Фигуры высшего пилотажа

Днепропетровский скульптор и резчик по кости и дереву Алексей Ящук о нэцкэ за £424 000, бивнях мамонта и миниатюрной маске Дарта Вейдера

Мой путь к нэцкэ был долог. Резать по дереву я начал еще в дошкольном возрасте, а в восьмом классе попробовал вырезать по кости и камню. Как и многие в СССР, я узнал об искусстве нэцкэ из фильма «Каникулы Кроша», снятого по роману Анатолия Рыбакова, и в конце 1980‑х попробовал вырезать первые фигурки из имеющихся под рукой материалов — березы, бука и дуба. Вначале я делал копии известных работ из «Эрмитажа», а позже, когда у меня начали появляться традиционные для производства нэцкэ материалы (добытый в Крыму самшит и случайно приобретенный в Днепропетровске на тусовке художников бивень мамонта), стал придумывать свои сюжеты.

Достаточно долго я считал себя единственным украинским резчиком, занимающимся нэцкэ, и лишь в начале 1990‑х, когда сюжет о моем увлечении показали по днепропетровскому телевидению, со мной связались местные энтузиасты. Оказалось, в Днепропетровске и Запорожье уже тогда было 10 резчиков: через время мы даже сделали совместную выставку в нашем Историческом музее. Позднее выяснилось, что в Украине очень много талантливых мастеров. Например, один резчик, проживающий под Киевом, пользуется таким спросом, что все его работы по очереди выкупают три коллекционера — два москвича и принцесса Японии. Коллекционеры ценят качество: страна происхождения для них второстепенна.

В традиционном японском костюме нет карманов: маленькие вещи носили в инро — небольших коробочках, крепившихся к поясу при помощи брелока-противовеса — нэцкэ. И только после революции Мэйдзи 1868 года (тогда японцы перешли на европейский костюм: кимоно продолжали носить лишь в деревнях и небольших городах) нэцкэ из утилитарной вещи превратились в предметы искусства, которые стали коллекционировать.

Часть наследия японских мастеров утеряна в результате пожаров, наводнений и землетрясений. Нэцкэ, вывезенным из Японии (например, работам известного мастера Отомана), повезло больше. В конце XIX века один немецкий коллекционер, посетив Японию, собрал крупную коллекцию его работ. Коллекция хранилась в мюнхенском музее, а после Второй мировой войны пропала. Много лет спустя нэцкэ Отомана стали появляться на аукционах. Сегодня известно около 120 его работ, причем часть их (около 20) находится в коллекции днепропетровского журналиста и адвоката Бориса Филатова. Вообще его коллекция — одна из лучших в СНГ и одна из самых серьезных в мире. Мне посчастливилось реставрировать несколько входящих в нее предметов. Процесс этот непростой — нужно уметь подобрать материал с учетом того, что видные на поперечном срезе кости линии Шрегера в разных деталях должны совпадать. После установки детали остается правильно ее состарить и скрыть шов. Это кропотливая и весьма недешевая работа, но в сравнении со стоимостью шедевров Отомана — это почти копейки. Самая дорогая фигурка нэцкэ из коллекции Бориса Филатова, изображающая борьбу воина Ватанабэ-но Цуна с демоном Расемоном, несколько лет назад обошлась ему в $ 185 000. Из года в год нэцкэ бьют рекорды на аукционах: недавно продали фигурку за £424 000.

Однако не все антикварные нэцкэ такие дорогие. Купить фигурку можно и за $ 300. А вот работу современного мастера так дешево не приобретешь. Стоимость зачастую зависит от уровня жизни страны, в которой проживает автор: чем он выше, тем выше и цена. Европейцы продают нэцкэ за $ 2500‑3000 долларов, работа японского мастера стоит в среднем $ 5000‑7000.

Свою первую работу в начале 1990‑х я продал за $ 30. Тогда это были серьезные деньги — нам с женой их хватило на две недели отдыха в Симеизе. В начале 2000‑х я уже продавал нэцкэ по $ 100‑150, сегодня цены на мои работы стартуют с $ 1000. Во многом стоимость нэцкэ зависит от сложности заказа. Сейчас я, к примеру, занят работой, в которой нужно смонтировать фигуру из двух десятков деталей. Это сидящий за столом барсук-оборотень, с четками в руках. На изготовление этого окимоно — фигурки без отверстия для шнура — я попросил у заказчика три с половиной месяца и € 3500. В среднем на одну нэцкэ уходит около месяца работы. Минимальный срок — три недели.

Существуют классические сюжеты нэцкэ, но многие современные японские мастера отходят от классики и придумывают новые сюжеты и героев, иногда используя персонажей анимэ. Европейские резчики, бывает, обращаются и к классике Голливуда: знакомый мастер из Литвы недавно вырезал маску Дарта Вейдера (маски — один из классических видов нэцкэ).

У каждого резчика своя коллекция материалов, которую он регулярно пополняет и расходует. В моей, например, кроме традиционных материалов есть рога косули, лося и буйвола. Есть у меня и несколько зубов кашалота. Как‑то один товарищ показал знакомым китобоям из Калининграда мои нэцкэ, и те решили сделать мне подарок.

Большинство современных мастеров работают с ископаемой костью — бивнем мамонта. Люди привозят их из Якутии, и бивни годами валяются на чердаках и в кладовках. Когда по телевидению показывают передачу про резчиков по кости, тут же в газетах неизменно появляются объявления о продаже мамонтовых бивней. Их продают по $ 250‑300 за килограмм, и такая цена, безусловно, связана с редкостью материала. Что касается слоновой кости, то по всему миру ее добыча запрещена, и в Украине этого материала совсем мало. Если вещи из бивня мамонта свободно продаются и покупаются, их можно переслать в любую точку мира, то для того чтобы сделать нэцкэ из слоновой кости, нужно иметь доказательство происхождения материала, а фигурка должна быть сертифицирована как антикварная.

С деревом ситуация проще: крымского самшита, заготовленного 25 лет назад, мне хватит надолго. Еще один очень популярный у резчиков материал для изготовления нэцкэ — эбеновое дерево. Его у меня тоже достаточно — я купил 5 килограммов эбенового дерева в Шри-Ланке у местных резчиков, заплатив $ 18 за килограмм, при рыночной цене $ 50. Четверть века назад, когда я только начинал вырезать нэцкэ, о таком разнообразии материалов речь, естественно, не шла: тогда даже информацию о миниатюрных японских фигурках было не найти. Зато сейчас, благодаря социальным сетям, можно запросто переписываться с японскими мастерами и коллекционерами. У меня уже есть несколько таких друзей: мы часто общаемся и я собираюсь наконец воспользоваться их приглашением и посетить Японию. Потому что, согласитесь, быть мастером японской миниатюры и не посетить родину нэцкэ как‑то нелогично.