Вышла впервые переведенная на русский книга Милана Кундеры «Искусство романа», в которой знаменитый чешский писатель объясняет, как нужно правильно читать европейскую литературу

Книгу размышлений о том, что такое европейский роман и какова его роль в истории западной культуры, Милан Кундера задумал еще в конце 1970‑х. Затем с 1979 по 1985 г. чешский писатель, уже лишенный чехословацкого гражданства и проживающий во Франции, публиковал эссе, произносил речи на эту тему и в итоге в 1986 г. выдал «Искусство романа».

Состоящая из семи весьма разнородных частей, среди которых — эссе, интервью и даже небольшой словарь важных для Кундеры терминов, книга приобрела известность за рубежом сразу после выхода, однако до русскоязычных читателей добралась лишь в конце ноября этого года. Впрочем, она до сих пор актуальна.

Во-первых, потому что Кундера, автор знаменитых произведений «Невыносимая легкость бытия», «Шутка», еще семи романов и нескольких пьес, начинает издалека. Историю европейского романа он ведет от «Дон Кихота» Сервантеса. Затем в его рассуждениях возникают отсылки к работам Дени Дидро, Франца Кафки, Томаса Манна, Марселя Пруста, Джеймса Джойса, Германа Броха, Льва Толстого, Ярослава Гашека и других писателей разных эпох. Параллели между этими авторами Кундера проводит нетривиальные. К примеру, завершение приключений Дон Кихота он видит в метаниях землемера К. из «Замка» Кафки. А мрачный сюрреализм этих метаний, в свою очередь, отражается в комичных странствиях солдата Швейка.

Во‑вторых, хотя автор «Искусства романа» и отрицает, что его рассуждения имеют теоретическую ценность, поскольку принадлежат практику, тем не менее это неплохое подспорье для начинающего литературоведа. По мнению Кундеры, романист от писателя отличается тем, что первый исследует ключевые вопросы бытия, а второй их всего лишь описывает.

Автор разъясняет, на какие именно вопросы бытия стоит обращать внимание у Толстого (влияние иррационального на человеческую жизнь), Пруста (попытки зафиксировать прошлое), Джойса (исследование ускользающего настоящего), а также у себя самого (легкость и тяжесть бытия, проблемы телесности, тоталитаризм и китч). И заодно преподносит подробный структурный анализ и своих, и чужих произведений, проводя аналогии с музыкальной композицией, — до того как стать писателем, Кундера всерьез увлекался классической музыкой.

Если бы за такую сложную теоретическую тему взялся кто‑то другой, у него мог бы получиться увесистый и навевающий сон том. У Кундеры, который и в своей художественной прозе любит публицистические отступления (и в «Искусстве романа» он объясняет, зачем они нужны), вышла увлекательная книга всего на 200 страниц. Она написана с иронией и об иронии, ведь без нее, по мнению автора, невозможен настоящий роман. А также с автобиографическими экскурсами, среди которых, например, есть объяснение, почему Кундера лично следит за переводами своих книг и не дает интервью. И, как и в художественной прозе писателя, парадоксальным афористичным языком: «Романистам, которые умнее своих произведений, следовало бы поменять профессию».