируется, и дотируется колоссально.

Следующий год также будет тяжелым для энергетики. Во-первых, непонятно, как у нас будет решаться вопрос с углем. Во-вторых, мы недалеко ушли и в плане зависимости от России по ядерному топливу — разговоров много, но реальной независимости пока нет. Еще одна проблема — большинство украинских теплоэлектроцентралей сегодня используют газ, и мы его сжигаем очень много. Поэтому нужно хотя бы обозначить начало реальной реконструкции ТЭЦ с тем, чтобы перевести их на другой вид топлива.

Украинской энергетике в целом пока не хватает хорошего планирования. Нам нужно развиваться так, чтобы, например, по прошествии четырех лет мы могли сказать себе: за этот срок у нас выросли тарифы на энергию, но мы в то же время достигли определенных результатов: в этой сфере мы ушли от зависимости, здесь — модернизировали 15‑20 % мощностей, а тут — что‑то построили.